Сборник коротких эротических рассказов

«Куда ты ее?» поинтересовался Витя. «Это наше с ней, женское дело, отозвалась Надя, Мужчинам не понять. Правда, Мариночка?» Марина не понимала, что Надя имеет в виду, но на всякий случай кивнула. Во всяком случае, ей было приятно быть с этими людьми, которые доставили ей такие блаженные минуты долгожданного наслаждения.

Надя повела ее в туалет. Там она села на унитаз и сказала: «Ты не знаешь, наверное, у нас, у женщин, это принято… Я однажды пару лет провела в одном месте… Ну, в лагере, там у нас девочки всегда друг другу такое делали». Марина все еще не понимала. Она стояла перед сидящей на унитазе Надей. Надя смотрела на нее тяжелым, немигающим взглядом.

На ней почему-то весь вечер была шляпка, которую она не снимала, и из-под нее на Марину глядело постаревшее, опухшее от коньяка и сношений лицо подруги. В этот момент Марина поняла, что Надя гораздо старше ее ей под сорок три, наверное, и она действительно много повидала на своем веку. Надя начала мочиться. Струя с громким журчанием падала в сток. Марина слышала это, и не удивлялась тому, что подруга делает это прямо при ней. В последний раз Марина видела писающую женщину еще когда училась в школе. Там в школьных туалетах нет кабинок и, девчонки школьницы писают на переменках, присев рядышком, плечо к плечу. Но потом этого никогда не бывало. Все-таки все стараются делать это в одиночку… Но вот Надя закончила мочиться, журчание постепенно стихло. Она подняла голову и сказала Марине:

«Ну вот, можешь встать на колени и подлизать у меня.

Знаешь, вместо туалетной бумаги. Давай». Она при этом откинулась спиной к стене и широко раздвинула ноги.

Марина не удивилась и на этот раз. Да и как можно было чему-то удивляться в этот удивительный вечер? Вопрос: «А почему бы и нет?» стал ее основным вопросом, который она себе теперь задавала. Поэтому, опустившись вновь на колени, Марина прильнула губами к красной, воспаленной промежности Нади. «А что тут такого», промелькнуло у нее в голове, «Я час назад с наслаждением лизала ее задницу. Почему бы мне не сделать и это, если Надя мне нравится?» Марина послушно слизала с половых губ остатки мочи, несколько капель еще вылилось ей в ротик. Женщина старательно облизала все внутри подруги. Надя полуприкрыв глаза, что-то одобрительно бормотала. И Марина была довольна этим. Гордая собой, своим собственным поведением, она еще несколько раз поцеловала Надю в раздвинутые ляжки со следами засохшей спермы и. после этого обе женщины вышли из туалета.

Мужчины ждали их, сидя в комнате. Сношений больше не было. Гиви пригласит Марину придти к нему в гости завтра вечером в семь часов в гостиницу, где он остановился.

Как оказалось, это та самая гостиница, где работала Надя. Та охотно согласилась проводить Марину. Наутро после ночи, которую Марина проспала утомленная, как убитая, она встала, как автомат вышла на кухню, сварила себе кофе.

Заниматься своей диссертацией она не могла, это показалось ей диким и нелепым после столь странным образом проведенного вечера. В квартире никого не было.

Это было приятна Марине, в особенности то, что не было Нади. Марина не знала, как ей теперь с ней держаться после всего того, что произошло между ними накануне.

Одевшись, Марина вышла на улицу., Ноги сами несли ее вперед, не зная куда. Улицы были по-прежнему шумны, многолюдны. Из-под киосков со всяким хламом текла вода, на тротуарах и вокруг многочисленных ларей валялись груды мусора, над всем этим роились мухи. Там же, среди всего этого, бегали и играли грязные детишки.

Они были плохо одеты, неумыты, игры их в кучах мусора неизменно сопровождались непривычным для постороннего уха матом. Кооперативные ярмарки, разбросавшие свои киоски чуть ли не в каждом людном месте, оглашались гортанными криками торговцев, так называемых бизнесменов. Все они были одеты как на подбор, в темные штаны, обтягивающие толстые задницы, и в короткие кожаные куртки.

