Похищенная (ЛП)

Я схожу с ума? Или всё это – жара? А может, человечество обладает биологическим оружием, которого мы не нашли в ходе исследования планеты?

Что бы это ни было, возьми себя в руки ради своих людей!

Еще раз плеснув водой в лицо, Беш водрузил на место шлем и отправился обратно в центральное помещение кафе.

Когда он входил в зал, женщина заканчивала подавать солдатам холодную воду, лимонад и сэндвичи. Беш заметил, что некоторые из них, желая поскорее наброситься на еду, начали отстёгивать свои шлемы еще до ухода хозяйки, ставя под угрозу и собственное превосходство, и страх, который испытывали эти люди перед ними, облаченными в полную амуницию. Если позволить им увидеть лица воинов неприкрытыми, страх может ослабнуть.

- Стоять! Не снимать обмундирование! - когда он бросился к столам, запах снова ударил в нос и почти сломил его. Чтобы его люди смогли беспрепятственно поесть, женщину надо было удалить обратно на кухню. Беш, в надежде, что сумеет пересечь комнату и не упасть, собрал в кулак все свои силы и схватил женщину за руку. Едва он дотронулся до ее плеча рукой, затянутой в перчатку, его член тут же напрягся.

****

Проклятье… эта земная женщина никак не могла сотворить такое…, просто невозможно, чтобы это оказалось Дайя Н’гул. Потребуется некоторое время, чтобы его мозг начал нормально функционировать. Но необходимо как можно скорее убраться от нее подальше. Втолкнув женщину в кухню, он яростно прошипел:

- Я позову тебя, когда мы закончим. До тех пор оставайся здесь.

Ее шоколадные глаза раскрылись еще шире от страха, вызванного его тоном, на них выступили слезы. Рыдающая женщина – последнее, что ему было нужно сейчас, особенно в свете его опасений.

Отойдя от двустворчатой двери, открывающейся в обе стороны, – единственной преградой между ним и этой женщиной, – он кивком позволил своим людям снять шлемы и насладиться короткой передышкой. По залу эхом разнеслись вздохи удовольствия, издаваемые мужчинами, наконец-то освободившими головы от разогретого солнцем металла. Тем временем Беш схватил Дара за руку и затащил в туалетную комнату.

- Кто-нибудь еще испытывает ЭТО?

- Нет, сэр, я даже не представляю, чем было ЭТО, о котором вы говорите. Я проверил солдат: никто не почуял запаха и не почувствовал себя одурманенным. Следует ли нам вернуться в лагерь, чтобы ви’ миа проверил вас на наличие теплового удара?

- Да, нам стоит вернуться, - он замолчал, неспособный поверить тому, что собирался сказать. - Думаю, есть вероятность того, что это всё-таки Дайя Н’гул. Возьми двоих, утихомирьте женщину на кухне, дайте ей наркотик, чтобы она не сопротивлялась, и доставьте в лагерь. Попробуем не устраивать сцену в этом городке с кричащей женщиной в наших руках. Я не хочу создавать панику среди людей, похищая одну из них. Но если мы не заберем ее, возможно, мне не удастся найти ее снова так же легко.

- Сэр? Я знаю, что сказал, будто это похоже на Дайю Н’гул… но...

- Но? - Беш обернулся и сердито посмотрел на своего заместителя, будучи не в настроении выслушивать критику собственных приказов.

- Сэр? Она человек. Человек не может быть причиной. Должно быть, это жара. Вы уверены, что хотите совершить это и дать землянам повод для борьбы с нами? Она может стать мученицей, необходимой им, чтобы объединиться и восстать против нас. - Дар умоляюще посмотрел в глаза своего Капитана.

- До тех пор, пока не вернусь в лагерь, я не знаю, что думать. Если опоить ее наркотиком и забрать тайно, – о случившемся не будет знать никто, кроме наших воинов. Они не смогут обрести мученицу, если не будут знать об этом. Я хочу, чтобы она была с нами, когда мы вернёмся. Если дело в жаре – мы отпустим ее в целости и сохранности. Ей не причинят вреда, пока она будет на нашем попечении, так что проследи, чтобы воины обращались с ней как можно деликатнее.

- Сэр… знаю, это не мое дело,… но… что, если это не жара? Что, если это действительно Дайя Н’гул? Как тогда вы с ней поступите? Вы не можете Соединиться ни с кем, кроме Ишадарианской женщины, вот в чём будет загвоздка. Вы же знаете о существовании в Империи античеловеческих группировок. Для них это была бы отличная возможность использовать такой случай в своей пропаганде.

