Суккуба (СИ)

Ну да, разок она попробовала на вкус - после долгих уговоров Коли. Просто слизала с головки, густо покрытой белесыми сгустками, скользкий комочек, не испытав при этом ни брезгливости, ни особого возбуждения. Горчило, солоновато, по вкусу почему-то отдаленно напомнило грибы. Ничего эдакого возбуждающего в сперме не было - кроме ее вида, да и то, когда та была накапана на красивый Танин лобок. Он был красив, Танин лобок, и глядя на него она возбуждалась, представляя, как по складкам гуляет чей-то красный язык. Или два языка. Или три! Главное - начать фантазировать, а еще - хорошенько смочить слюной, или намазать кремом указательный мальчик правой руки.

В общем - минет любовнику она делать так и не согласилась, вылизывать Колину сперму - тоже, но удовлетворять руками своего "почти любовника" не перестала, наоборот, как только они оставались одни, тут же норовила спустить с него штаны и вцепиться в гениталии, вид и даже запах которых ей очень нравился. Она даже заставила Колю побрить лобок - безволосые Колины причиндалы выглядели гораздо крупнее и соблазнительнее.

Их связь продолжалась до самого окончания школы. Даже когда по школе поплыли слухи о нестандартных отношениях учителя и ученицы они все равно продолжали оставаться после занятий, по полтора-два часа ублажая друг друга, и этот "наполовину секс" стал для них чем-то вроде наркотика. Возможно, что наслаждение от него было таким острым еще и потому, что связь была запретной и криминальной. "Запретный плод сладок!" - это сказано давно, и не зря.

Таню вызвала директриса, и пристально глядя в глаза долго пытала на предмет соитий с похотливым учителем, на что Таня довольно-таки искусно расплакалась, изобразив глубокое отчаяние и обиду, а еще - потребовала, чтобы ее, Таню, проверили в медпункте на предмет наличия девственной плевы. И что если окажется, что Таня до сих пор является девственницей, то она пожалуется маме, и та подаст заявление в Министерство Образования, или вообще - в прокуратуру! Потому что Таня хочет покончить с собой из-за гнусностей, которые распространили про нее, и про ее учителя мерзкие пошлые бездарности! Поддержанные руководством школы! А она с учителем всего лишь готовится к поступлению на литературный факультет института, и лучше московского! Будет детей учить! И все, кто распространяет про нее эти гадости - негодяи!

Директриса, конечно, тут же пошла на попятную - на кой черт ей такие проблемы? Скандал? На самом деле - если девчонка девственница - какие могут быть обвинения в растлении? Доказать проблематично, следов-то нет! Только проблем наживешь.

Таню на самом деле обследовали под благовидным предлогом - устроили медосмотр для всех девочек ее класса. Смешно, но на двадцать девчонок нашлось все две девственницы - Таня, и Райка Козырева, несчастное существо с искривленным позвоночником, короткими, толстыми ногами, плохой, пористой кожей, огромным носом, на котором сидели очки с толстенными линзами-"телескопами". Девки смеялись - две уродки, которые никому не пригодились - Танька, да Райка!

Брехня конечно. Просто, чтобы насолить. Таня не была уродкой. Красавицей писаной назвать - если только с натяжкой, но вполне симпатичная, и самое главное - с ангельской мордашкой, которая выглядела на пару-тройку лет младше, чем была на самом деле.

От зависти девки злопыхали. У них в шестнадцать лет вид был как у тридцатилетней бабы - уже истаскались, Таня же выглядела на тринадцать-четырнадцать лет, если не обращать внимания на полные грудь и бедра - чисто по мордашке. Опять же - в мать пошла. Зое за тридцать, а выглядит на двадцать с небольшим. Наследственность, однако!

Уже на выпускном едва не случилось непоправимое. Как нельзя дважды войти в одну и ту же реку, так и лишение девственности бывает только раз в жизни.

Таня вообще-то не пила спиртного - даже пива, что тоже не раз, и не два служило предметом насмешек ее "подруг", не выпускавших из рук "баллон" с "семеркой", или "девяткой". А тут - уговорили. Попробовала. И то ли вино оказалось таким крепким, то ли организм был совсем уж не тренирован, но только развезло Таню просто-таки "не по-детски". А если быть точным - вырубилась Таня, как если бы ее вдарили по голове здоровенным поленом.

Что с ней творили - неизвестно. Только нашел Таню вездесущий учитель литературы, когда Васька Мызников, заголив прыщавую задницу, лежал уже у нее между раздвинутых ног, юбка была задрана выше пупка, кофточка - на шее.

Васька пыхтел, пытаясь попасть в узкую Танину дырочку, у него ничего не получалось - то ли от волнения, то ли от выпитого алкоголя - но если бы не появился учитель, Танина девственность точно приказала бы долго жить. И возможно, тогда и вся ее жизнь пошла бы по-другому.

Но в истории нет сослагательного наклонения - "что было бы, если бы". Все так, как оно есть, и значит - по-другому быть не может.

Учитель пинком скинул Ваську с голого тела Тани, не обращая внимания на пьяные выкрики и туманные угрозы, и отнес Таню в свой кабинет, где до самого утра отпаивал крепким чаем, аспирином, а между делом облизывал ее интимные места, истово, разглядывая и трогая розовые складочки и коричневые соски так, будто видел их в последний раз в жизни.

Как, впрочем, оно и вышло. Это был последний раз, когда Таня раздвигала ноги для учителя русского языка и литературы. Через два дня она попала под грузовик, управляемый пьяным водителем, угнавшим самосвал с автобазы, получила тяжелый открытый перелом бедренной кости, и долго, очень долго восстанавливала свое пошатнувшееся здоровье. Но так до конца его и не восстановила - левая нога Тани стала короче правой почти на два сантиметра.

Невелика разница, что там - какие-то два сантиметра! Но для молоденькой девушки - просто катастрофа. Вечная хромота! И шрамы. Во все бедро - шрамы! Жуткие, сине-красные рубцы от колена до паха. Мужчинам лучше не видеть... Ногу можно вытянуть аппаратом Илизарова (так сказали), но куда деть шрамы? Ну да, потом они слегка загладились, стали бело-розовыми, как и остальная кожа, но Таня знала, что они есть. А кроме того - с такими рубцами уже не позагораешь на солнце. Сразу проявятся от загара. Да и стыдно - выставлять на людях свое уродство.

Плакали мечты о сыне олигарха. Улетели, развеялись миражи - острова, белый песок, голубая вода. Осталась печальная действительность. Захолустный городок, безнадега, тоска и пустота.

Замуж за учителя? И это после того, как все три года связи вдалбливала, что никогда не пойдет за него замуж, и их странная связь до тех пор, пока она не уедет из города? Да он что-то уже и не заговаривает о женитьбе. Раньше, когда Таня почти не выходила из дома после травмы - навещал, даже приносил гостинцев. Теперь и дорогу забыл. По слухам - завелась у него новая пассия, молоденькая, как когда-то была Таня. Вот он теперь и "полирует" языком киску новой своей подружке. Зачем ему хромая девятнадцатилетняя бывшая подруга, щелочки и дырочки которой известны до последнего миллиметра? Новое - оно слаще! Наверное.

Прошла зима, прошла весна. Скучно, тускло, неинтересно. Лежишь, смотришь за окно, а там...снег, грязь, и ничего более. Ни тебе пляжей с белым песком, ни тебе белого паруса в тумане моря голубом. Только улица Колхозная, да старое кладбище с покосившимися памятниками на горизонте. Пейзаж - совсем не располагающий к оптимизму.

В начале июня Таня двинулась покорять Москву. Денег дала мама, с напутствием, что больше ничего не даст - денег нет. Так что пусть цепляется Танюшка за Москву, за работу - тут ей делать нечего. И на обратную дорогу денег тоже нет. Все, что могла - дала. Теперь - сама!

Все правильно, Таня прекрасно это понимала. А все-таки резануло по душе. Значит - на бутылку для ухажера есть, а для дочери единственной - нет?

А с другой стороны - все-таки тридцать тысяч, все накопления, что у мамы были - отдала. Могла ведь сказать: "Ищи где хочешь, у меня денег нет!" - и все.