Это у них такая униформа. Вот только языку них разный, хотя выбор и не велик весь Кавказ, от Северного до Южного. Шуршание денег, перебираемых толстыми короткими пальцами, крики на непонятных наречиях, гогот, мат эти неизменные атрибуты Петербурга повсюду сопровождали Марину. Ноги вынесли ее на широкую гладь Невы, мимо памятника Ломоносову, строго и умудренно смотрящего вдаль. Потом, через мост машинально, к своему любимому месту. И вот он Ангел на Александрийском столпе, глядящий неведомо куда то ли вперед, то ли вниз. Но он благославляет свой город, новый чудовищный Вавилон, он чудесно взмахивает своими крыльями, осеняя под собой все… На Невском простор площади сменила вновь оживленная толпа, которая неслась куда-то мимо. В памяти Марины всплыли слова Арбенина из лермонтовского «Маскарада»: «В толпе я отдохну». Она знала, что теперь впереди ее ждет что-то неведомое, может быть страшное.

Женщина боялась этого и стремилась к нему.

Вечером она, нарядная и по-праздничному накрашенная, в новых туфлях на высоком каблуке стучалась в дверь номера, куда ее пригласил Гиви. Мужчина был не один.

Вместе с ним был его земляк, довольно молодой парень, имени которого Марина так никогда и не узнала.

Прямо при нем, спустя пять минут, Гиви потребовал от Марины, чтобы она разделась и показала себя совершенно голой. Секунду Марина замешкалась, а потом подумала:

«Была не была. Что же теперь стесняться, если я встала на такой путь. Такой страшный, позорный и такой сладостный путь». Она отошла в угол комнаты, и, отвернувшись к стене расстегнула и сняла с себя платье, потом, нагнувшись, скатала и сбросила с ног трусики, сняла лифчик.

Гиви даже не разрешил женщине покурить, хотя от волнения ей этого очень хотелось. Мужчина курил сам, а Марина, послушная его приказу, опустилась на ковер у его ног и, сама расстегнув брюки, вынула огромный, не вполне возбужденный член своего нового любовника.

Сначала аккуратными короткими движениями язычка облизала со всех сторон головку, потом заглотила верхушку члена, потом стала принимать его в себя до конца.

Марина сидела на полу, постепенно возбуждаясь сама и возбуждая своего господина. Она старалась не думать о том, что на соседнем кресле сидит совершенно незнакомый парень и внимательно наблюдает за всем происходящим. Но именно это женщине не удавалось.

Похотливый заинтересованный взгляд мужчины за спиной прожигал ее насквозь, волновал. Член Гиви тем временем окреп, стал твердым, он ходил во рту Марины раскаленным поршнем.

От силы страсти Марина не выдержала и, привстав, встала на четвереньки.

Она сделала это, во-первых, машинально, а, во-вторых, чтобы иметь возможность, если желание ласки станет нестерпимым, помочь себе кончить рукой. Но этого сделать ей не пришлось.

Внезапно женщина почувствовала, как что-то тычется ей в выставленную попу, что-то раздвигает ее бедра.

Автоматически она повиновалась требовательному движению, расставив колени, и тут почувствовала, что между ног у нее вставлена нога в ботинке.

Оглянуться она не имела возможности, но поняла, что сидящий сзади нее парень стал тыкать ее во влагалище своим ботинком. При этом мужчины обменялись несколькими словами на своем языке и захохотали.

Марина ощущала, как острый носок ботинка залезает в ее влагалище все дальше и глубже. Женщина заерзала на ботинке, насаженная на него, как на член. Подсознательно Марина стала двигать задом, бедрами ему навстречу.

Жесткая кожа ботинка, сама мысль, что сношают ее ногой, да еще обутой, возбуждала женщину. Конечно, такая идея не приходила ей в голову. Все-таки, влагалище это святая святых для женщины вдруг туда бесцеремонно лезут сапогами… От этого, и от того, что фрикции ботинка стали все сильнее возбуждать ее, женщина кончила.

Почти тут же Гиви облегчился ей в рот. Сперма залила горло Марины, она с наслаждением принялась глотать ее..

Толчки сапогом в раскрытое влагалище становились все сильнее, все настойчивее. Да и само влагалище, после только что пережитого оргазма, стало чувствительнее, чем прежде, оно отзывалось на каждое движение своего мучителя.