Жених и любовник (СИ)

Пятка за пальчиками, лодыжка за пяткой, икра за лодыжкой, коленка за икрой... через четверть часа мы с ним уже целовались, а его рука оказалась у меня под юбкой.

- И ты хочешь сказать, что такое у вас было первый раз! И вообще первый раз! - не выдержал Бран.

Иджерна подняла на него свои голубые глаза:

- Именно так все было. То есть, я не знаю, какой это раз был у Фредерика, а мне под юбку лазили первый раз, - твердо ответила она.

- Откуда ты тогда знала, как и что!?

Иджерна пожала плечами:

- Неужто вы, сир, по уности лет не бегали в Бельтейн подсматривать, чем занимаются парочки под кустами? - удивилась она.

Бран отвел глаза:

- В городе все не так...

Иджерна помолчала, а потом заговорила снова:

- Дальше все было, как я сказала. Он, конечно, хотел всего и сразу, но я девица разумная и согласилась одолжить ему то, что у меня между ног, если он даст в залог то, что между ног у него.

Бран нахмурился:

- Это как?

Иджерна покачала головой и чуть улыбнулась:

- Все просто: пока ты держишь член парня, он не окажется там, где не надо, я ведь столько наставлений выслушала о пользе девственности... - она вздохнула.

- Я уперлась ногой в другую ветку, чтобы ему было сподручнее меня ласкать, а сама крепко держала его игрушку, пока он жарко целовал меня, шептал нежные слова между вздохами... А потом.... а потом было так, как с вами, - Иджерна потупилась: - Сладко. А когда он спросил, хочу ли я быть его невестой, я сказала "да".

Потом он просил у родителей моей руки - не совсем прямо, но с определенностью. Отец выразился в том смысле, что я еще совсем дитя, а Фредерику некуда привести молодую жену: пусть-де сначала покажет себя. Нерушимого сговора не было. И Фредерик уехал служить во флот: он сказал, что там можно быстро выдвинуться и разбогатеть, если случится напасть на испанский галеон, везущий золото или серебро из Нового Света. Обещал, что вернется через два или три года и тогда мы поженимся...

- Ты никогда мне об этом не рассказывала.

Иджерна склонила голову.

- Верно. Просто после Сыча все, что было прежде, словно превратилось в туман, в дым, сгорело, как будто никогда не было. Или было с другим человеком, не со мной. И про Фредерика, клянусь Пресвятой Девой, я правда не вспоминала, пока не увидела его три дня назад. Не думала, ни разу, даже во сне не видела. А когда увидела наяву...

Он, оказывается, писал мне. Конечно, я этих писем в глаза не видела. Не получив ответа, написал своим родным: дескать, не приключилось ли с Иджерной какой беды? Те уклончиво отвечали, что я жива, но обстоятельства мои переменились так, что о браке думать больше не приходится. Фредерик не знал, что думать. Боялся, не ушла ли я в монастырь. А может, окривела или заболела чем-то таким, что делает женщину неплодной.

- И он ничего не слышал про нас с тобой?

- Только то, что король взял себе на ложе девицу из малого дома и та принесла ему сына, - и вовремя: надо же, говорят люди, быть уверенным, что Ворон не посрамит Галлию в браке с дочерью императора.

Бран хмыкнул.

- Ему были неинтересны сплетни про королевский двор. Он не собирался задерживаться в Каэрране, хотел сразу ехать домой, чтобы жениться на мне, даже если я превратилась в уродину или обесплодела. Или похитить меня из монастыря, если я принесла обеты.

Они помолчали.

- Ты любила его?

- Не знаю. Я была... ему рада. Его прикосновения и поцелуи были мне милы, и мне льстило, что за меня сватаются. Но это не любовь, я думаю. Так было бы с любым ровесником, если он не калека и не страшен собой. Но если и были среди них те, кто смотрел на меня, как Фредерик, никто из них не вызвал Сыча на поединок, чтобы вызволить меня...

- Эх, я-то думал... - начал Ловчий и умолк.

Они с Браном сидели бок о бок в изножье королевского ложа и уныло смотрели на огонь в камине.

- Что?

- Я так старался. Думал, Иджерна в жизни на другого мужчину не глянет... - Ловчий вздохнул. - Ну, что делать. Не переживай, Ворон, это правда пустяк.

- Тебе хорошо говорить, небось, с тобой женщины так никогда не поступали, - с обидой сказал Бран.

Ловчий пожал плечами.

- И обманывали, и изменяли. А уж бросали куда чаще, чем наоборот.

- Как же так? - удивился король. - Ты ведь весь из себя дамский угодник!

- Именно, угодник: я женщин никогда, можно сказать, сам не бросал. Разве что уезжаешь насовсем. Или муж ревнивый до невменяемости.

- Балдуин Иерусалимский, отец матери, из ревности убил трех жен, причем мою бабку живьем не то сжег, не то сварил в кипящем масле, - сказал Бран. - Если бы Иджерна на самом деле была моей женщиной, я бы, наверное, ее убил.

Ловчий похлопал его по колену.

- Так не убил же. Лучше скажи, что ты теперь собираешься со всем этим делать?

- С кем? С Иджерной?

- Ну да. С нею и с этим ее Фредериком.

Бран пожал плечами.

- Этого малого и упряжкой волов не оттащить от Логана. Так что думаю, завтра все разрешится: Патрик его убьет, и все вернется на круги своя.

- Не знаю, не знаю... сами по себе, я бы сказал, они более-менее равны... - задумчиво произнес Ловчий. - Логан, конечно, сильный боец, но морячок с испанцами тоже не о погоде беседовал.

- С чего ты взял?

- Да пил я с этим Нейде... точнее, не с ним, там целая компания была, - поправился Ловчий, глядя на нахмурившегося короля. - Позавчера.

- Надеюсь, хотя бы ты с ним не трахался, - горько произнес Бран.

Ловчий вздохнул.

- Сир, никогда не говорите таких вещей мужчинам, если у них не связаны руки. А то ведь убьют. Потом пожалеют, но будет поздно.

- Он бросился... - мрачно сказал Бран. - Но остановился.

- В самом деле? - удивился Ловчий. - Тогда, пожалуй, я поставлю на него, а не на Логана.

- Почему? - ревниво спросил Бран.

- Не трус и головой думать умеет. А тебе все равно, кто из них кого порешит?

Бран подумал.

- Я предпочел бы Логана. Все-таки я зол на него за Иджерну. Он гад и сукин сын. И это единственный способ покарать его за отцеубийство. Но вообще... - продолжал Бран сквозь зубы, - я не сильно огорчусь, если эти двое прикончат друг друга.

- Иджерна, наверное, расстроится...? - небрежно поинтересовался Ловчий.

Бран презрительно повел плечами и принял надменный вид.

- Хотя нет, нет смысла ставить на Нейде, - вдруг произнес Ловчий и вздохнул. - Ничего не выйдет.

- Это почему?

- Да вряд ли у них с Патриком дело дойдет до схватки, - продолжал Ловчий. - Ведь у Логана кто побратим?

Бран дернулся.

- Ублюдок... - прошипел он.

- Натурально. И он выше своего дружка в списке Пятнадцати. Будет как тогда, с Гэвином Айлехом.

- Да, он скажет, что хочет оказать смельчаку честь, выйдя вместо своего побратима...

- И убьет Нейде.

- Да, - Бран скрипнул зубами. - Он лучший боец в королевстве, будь я проклят! Против него Нейде не выстоит по-любому.

Ловчий напряженно задумался.

- Сколько у тебя есть денег прямо сейчас? - спросил он. - Полтысячи наберется?

- Столько? Вряд ли, половина этой суммы... и безделушки. А что?

- Я придумал, как сделать, чтобы твой кузен не испортил поединок между Нейде и Логаном, - сказал Ловчий, глядя в глаза королю. - Если ты не против дать своему обидчику шанс.

- Что ты... Ты хочешь пойти в Гильдию!

- Умный мальчик, - Ловчий взъерошил королю волосы. - У них сейчас тоже Осенняя ассамблея. А потом забегу на Кочетов круг, отобью затраты ставками на поединок, так что потом все тебе верну.

Бран поднялся.

- Я не отпущу тебя с такими деньгами ночью одного, даже в Гильдию. Одень меня.

Следующий день был первым днем Самайновского сбора, который обычно называли Осенней ассамблеей.

В четверть десятого герцог Вивиан Матонви, Второй Галлии и наследник своего кузена Брана Ворона, изволил выехать со двора, направляясь во дворец Леовар, где собиралась ассамблея.