Рожденный Грешником (ЛП)

Мои глаза вот-вот выпрыгнут из глазниц.

- Ты взял всё это оружие?

Его рот кривится в ухмылке.

- Иден, это только в этой машине. В машине Тойола и Феникса остальное оружие, включая катана Тойола.

- Но зачем? Разве колдун представляет для нас угрозу?

- Каждый для нас угроза, Иден.

Я причина всему этому. "Каждый - угроза".

Все оставшуюся жизнь - неважно, сколько мне отпущено - я буду оглядываться. Я не могу всю жизнь сидеть в четырех стенах и полагаться на других, что они защитят меня.

Я использовала мою способность, как опору, с тех самых пор, как узнала про нее, и могла манипулировать людьми, лишь прошептав им слово. Но что, если я не смогу больше ее использовать? Что, если встречусь с чем-то бесчеловечным?

- Я хочу научиться сражаться.

Легион, наконец-то, смотрит на меня.

- Что?

- Я хочу научиться драться. Не могу просто сидеть, сложа руки и полагаться на вашу защиту. Я должна что-то сделать - внести вклад. И не могу же я вечно жить с тобой.

Снова уставившись на дорогу, он сжимает губы в мрачную линию.　

- Уверена?

- Да, - кивнув, искренне говорю я. - Феникс чуть не погиб из-за меня. Если бы я была обучена и умела защитить себя, я могла бы помочь.

- Если именно этого ты хочешь, - уныло произносит он.

- Но ты этого не хочешь.

Я вижу, как он кривит губы в отвращении, после чего отвечает:

- Я хочу всеми способами уберечь тебя, Иден. Если научить тебя сражаться, означает дать тебе полное чувство безопасности, которое я не могу тебе обеспечить, пусть будет так, - произносит он слова, в которых скрыт глубокий смысл.

Один из них связан с болезненным прошлым.　- Ли, я не имела в виду, что не чувствую себя в безопасности. Чувствую. И хотя я не понимаю, зачем ты все это делаешь для меня, но я благодарна - за себя и за безопасность окружающих. Я просто ненавижу чувствовать себя беспомощной. И не хочу быть обузой.

- Что заставляет тебя думать о том, что ты обуза? - почти огрызается Ли на меня.

Я качаю головой.　

- Я просто не понимаю. Ты слышал Наблюдателя - я не... я не хороший человек. Зачем спасать меня? Зачем беспокоиться о том выживу я или умру? В этом нет никакого смысла.

- Это моя работа.

- Нет, здесь гораздо большее, не так ли? Ты все свои миссии тащишь домой и спишь с ними в собственной кровати?

- Нет, - сквозь зубы он произносит, раздувая ноздри.

- Тогда почему, Ли? Зачем рисковать всем ради меня? Зачем тратить свое время на одного жалкого, ничтожного человека, которому суждено стать орудием зла?

В течение мучительно-долгих нескольких секунд я вглядываюсь в его профиль, смотрю, как желваки ходят на его сильной, острой челюсти, а затем он отвечает:

- Адриэль умрет, если тебя убьют. Она может прыгать из жизнеспособного хозяина в другого, но она должна быть готова. И даже если она будет готова, то хозяин должен быть жив.

Я чувствую, как реальность врезается в меня.

Всё это время, все ночи, которыми я прижималась к его груди, он укрывал от всего мира не меня. А Адриэль. Не меня он хочет защитить. А ангела, который вторгся в мою жизнь и тело, когда мне было всего лишь пять лет.

Ангела, который стоял и наблюдал, как меня избивали и морили голодом. Ангела, который даровал мне силу, которую в порыве гнева я обрушиваю на невинных людей.

Я чувствую себя полной дурой.

Прошлой ночью между нами пробежала искра. И возможно это просто реакция, присущая Прыгуну, но я точно знаю, что Легион почувствовал это тоже. Черт, я практически чувствовала, как он трется об мою задницу.

И потом, после душа, я могла бы поклясться, что мы разделили гораздо большее, чем простое желание, вызванное алкогольным опьянением. Я никогда бы и не подумала, что Ли может быть настолько ранимым.

Он позволил прикоснуться к нему... увидеть его... пусть хоть даже на мгновенье. А в ответ, я позволила себе ощутить нечто особенное, помимо страха или смущения, или даже боли.

