Кукла (СИ)

Кричу!

Переворачивает меня на живот и резко входит. Глубоко.

Боль и наслаждение.

Пытаюсь вырваться, закидывает мои руки за спину, удерживая в руке. Его стальную хватку не разорвать. Подчиняюсь. Как всегда. Жестко вдалбливается в меня. Резко кончает и оставляет меня лежать задом кверху, все еще горящей желанием.

- Завтра летим в Лондон, - застегивая ширинку, говорит он, - вещи собери на неделю. Несколько вечерних платьев прихвати, а белье оставь. Ты наказана.

Не знаю почему, но то, что он не разделся, обижает меня гораздо больше, чем его грубость. Слышу тихие шаги к двери, все еще утыкаясь лицом в подушку.

- Оставляю охрану, не вздумай повторить свой подвиг.

В его голосе звучит смех. Как же, хотела сбежать от самого Северова!

Возвращается назад, проводит ладонью вдоль позвоночника. Отводит от шеи прядь волос и впивается в кожу. Совсем не нежно, с напором. Шлепает по ягодице и торопливо покидает кватиру.

На душе пустота. Молча встаю, вытаскиваю все из сумки. Достаю из шкафа чемодан из крокодиловой кожи. Платья висят в чехлах, расстегиваю каждый. Достаю изящное черное платье, красное шелковое - облепляющее меня словно вторая кожа, серое - с виду простенькое, однако обнажающее спину до самых ягодиц и любимое платье Димы - темно-синее, в пол. Тоже проделываю с туфлями, они все, как и платья от известных кутюрье, меня это уже не радует. Кладу простую белую футболку и красный лифчик, без него платье не оденешь. Аккуратно укладываю все это на дно дорогого чемодана. Собираю косметику, духи, крема и отправляю туда же.

Ищу паспорт - его нигде нет. Стараюсь не думать о будущем, просто ложусь в постель и накрываюсь с головой одеялом. Меня нет - я кукла.

***

Лондон встречает нас дождем. Черный Гелендваген ждет на ближайшей стоянке Хитроу. Дима садится за руль, прежде, чем завести машину, он приподнимает мне подбородок и смотрит в глаза. Пронзительный взгляд. Скверно.

- Мне не интересно, что с тобой случилось. Ты моя вещь, моя игрушка. Будешь делать - как велю! С сегодняшнего дня ты потеряла мое доверие. Счет заблокирован, драгоценности в банковской ячейке.

Это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Не могу поверить! Я в ловушке. В глазах потемнело, а в ушах стоит звон.

Ему показалось мало:

- Попробуешь снова, останешься без тряпок. Запрещу выходить из квартиры.

Как ни в чем ни бывало он заводит машину и трогается с места. Пока мы едем, он молчит, иногда посматривая на меня.

Ждет реакции? Не дождется! Я в ступоре.

Гостиница встречает нас своей показной роскошью. Шелковое синее белье заставляет меня нахмуриться. Дима любит меня на синем фоне - его заказ. Холодное шампанское дожидается нас на прикроватной тумбочке. Смех душит меня - теперь нельзя спиртное, сигареты... Все таки срываюсь, хохочу как ненормальная.

Увесистая пощечина заставляет замолчать.

- Я в ванную, - бросаю я, скрываясь за деревянной дверью.

Реву, включив воду. Боюсь быть услышанной. Встаю под ледяной душ - отпускает. Вытираюсь, бросаю полотенце рядом с корзиной, выхожу.

Дима лежит, раскинувшись на кровати, совершенно голый. Падаю на четвереньки. Ползу. Не двигается, ждет, что сделаю все сама. Злиться. Забираюсь на кровать. Лижу, сосу, облизываю с ног до головы. Сажусь верхом и скачу, как сумасшедшая. Его начинает отпускать. Схватил грудь, приподнялся, втянул в себя сосок, второй перекатывает пальцами. Кричу!

Кончаем вместе. Падаю на кровать. Жду.

Подвигается, отводит прядь волос с моего лица и покрывает поцелуями свою отметину.

- Прости, думал истерика.

- Так и есть...

- Зачем убегала?

- Маму хотелось увидеть. Скучаю.

Задумался. Жалеет?

- Не могу пока отпустить.

Выхожу из себя:

- Дима, у тебя через два месяца свадьба!

- Какое к тебе это имеет отношение? - искренне удивляется он.

В этой фразе весь Северов.

- Она хорошенькая, - заявляю я.

Видела в журнале ее фото. Стоит, как картинка, открыто смотрит в камеру. Лицо такое искреннее - сама невинность. Ненавижу, ревную, но признаю, что достойна моего Димки.

- И ты ничего...

За эту фразу раньше убила, наверное, сейчас - ничего. Молчу. С недоверием смотрит на меня. Ждал, что буду злиться?

- Северов, а что, если я забеременею?

Зло смотрит на меня.

- Не вздумай!

Молчу. Меня хватает минуты на три, начинаю реветь. Сползаю с кровати, утыкаясь лбом в смятые простыни, молю:

- Отпусти...

Усмехается, думает играю. Целую ноги, преданно смотрю в глаза. Скулю, как побитая собака. Ползаю на коленях:

- Отпусти.

Смотрит презрительно.

- Не контролировал бы каждый твой шаг, решил бы, что наркоманишь? - с изумление сипит.

Плюхаюсь на задницу рядом с кроватью, снова смеюсь и истерю.

Пощечина, вторая.

- Успокоилась? - вопрос, как и сам Дима совершенно спокоен.

- Да, - отвечаю безэмоционально.

Ложусь в постель, безвольно опускаю руки на его плечи - он так любит. Еще несколько минут смотрит мне в глаза, чмокает в висок и закрывает глаза. Стараюсь дышать ровно, словно сплю, закрываю глаза. Сон не идет, через время меняю положение тела. Делаю вид, что сплю.

Мысли гадкие в голову лезут. Боюсь реакции Северова, если скажет делать аборт, пойду - заставит. Дар убеждения у него врожденный. Только больно мне при мысли, что не будет его - ребенка Северова.

Неделя проходит спокойно. Дима все еще смотрит на меня с недоверием, ждет, что сорвусь. Не оправдываю его надежд. Держусь. Из последних сил, как по лезвию хожу, но улыбаюсь.

Помыкает мной как хочет. Домой привез, приставил охрану. Генка ненавязчиво, но грамотно контролирует каждый мой шаг. Вожу его по городу, прощупываю. Думаю как сбежать. Охрана бдит. О каждом шаге начальнику стучит. Стараюсь не сорваться на Генадия.

Уже чуть виден живот, но Дима не замечает. Является каждую ночь, если притворяюсь спящей, ложится рядом и прижимается ко мне. Утром уходит, а я думаю, что могло бы это значит. Никогда он со мной церемонился. Может сожалеет о чем? Отметаю эту мысль. Только не Димка!

Перед свадьбой ходит сам не свой. Из дома не выпускает, боится партнера, на дочери которого женится. Все больше чувствую себя его собственностью.

Терпение лопается на шестой неделе заточения. Ревность рвет на части. Гордости уже нет, но с разговорами точно не полезу. Не поймет. Готовлю побег. Северов является за полночь, набрасывается, как голодное животное на мое тело. Подчиняюсь. С радостью. Целую нежно, с напором. Отдаюсь без остатка. Что бы помнил меня, а я его так точно не забуду. Попрощаться хочу по-бабски, как могу.

- Что не так? - спрашивает после.

- Отлично все, - улыбаюсь, нежно массируя шею.

Знаю, что нравится, всегда помогало. Внимательно вглядывается в мои глаза. Ищет ответы на свои вопросы. Но я все решила для себя, мне легко притворяться. Не верит.

- До свадьбы нужно слетать в Тель-Авив. Собери вещи дня на три.

Злюсь. Сегодня наметила побег. Нашла как Генку нейтрализовать. Пытаюсь соскочить:

- Не очень себя чувствую, может мне остаться?

- Поедешь со мной! - подозревает. Чертова интуиция.

Соглашаюсь, спрашиваю что брать,в мыслях меняя план побега. Отвечает. Встаю с кровати. Собираю вещи. На дно чемодана незаметно сую, небольшую спортивную сумку с заготовленными для побега вещами. Убегу из Борисполя.

Едем. Уличные фонари, мелькают за окнами. Взял за руку. Я вскинулась, но в ответ сжимаю его руку. Наслаждаюсь редкими моментами нежности. Сидит, закрыв глаза, нежно водя большим пальцем по моей ладони.

Борисполь кишит людьми. Одними глазами прощаюсь с Димой, понимая, что именно сейчас наши пути должны разойтись. Пытаюсь отпроситься в дамскую комнату.

- После регистрации, - одергивает меня.

- Хочу сейчас...

- Терпи.

Крепко держит за руку. В зале ожидания доводит до туалета, ждет за дверью. Понимаю, что не удалось.