Философия в будуаре

Однако, продолжим обучение. Эжени только что с удовольствием проникла в высшую тайну семяизвержения, а теперь она должна научиться направлять его поток.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Принимая во внимание, что вы оба обессилели, будет нелегко это ей продемонстрировать.

ДОЛЬМАНСЕ. - Согласен. Вот почему я хотел бы, чтобы здесь оказался какой-нибудь крепкий парень из твоих слуг или крестьян. Он послужил бы нам манекеном для наших занятий.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - У меня имеется то, что вам нужно.

ДОЛЬМАНСЕ. - Это, случайно, не тот ли садовник лет восемнадцати-двадцати, с замечательной фигурой? Я только что видел его, работающим в саду.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Огюстэн? Да, именно Огюстэн, у которого член размером в тринадцать дюймов в длину и восемь с половиной в окружности!

ДОЛЬМАНСЕ. - Бог ты мой! Ну и чудовище!.. Как он должен спускать!..

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Как водопад!.. Пойду-ка приведу его.

ДИАЛОГ ПЯТЫЙ

ДОЛЬМАНСЕ, Шевалье, ОГЮСТЭН, ЭЖЕНИ, ГОСПОЖА де СЕНТ-АНЖ.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ, (вводя Огюстэна.) - Вот парень, о котором я говорила.

Итак, друзья, вернёмся к нашим забавам чем бы была жизнь без развлечений?

Подойди ближе, олух! Вот дурень!... Вы мне не поверите: вот уже полгода, как я стараюсь превратить этого поросёнка во что-нибудь уместное для цивилизованного общества, и всё напрасно.

ОГЮСТЭН. - Вот уж, мадам! Вы такое скажете! Будто я теперь плохо забираться стал, а когда где залежная земля, вы её всегда мне пахать даёте.

ДОЛЬМАНСЕ, смеясь. - Восхитительно!.. Очаровательно!.. Этот милый мальчик столь же искренен, сколь и свеж... (Демонстрируя Эжени.) Огюстэн, смотри внимательно, парень, вот нетронутая клумба цветов, не желаешь ли испробовать на ней свой заступ?

ОГЮСТЭН. - О, чёрт! Сударь, такие чистенькие маленькие штучки не про нас.

ДОЛЬМАНСЕ. - Ну же, мадемуазель.

ЭЖЕНИ, (краснея.) - О, господи! Мне так стыдно!

ДОЛЬМАНСЕ. - Отбросьте это малодушное чувство. Поскольку все наши действия, и особенно вызванные похотью, внушены Природой, нет среди них ни одного, которого следовало бы стыдиться. Не оплошайте, Эжени, ведите себя с этим молодым человеком, как блядь. Имейте в виду, что соблазнение юноши девушкой - это подарок Природе, и женщины служат ей лучше всего, когда проституируют себя: иными словами, вы рождены для того, чтобы вас ебли, и та, что сопротивляется этому повелению Природы, не заслуживает того, чтобы жить на свете. Ну-ка, помогите этому юноше спустить штаны, чтоб оголились его прекрасные ляжки, задерите его рубашку, чтобы его перед... и зад, изумительный, кстати, были в вашем распоряжении... Теперь одной рукой возьмите этот длинный и тонкий кусок плоти, который сейчас висит, но который вскоре, ручаюсь, удивит вас своей изменившейся формой, а другой рукой изучите его ягодицы, и пощекочите отверстие его заднего прохода... Да, вот так...

(Чтобы Эжени поняла, о чём идёт речь, он сам поступает с Огюстэном по-сократовски)

(9). Обнажите эту красную головку, не давайте ей скрываться, когда дрочите:

держите её обнажённой... натягивайте кожу, натягивайте до предела...

Хорошо.

Видите, вот уже и результат моих наставлений. А ты, мой мальчик, прошу тебя, не стой, сложа руки, тебе что, нечем их занять?.. Пощупай эту прелестную грудь, эти прекрасные ягодицы...

ОГЮСТЭН. - Сударь, было бы здорово поцеловать разокдругой эту мамзель.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Да целуй её, дурень, целуй сколько хочешь разве ты меня не целуешь, когда мы с тобой в постели?

ОГЮСТЭН. - Вот это да! Ротик-то как хорош! Свежий и вкусный. Будто я сую нос в розы в нашем саду. (Показывает вставший хуй.) Глянь-ка, сударь, что она со мной сделала!

ЭЖЕНИ. - Господи, как он растёт!..

ДОЛЬМАНСЕ. - Сейчас ваши движения должны стать более упорядоченными, более энергичными... Уступите мне на секундочку место и внимательно следите за тем, что я делаю. (Он дрочит Огюстэна.) Вы видите, движения целенаправленны, и вместе с тем нежны. Держите. И продолжайте, кроме того, всегда оставляйте головку открытой... Хорошо! Вот он, во всей своей мощи. А теперь сравним, больше ли он, чем у шевалье.

ЭЖЕНИ. - Можете быть в этом уверены: вы же отлично видите, что моя рука не может его обхватить.

ДОЛЬМАНСЕ, измеряя. - Да, вы правы: четырнадцать в длину и восемь с половиной в окружности. Я никогда не видел больше. Что называется великий хуй. И вы им пользуетесь, мадам?

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Регулярно, каждую ночь, когда я приезжаю сюда, в поместье.

ДОЛЬМАНСЕ. - Но не в жопу, надеюсь?

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Много чаще, чем в пизду.

ДОЛЬМАНСЕ. - О, Боже, вот это блядство!.. Клянусь честью, я вряд ли бы смог.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Не жмитесь, Дольмансе, и он войдёт в вашу жопу так же ловко, как и в мою.

ДОЛЬМАНСЕ. - Увидим. Я льщу себя надеждой, что мой Огюстэн вольёт мне немножко малафьи в зад. Я отплачу ему той же монетой... Но давайте продолжим урок. Смотрите внимательно, Эжени, змей вот-вот изрыгнёт свой яд, приготовьтесь, пусть ваш взгляд вопьётся в головку этого возвышенного оружия.

И когда он набухнет и примет фиолетовый оттенок - это знак приближения спазмы. Тогда ваши движения должны приобрести неистовость, а пальцы, которые щекочут анус, должны копнуть как можно глубже, ещё до того, как наступит само событие. Полностью отдайтесь распутнику, что наслаждается вами: ищите его рот, чтобы всосаться в него, пусть ваши прелести стремятся, что называется, вослед вашим жадным рукам... Он спускает, Эжени, и это мгновение вашего триумфа.

ОГЮСТЭН. - Ай-я-яй! Мамзель, я умираю! Я больше не могу!.. Ещё, сильнее, будьте добреньки, мамзель! Господи Боже! В глазах туман!..

ДОЛЬМАНСЕ. - Удвойте свои усилия, Эжени! Утройте! Будьте начеку - он в опьянении, в агонии... Боже, сколько спермы!... И с какой силой она изверглась!

Взгляните на следы первого выплеска: он взлетел на десять футов, нет, выше!

Ёбаный Бог! Вся комната залита! Никогда не видел подобного спускания мадам, скажите, этот предмет ебал вас прошлой ночью?

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Кажется, девять или десять раз - мы уже давно перестали считать.

ШЕВАЛЬЕ. - Милая Эжени, вы залиты ею с головой.

ЭЖЕНИ. - Мне бы хотелось в ней утонуть. (Обращаясь к Дольмансе.) Скажите, мой дорогой наставник, вы довольны?