Can You Hold Me? (СИ)

Николь резко двинула ему в живот коленом, он чего он согнулся пополам. Еще один удар в нос, и девушка решает просто связать его. Он не успевает за Николь. она лихо и быстро связала его, попутно вызвав полицию, и оставив сообщение о нападении. Она была точно уверена в этом. Бросает парня привязанным к перилам, выбегая на асфальт. Куда она убежала?! У Николь есть один вариант, но возможность такого исхода такая же, как если бы она просто побежала в океану.

Стоп. К океану? Это возможно. Вейверли успокаивает шум прибоя. Но там сейчас шторм. Николь сорвалась с места, едва видя дальше трех метров. Она просто должна быть там. Там Вейверли. На нее напали. От этого хотелось сильнее взвыть и двинуть самой себе. Она просто и подумать не могла, что случиться. Но ей стоило пойти с ней. Почему она так не сделала? Блядь! Не время обдумывать об этом!

Дождь словно не зло ей полил сильнее. Видимость ухудшилась еще больше. Блядь. Холод уже словно впечатался в ее тело, но она бежала, не обращая внимания на сбитое от волнения и нервов дыхание, от чего холодный воздух обжигал горло, а в рот то и дело попадали ледяные капли воды. Блядь. Блядь! Почему она не может бежать быстрее?! Рана под ключицей тупо заныла, от чего она сжала зубы, только ускоряясь. Вся одежда облепила тело как вторая кожа, наверняка от кофты в рюкзаке не будет никакой пользы, ведь рюкзак уже промок насквозь, как и все его внутреннее содержимое. Поэтому он балластом висел на спине.

Все тело дрожало от холода,она легко убирает мокрые волосы назад, сворачивая на шоссе, которое проходило вдоль пляжа. Дыхание напрочь сбито, легкие горели, в рана ныла сильнее, кровь давно пропитала повязку, разорванные швы причиняли неудобства и боль, но в голове билась только одна мысль. Только бы с Вейверли все было в порядке. Только бы она была здесь.

Она забегает на пляж, океан бушевал, волны бешено хлестали по берегу, ударяясь о камни, здесь было слишком холодно. Видеть дальше двух метров не было возможным. А шум воды и дождя перебивал все звуки. Блядь! Словно специально!

-Вейв!!!- девушка бросилась вперед, внимательно всматриваясь в окружающие ее пейзажи. Блядь. Еще и темно в придачу!

Знакомая фигура показалась где-то далеко, яркая красная футболка сейчас была словно черной. Николь бросилась к ней, спотыкаясь о камни. Девушка бежала. Но николь быстрее. Она обогнала девушку, обхватывая ее руками и останавливая. Николь видела, как ее глаза в ужасе расширились, как после она стала вырываться. он пришел за ней! Он снова здесь! Теперь ему точно никто не помешает совершить задуманное! У этого человека сильные руки, холодная кожа и.. рыжие волосы?

-Вейв... Вейв!- уже громче говорит Николь, прижимаясь губами к холодному уху девушки, начиная успокаивающе шептать.-Это я. Ты в безопасности.

Эрп обмякла в сильных руках, утыкаясь лицом в шею Николь. Страх отступал. Она в безопасности. Она с Николь. От осознания этого хотелось плакать. Николь пошла за ней. Это... трогало. Девушка всхлипнула, крепко прижимаясь к сильному телу, которое было таким... таким... просто родным. Пусть и холодное, мокрое, но родное. Вейверли подняла голову, резко прильнув к холодным устам. Она уже сделала выбор. Этим выбором была Николь.

Там рук незнакомых жар ночные поцелуи

свободы беспечный дар приму я, приму я....*

========== Глава семнадцатая. ==========

Ночь...

От стены к стене

Я иду в забытом сне

Туда...

В поиске себя...*

Вы когда-нибудь задумывались, насколько быстро летит время? Николь впервые поняла, насколько же быстротечно это время, которого, казалось, так много. Прошло всего пять часов после произошедшего. А кажется- целая вечность, которая пролетела слишком быстро. Время сейчас уже девять вечера. А полицейские никак не хотят уезжать с участков Эрпов и Нолланов. Кажется, каждый специально задает одни и те же вопросы, на которые ответ не поменяется вообще. Это жутко раздражало. Но чем быстрее она ответит на все вопросы, тем быстрее сможет вернуться домой, где уже были все вместе с Вейверли и Вайноной. Их родители уехали из города на все выходные, поэтому пока ответственной оставалась Вайнона. А она была в ярости. ее едва оттащили от Чемпа, который пытался вырваться из хватки служителей закона и снова сделать что-то такое, что и так сделает его положение еще хуже.