Я почувствовала надежду, понимание. Меня задела эта крупица правды - небольшого акта, сломанной человечности.

И теперь я вижу, что он показал себя не мне. А Адриэль. Я всего лишь оказалась посредником, смертным мешком из кости и плоти, который стоял между Легионом и тем, с кем он по-настоящему хочет общаться.

На протяжении нескольких миль я молчу. Когда мы останавливаемся на заправке, я без лишней спешки выхожу из машины.

- Подожди, - говорит он, прежде чем мои ноги успевают коснуться, пропитанного бензином, асфальта.

Запах бензина тошнотворен, но это лучше, чем оказаться в ловушке с Ли и его ароматом полночного жасмина и палёной земли.　

- Ты не должна идти одна.

- Я в порядке, - отвечаю ему и встаю.

- Позволь пойти с тобой.

- Нет.

Он снимает очки и проводит рукой по волосам, отчего выбившейся локон падает на эти странные серебряные глаза, бросая на них тень.　

- Иден, - вздыхает он.

- Что? - сквозь зубы говорю я.

Когда он не отвечает, я воспринимаю это как сигнал, что мне пора выходить, но часть меня хотела бы, чтобы Легион немного сильнее сопротивлялся. Я бы все равно настаивала на своем, чтобы пойти одной, но все же... его раздражение лучше, чем ничего.　

Когда я выхожу из придорожного туалета, на удивление чистого - учитывая все обстоятельства - Легион стоит под дверью. Я борюсь с желанием усмехнуться, но вспоминаю, что он заботится не обо мне.

- Хочешь, что-нибудь поесть или выпить? - настороженно спрашивает он.

Я качаю головой.

- Я в порядке.

Я поворачиваюсь обратно к машине, но Ли не следует за мной. Когда через несколько минут он появляется, то в его руках пластиковый пакет из магазина.

- Я взял тебе воды и приторно сладкой херни, которая зовется кофе, - гримасничает он, выражение смотрится забавным, на его обычно каменном лице. - У них ничего не было свежего, что выглядело бы аппетитно, так что я взял тебе вяленое мясо индейки, смесь из орехов и сухофруктов и что-то, что должно быть вегетарианскими чипсами.

Я беру контрабанду и одариваю его благодарной ухмылкой.

- Никаких конфет или картофельных чипсов.

- Черт, нет. Лучше уж ешь стекловату. Я не собираюсь рвать задницу, чтобы сохранить тебе жизнь, только ради того, чтобы ты умерла от гидрогенизированного масла.

Я хочу засмеяться, но Ли предельно серьезен. И все же, легкая улыбка появляется на моем лице.

- Что? - спрашивает он, пока заводит машину.

Я качаю головой.

- Знаешь, а ты сам себе противоречишь.

Он хмурится. Не так, что его черты ожесточаются, а так, что Ли выглядит почти... как человек.　

- Это как же?

Мы выезжаем на дорогу с Тойолом и Фениксом, тащившимися за нами в черном Range Rover.

- Ты долбаный бессмертный, который по жизни убивает людей. Черт, ты и меня поначалу убить хотел. И все же ты беспокоишься о гидрогенизированном масле? Что будет дальше? Шалфей и лебеда в бардачке?

Легион морщится, а потом делает то, чего я никак не ожидала.

Он смеется.

- Думаю, ты права.

- Я знаю, что права. Жизнь слишком коротка, Ли. По крайней мере, для меня уж точно. Я предпочла бы умереть совершенно счастливой и покрытой оранжевой присыпкой от Читос, чем чахнуть от поедания хрустящего картона.

Он снова смеется и этот звук, словно бархат, ласкает мои уши. В нем нет намека на мрачность или злость. Нет привычных ноток снисходительности в его знойном баритоне.

Он смеется, потому что я сказала, что-то смешное. И через весь мрак и грязь, которые запятнали мою душу, я нашла повод пошутить, даже если это было банально. Но это было наше банально, пусть хоть и на мгновение.

- В следующий раз, я выбираю закуски, - говорю я, наблюдая за тем, как на его щеках появляются ямочки от улыбки. Они казались настолько редкими и красивыми, что возникало ощущение, будто его лицо жаждало навеки их запечатлеть, приклеить на кожу щек до скончания времен.

- У тебя ямочки. - Я понимаю, что дыхание сбилось, как только увидела их.