Уроки соблазнения... в автобусе (СИ)

С тоской разглядываю дверь кабинета, одновременно приглаживая растрепанные волосы. За дверью подозрительно тихо. Странно. Так на счет три. Три. Два. Один. И словно вырывая болезненный зуб, рывком открываю дверь.

Двадцать шесть пар глаз устремляется на меня в безмолвном оцепенении. Блин. Наверно надо было постучатся. Мельком замечаю, что на партах у всех белеет только один листочек. Нет! Только не говорите мне, что у нас внеплановая контрольная!!! От ужаса у меня образуется черная дыра в желудке. Медленно поворачиваю голову к учителю, он внимательно меня разглядывает, от его пристального взгляда размер черной дыры увеличивается, поглощая весь мой организм. Слова: «Простите, пожалуйста, за опоздание!», которые я репетировала всю дорогу, застряли где-то глубоко внутри. Изо рта вырывается, только хриплое дыхание. Чертова отдышка!

- You may take your seat! – спокойно произносит учитель.

-А? – мой мозг туго соображает. Очень туго. Особенно по-английски.

- Садись быстрей, Селиванова! У нас контрольная между прочим, – недовольным голосом произносит гроза двоечников и девичьих сердец Данил Романович.

Я раскрываю рот от удивления, наверно чуть шире, чем все остальные в классе. Такого еще не было: опоздать на его урок, да еще и на контрольную, и не быть осмеянной публично. Его что похитили пришельцы и промыли мозг? Наконец-то!

- Вот это да! – шепчет моя соседка по парте Катя, – Насть, вот это тебе повезло!

- Иванова! – строгий голос сеет гробовое молчание.

Я смотрю на задания. Теория про промывку мозгов с крахом рушится. Мы и половины из этого не изучали. Он как всегда в своём репертуаре. «Вы должны выходить за рамки школьного материала и самостоятельно изучать больше информации» – звучит у меня в голове его противный голос. Как же он меня бесит! Даже словарями не даёт пользоваться! Про то, чтобы где-то списать или подсмотреть я вообще молчу!

В тишине класса слышится только панический скрежет ручек. Столько заданий и так мало времени! Время поджимает!

Вдруг слышится неуверенный стук и заглядывает секретарша директора:

- Данил Романович, эмм... простите... вас директор просил к нему зайти, – краснея и запинаясь, мямлит девушка. Так, твой диагноз однозначен.

Объект её мечтаний смотрит на неё, потом на часы. Осталось семь минут до конца урока. Потом на меня. «Черт! Чего это я на него пялюсь?!!» – быстро опуская голову, возвращаюсь к работе.

- Селиванова! – я вздрагиваю, услышав свою фамилию. – Соберешь работы и занесёшь в учительскую на перемене.

А чего сразу я? Я даже не дежурная. Весь класс дружно провожает учителя ошарашенным взглядом. Когда за ним закрывается дверь, все удивленно переглядываются. А потом дружно шуршат книжками и словарями. Наверно, всё же инопланетяне над ним таки потрудились!

Звенит звонок. Никто естественно и не чешется сдавать работы. Стою над всеми, как цербер и подгоняю злобным взглядом. Естественно, меня игнорят. Вам-то классно, а мне их еще в учительскую занести.

Звенит звонок на следующий урок. Я молча закатывая глаза, представляя свою казнь господином Я-знаю-английский-лучше-всех.

- Так! Быстро все сдали работы, – командует староста. Спасибо тебе, добрый мальчик! Он сразу вырос в моих глазах. – А ты, Селиванова, чего стоишь прохлаждаешься? Или я должен за тебя ещё и работы пособирать и отнести?

“Было бы неплохо!” – думаю я, занося его в свой черный список, – “раскомандывался тут!”

Не люблю я лишнего внимания. У меня это что-то вроде фобии или комплекса. Не знаю.

В бывшей школе, в которой я училась до девятого класса, в шестом классе у нас был конкурс красоты “Мисс Зима”, который проводило местное модельное агентство, аля Что-то-там-моделс. Победительница в каждом классе (начиная с шестого), поступала автоматически на курс обучения (платный) и получала парочку подарков (довольно жлобских).

Принять участие мог каждый. Просто заполняй заявку и заплати небольшую сумму. Этот урок я усвоила навсегда, когда просят заплатить за участие, ничего хорошего из этого не будет! Мою гениальную идею принять участие в конкурсе моя мама восприняла скептически, особенно когда узнала, что за это ещё и денег придётся заплатить. Но так как она никогда не ограничивала мои начинания, она сказала: “Хочешь – участвуй.”