Поэтому, когда полицейские наконец уехали вместе с Чемпом, которого пришлось несколько раз хорошенько приложить, а любопытные зеваки, что, не смотря на дождь выперлись в домашней одежде, кто даже в одних трусах на улицу, чтобы посмотреть, что же тут происходит, Николь быстро заходит в дом. Она жутко замерзла, она едва успела хотя бы легко высушить волосы полотенцем, так что наверняка простуда ей обеспечена, но думать об этом она не стала. Крепко заперев за собой дверь на все замки, она оперлась на нее спиной. Все тело было таким слабым, вялым. Аж непривычно. Николь никогда не болела даже простой простудой. Крепкий иммунитет давал о себе знать, но в этот раз он подвел ее, Николь чувствовала себя так, словно она двигается в толще воды, а голова и вообще раскалывалась.

Так, сейчас не время тут выделываться. Вейверли сейчас в ее комнате с Одри. Не то, чтобы она волновалась, все-таки Одри точно знает, что стоит делать, а что нет, но она волновалась за Вейверли, с которой после того, как они молча вернулись домой после произошедшего. Они даже не пересеклись взглядами. Это заставило девушку взять себя в руки и поплестись наверх. Она впервые пожалела, что ее комната на третьем этаже. С горем пополам забравшись на третий этаж, Николь замерла возле двери своей комнаты, из-за которой она слышала приглушенные голоса. Но после тишина.

Черт. Что теперь? Как себя вести? Николь не знает, делала ли все это Вейверли на эмоциях, или осознанно и с полным понимаем содеянного. Хотелось бы, чтобы последнее. Но слишком огромна вероятность первого. Это останавливало Николь. Что, если после всего этого они вообще больше не будут контактировать? Или просто сделает вид, что ничего не было? От каждого варианта развития событий становилось очень больно в груди. Но она ведь не узнает, пока не зайдет внутрь. Николь глубоко вдыхает, и стучит. Она должна знать.

Питать себя ложной надеждой она не собиралась. От этого было слишком больно. Она, казалось, подготовилась ко всему, что только возможно. Но все-таки что-то давило внутри огромной тяжестью.

Рыжая открывает дверь, входя внутрь. Одри извинилась и быстро вышла, оставив Николь наедине со спящей Вейверли и Вайноной, которая клала на тумбочки какие-то таблетки и бутылку с водой. Николь тихо закрыла дверь, чтобы не разбудить девушку. От того, что у Вейверли из-за хватки Чемпа образовались синяки, а рассечение на скуле было просто огромным, приходилось накладывать несколько швов, Николь хотелось просто догнать полицейских, неважно как, и просто убить его. Странно испытывать такое желание, но Николь никогда не не могла терпеть, когда бьют слабого. А женщину тем более, ей в детстве хватило.

-Как она?- Николь присела на край кровати, смотря на девушку, щеки которой были покрыты румянцем, а дыхание было поверхностным и немного хрипящим. Блядь. Почему Николь не настояла на том, чтобы они пошли вместе?

-Заболела. Но она молодец, справится с этим. Спасибо, что нашла ее.- Вайнона впервые на ее памяти говорила серьезно, без одного нецензурного слова или подкола. Николь прекрасно понимала ее.

-Я должна была пойти с ней. Этого могло бы не произойти.-Николь укрывает девушку одеялом, когда та начала немного дрожать во сне.

-Ты не могла знать наверняка. Но я рада, что теперь он попадет за решетку. Хотя... шериф- его отец. Не думаю, что он посадит своего сына.- Эрп качает головой, вставая.-Ты в порядке?

Вайнона обратила внимание на то, что девушка была бледна. Вернее сказать, бледнее, чем обычно. Да и этот странный румянец на щеках явно появился из-за развивающейся внутри болезни. Она была вялой, слишком спокойной, ведь на одно и тоже они реагировали одинаково: если их что-то злит, то они слишком легко могут завестись. С пол оборота, как говориться. И потом не могут устоять на месте и пары минут, ходя туда-сюда словно загнанный в угол зверь. Николь, как и Вайнона, чувствовала себя именно им. Но мельтешить перед глазами у нее она не могла, просто не было сил.