- Дар, радуйся, что мы стали друзьями на много лет раньше, чем начали воевать вместе. Если бы не это, я бы сейчас с тебя голову снял за оспаривание моих распоряжений. Да, мне придется решить, что станет с ней, если это окажется Дайя Н’гул. Но тебя это решение не касается. И представь – я прекрасно осведомлен об античеловеческих группировках, тем более что твой отец, похоже, хочет возглавить одну из них.

Дар слегка покраснел – стыд за своего отца явственно читался на его лице.

- Конечно, сэр. Я не имел в виду ничего оскорбительного. Я только хотел удостовериться, что вы продумали все до конца, особенно учитывая, что вы несколько не в себе на данный момент.

- Я знаю, что ты не хотел обидеть меня. Именно поэтому ты до сих пор стоишь передо мной. Но сделай так, как хочу я. Утихомирь ее, заверни в полотно и позаботься о том, чтобы воин на плече принес ее в лагерь. Я решу, что будет потом.

- Да, сэр.

****

Кайя очнулась в чужой постели. Она выскочила из простыней и обнаружила, что ещё и полностью обнажена, к тому же. Девушка схватила отброшенную простыню, обернула её вокруг тела и поднялась с постели, чтобы изучить обстановку и прояснить голову.

Она прорывалась сквозь затуманенное сознание, пытаясь отыскать хоть какие-то ясные воспоминания. Воины. Они зашли в ее кафе, и последнее, что она вспомнила – двое невероятно высоких солдат приближаются к ней и хватают за руки.

Ее похитили.

Почему именно меня ? Где я, черт побери?

Кайя осмотрелась. В комнате, кроме нее, никого не было. Надо постараться выяснить, где она находится и как отсюда добраться домой. Комната была огромной, больше, чем весь ее дом. Высокие потолки, никак не меньше пятнадцати футов, да и само помещение вполне могло бы использоваться как бальная зала, а не место ее пленения. Комната была настолько красивой, что захватывало дух. Если в таких условиях они содержат пленников, то, как же тогда живут?

Непривычно большая круглая кровать, на которой девушка спала, была примерно десяти футов в диаметре и располагалась под балдахином в самом центре комнаты. Её покрывала ткань, на ощупь нежнее шелка, но такая же прочная как хлопок. Никогда ещё, за всю её жизнь, Кайя не ощущала чего-либо столь же мягкого. Простыня, обернутая вокруг тела, окутывала её словно облако.

Стены приятного кремового оттенка тоже были задрапированы мягкой тканью. Повсюду, куда ни глянь, пол украшали огромные подушки, каждая из которых была достаточно велика, чтобы сидеть на ней, или даже прилечь. Целую стену занимали двустворчатые стеклянные двери во французском стиле, распахнутые на просторную открытую террасу. Выйдя наружу, Кайя увидела наполовину скрытую пологом гостиную, обставленную красивой мебелью. Тяжелые деревянные стулья и столы соседствовали с еще большим количеством великолепных шелковистых подушек всех цветов радуги, живописно разбросанных по полу.

Выглянув за балконные перила, она обнаружила расположенную ниже деревню и людей, занимавшихся повседневными делами. Девушка разглядела лавки пекарей, мясников и фермеров, продававших свои товары; заметила женщин, покупавших для домашнего хозяйства всякую всячину, в то время как их маленькие дети стремительно носились по всему пространству рынка. Все это напоминало другую эпоху, стародавнюю ярмарку, хотя было что-то неправильное в том, что она видела. Люди выглядели немного странно. По-другому. Она не могла точно определить, что именно, но было в этих людях что-то не совсем… человеческое?

Вернувшись в спальню, Кайя попыталась определить, есть ли возможность выбраться из этой роскошной тюремной камеры. Она начала открывать, одну за другой, каждую дверь и обнаружила то, что, несомненно, было ванной комнатой, с раздевалкой по правую сторону; туалет, затем гардеробную, а также другую дверь, которая открывалась в совершенно пустое помещение без окон и дверей. Как раз, когда перед ней оставался последний шанс найти выход, дверь открылась сама, прежде чем девушка успела взяться за ручку. Кайя подпрыгнула от удивления, увидев стоявшую на пороге невероятно высокую женщину, которая, казалось, тоже была поражена, обнаружив пленницу так близко у двери.