А я очень хотела. Сладкий аромат возможности стать знаменитой и богатой моделью пленил меня полностью.

Накануне конкурса я ломала голову, что бы мне надеть. У нашей семьи был тогда не лучший финансовый период и одежды у меня имелось не так много. И я пришла за советом к маме. Это был первый и последний раз, когда я спрашивала её, что мне надеть. Моя мама человек практичный. Практичный и безвкусный. Посоветовала надеть, то что и обычно в школу. Но я навела справки и мои подружки собирались прийти в новых платьях, о чём я и сообщила маме.

– Если их родителям хочется потом лечить цистит, то пожалуйста. В платье ты не пойдёшь, школа еле отапливается, особенно актовый зал, а на улице минус двадцать. Если хочешь пойти в чем-то новом, надень кофту, которую бабушка подарила тебе на день рождения. – Прозвучал такой ответ.

Кофта была ужасна! Такое было ощущение, что бабушка покупала её себе и размерчиком ошиблась. Но сила маминого убеждения не знала границ. И вот я в кофте. Словно в болотно-зеленом мешке, расшитым бисером. Чтобы хоть как-то придать этому убожеству женственный вид, я надеваю юбку. Да-да, я знаю, я лох! Конечно же, мама в колготках меня в мороз и за порог дома не пустит. Поэтому я стою в этой кофте, вязаной юбке почти до колен, и гамашах (это тёплые вязаные штанишки, кто не знает). Да-да, я в курсе про лоха.

Итак конкурс. Мамы суетливо помогают переодеться и накрасится моим одноклассницам и параллельницам. Моя даже посмотреть не пришла. Работа и всё такое. Школа у нас была большая, и дур хватало. Поэтому набралось человек тридцать желающих. И в этой всеобщей суете стою я, спокойно наблюдаю. “Эй, девочка, здесь могут находиться только участницы! – говорит мне какой-то чел, видимо организатор. – Иди в зале присядь!” “Так я участвую,” – отвечаю я, показывая номерок. “Так давай переодевайся быстрее, мы начинаем через пять минут!” “А я уже готова” – беззаботно отвечаю я. Он по-новому оценивает мой внешний вид, удивлено моргает и молча уходит. И почему меня не насторожил его взгляд?

За минуту до выхода нам объясняют в двух словах, как пройтись и кокетливо улыбнуться в конце. Все девочки откровенно на меня пялятся. Моя кофта явно выделяется на фоне почти летних платьев. “Зато мне не холодно” – утешаю я себя.

Суть конкурса такова, после небольшого дефиле, участница становится посреди сцены и ей хлопают. Если зал хорошо поддержит участницу, то она проходит дальше. Я ещё до выхода на сцену понимала, что в полной жопе. Но такой уж я человек, не привыкла отступать. Поэтому я вышла на сцену.

Я старалась не смотреть в зал. Промаршировав по сцене, я остановилась по центру. Тишина. Пол поплыл, из-за проступивших слёз. Боже, как стыдно! Я словно голая стояла. Вдруг тишину обрывают одинокие хлопки. Потом фырканье. И дикий хохот всего зала. Я убегала со сцены, не видя ничего перед собой, только пелену из слёз. Ненавидя весь мир, я сидела, обняв коленки, в техпомещении, пока не пришла уборщица.

Вот с тех пор я как-то не люблю привлекать внимание. На маму я, конечно, не держу обиду. Но авторитет знатока моды и стиля она в моих глазах утратила навсегда.

- Ёу, Селиванова! Не зависай! – вырывает меня из грустных воспоминаний голос старосты.

Быстро хватаю уже собранные им работы и выбегаю из класса практически столкнувшись с химичкой.

- Меня работы попросили отнести, – на ходу поясняю я и, не дожидаясь разрешения, бегу в учительскую.

Быстро хватаюсь за дверную ручку, но она резко ускользает от меня. И я, теряя равновесие, впадаю в неожиданно открытую кем-то дверь. И этот кто-то ловко подхватывает меня, не давая упасть. Мой взгляд упирается в белоснежную рубашку, а нос ловит знакомый пленительный аромат. Быть того не может! Дежавю? Охваченная маниакальным желанием узнать правду и не осознавая, что делаю, хватаюсь за пиджак двумя руками и рывком стягиваю его с плеч. Ага! Бинго! Моя помада на рубашке. Подымаю глаза и встречаю ошарашенный взгляд того, чьи контрольные только что выпали у меня из рук. Вся жизнь проносится перед глазами, включая недавние события в автобусе. Ошарашено моргаю в такт с ударами своего сердца. А он, усмехнувшись, говорит: