Оторва

   В таком состоянии, лежащим на тахте – глаза в потолок, застала меня Лариса накануне праздника.  Она зашла, как обычно, открыв дверь своим ключом, прошла, не снимая беличью шубку, было уже холодно, и села на кресло у стола.

   «Значит, проняло совесть»,- подумал я, – «если не раздеваешься блядь и не бросаешься в половую атаку, как обычно».

   - Что думаешь делать на праздник? – спросила она.

   - Ничего, - односложно ответил я.

   - У меня компания собирается завтра, приходи.

   - Нет. Отдай сама мои ключи.

   Девушка отстегнула два ключа и положила на стол.

   - Я пригласила специально для тебя Карину.

   - Для меня?

   - Ну, поняла, что мы с тобой не пара. А Карина точно для тебя, медсестра, тридцать пять, дочь уже взрослая, учится в Е-бурге. Она одна в квартире живёт. Такая обаятельная, умная, скромная - тебе понравится.

   - Спасибо за заботу. Ты не забудь забрать заявление из загса, я позориться не пойду, и так прогремел  на весь город.

   - Заберу сразу после праздника. Так придёшь?

   - Нет! Уходи.

   - Ты зря, Вадик. Неспокойно у меня на душе, как будто …

   - Много текста Лариса, - оборвал я её, - пустое всё!

   Она вздохнула и ушла.

   Я лежал и питался своей самодостаточной хандрой, уставившись в стену.

   Седьмого ноября, вечером, сосед Женька заманил, всё-таки, к себе.

   Там, кроме Ольги, сидела Елена, та самая, выдающийся акт с которой довелось наблюдать мне, когда приходил к Виктору за Блэк Сабадом.

   Девушка работала в одной лаборатории с Женькой.

   Блядски привлекательное лицо Елены, как бы постоянно измученное сексом, всегда манило мужчин: ленивый обволакивающий взгляд из-под пушистых ресниц, чувственно расширенные ноздри, вспухшие губы.

   - Круг замкнулся, - подумал я.

   Елена чуть улыбнулась мне, как старому знакомому.

   Женька трепался во всю про охоту, он подстрелил ещё в октябре уток, которых сохранил до праздника, и теперь Ольга доставала из духовки обалденно пахнущие зарумянившиеся тушки.

   Выпили коньяку за поруганный Октябрь, в мать бы его.

   - Где Лариска у тебя? – спросила хозяйка.

   - Да пошла на х..! – выразился я, а у самого на сердце скребли кошки.

   - Всё бабло есть блядво! – поддержал Женька.

   - И я тоже?! – ощетинилась Ольга.

   - Ты тем более. От Мишки вчера еле увёл. Связалась, у него и хрен не стоит!

   - На меня встал!

   - Попробовала что ли?

   - Договоришься!

   - Ладно вам, - застенчиво зарделась Елена, - неудобно слушать!

   - Не вгоняйте скромную девушку в краску, - поддержал я её.

   Лена настороженно зыркнула на меня, а «семейная» пара заулыбалась.

   Выпили ещё, пошли танцевать.

   Я прижимал ленивое податливое тело «скромницы», положив левую руку на талию, а правую на подрагивающую ягодицу.

   Тут в памяти вспыхнуло, как «драл» Виктор голозадую смоковницу в оба отверстия, и одна волнующая деталь, на которую раньше, казалось, не обратил я внимания, впечатлённый общей поразительной картиной публичного акта.

   - Чё я вспомнил, - зашептал я жарко партнёрше в ухо.

   - Что? – опять зарделась Лена, интуитивно догадываясь, что речь пойдёт об интимном.

   - Какой чудный коврик чёрных волос вокруг маленького ануса у одной блондинки! - пошёл я нахрапом на сексуальное сближение.

   - Не надо! – испуганно оглянулась она на соседнюю танцующую пару.

   - Всю жизнь мечтал о тебе! – зашептал я, - ты удивительное создание.

   - Все вы так говорите!

   - Но не всем.

   Лена замолчала, только покраснела ещё больше. Она искренне стыдилась того, что привлекает всех мужчин, но это только распаляло желание.

   - Пошли ко мне! У меня тоже есть коньяк.

   - Нет, ты уйди один, я попозже.

   Сбывались мои воспалённые мечты во сне о обладании податливой мраморной задницей в то ещё время, когда не был я знаком с Ларисой.

   Знаете ли Вы, как лечит возвращение в мыслях к волнительным моментам прошлой жизни до встречи с субъектом, вызвавшим депрессию в настоящем времени?

   Сколько раз замечал я за собой непреходящее тяготение к предмету вспыхнувшей неутолённой страсти!

   Сославшись, что завтра рано вставать – ехать на рынок в соседний город, я покинул праздничную компанию.

   Входную дверь своей квартиры я оставил открытой. Разделся полностью, выключил свет и шмыгнул под одеяло в возбуждённом ожидании женского тела.

   Прошло, наверно, с полчаса, мой восставший орган безнадёжно вибрировал вздутыми кольцами.

   Наконец, хлопнула дверь. Слышно было, как в коридоре снимала и весила Елена шубу, потом шлёпнулись о пол сапоги и зашуршала снимаемая одежда.

   «О, умница! Сейчас она голенькая впрыгнет ко мне в постель», - сладко заныло тело.

   В следующий момент девушка, на самом деле вся обнажённая, уже сидела на мне.

   Но это была … Лариса!

   Метаморфоза превращения Елены в мою «невесту» поразила меня до паралича сознания, но только не мой независимый орган, который восторженно наслаждался  долгожданным  массажём.

   Лариса исступлённо кричала и царапала мне грудь.

   Я вцепился до судорог когтями в прыгающую задницу и кончал затяжным сумасшедшим оргазмом; было

совершенно всё равно, кто так неистово торпедирует меня.

   Моя любовь тоже затряслась в ответном излиянии и упала мне на грудь, пережав мои дыхательные клапаны копной  надушенных волос.

   - Ты откуда? – отодвинул я её за плечи.

   Она опять прижалась к моей груди, обхватила меня за шею и разрыдалась.

   - Что, что ты? Что случилось?

   - Они меня изнасиловали! – зашлась наездница рыданиями ещё больше.

   - Кто?!

   - Олег с Владимиром.

   - Господа офицеры?

   - Какие они офицеры? Сволочи!

   Я включил настенный светильник и рассмотрел Ларису. На лице никаких следов, только размазанная тушь, на бёдрах сбоку два больших синяка.

   - Ты же не пошёл ко мне, а они пришли раньше всех и споили  меня.

   - Ты приглашала их?

   - Я всем сказала к семи, а они в пять нагрянули. Я их на себя не приглашала, должны были  девки прийти!

   - Олега ты тоже не приглашала в туалет, - усмехнулся я.

   - Я пошла! Ты не любишь меня, некому пожалеть меня!

   - Как всё вышло?

   - Я ж говорю, споили, потом залезли …оба.

   Я представил, как можно залезть на женщину сразу двоим мужикам и содрогнулся.

   Нет, не от жалости. Захотелось до умопомрачения эту знойную самку, на которую тащатся кобели с изнывающими спермой яйцами.

   Я положил Ларису на спину, распахнул широко её бёдра и всмотрелся в ярко красную натруженную рану, в которой сегодня побывали уже три члена. Потом начал жадно впиваться в неё языком и хватать губами клитор.

   - О, я опять сейчас кончу, - задышала часто девушка, - ты не думай, с ними  было только противно, всё болит!

   «Знаю я, как тебе противно, здоровенная кобылица!» - распалялся я всё больше языком, - ты прискакала ко мне, возбуждённая жеребцами, чтобы излить соки со мной»!

   Почувствовав, что Ларису стало забирать, я оторвался ртом от растревоженной плоти и засунул в неё всю ладонь, нащупывая пальцами матку.

   - О, всунь в неё кулак! – потребовала ненасытная нимфоманка.

   Я сжал ладонь в кулак, прямо там внутри, и начал им крутить туда сюда, вжимаясь в ребристые стенки.

   Восхитительно хлюпала слизь, заполнив всю полость и, наконец, плоть взорвалась горячим потоком, а влагалищные мышцы судорожно, до боли обжали моё запястье.

   Я сумел с трудом вытащить кулак из заглотнувшей его пасти только минут через десять, когда Лариса забылась сном, с сопением дыша открытым ртом.

   Как-то позже я повстречал на улице Елену. Она открыла маленький секрет. Лариса не дозвонилась по телефону ко мне после акта изнасилования и позвонила Сашке, когда я уже ушёл. Информированная о ситуации, она прискочила ко мне, а с Ленкой у нас всё «оборвалось у самой жопы».