Стокгольмский синдром (СИ)

— Илья? — удивлённо спросила я. Жалкие отголоски надежды и детская радость на миг оттеснили совесть на задний план.

— Илья, Илья, — подтвердила Наташа и села за стол рядом, доставая одну из бутылочек и штопор. Вино было красным полусладким. Катя недовольно фыркнула, на что получила хорошую дозу закатывающихся глаз. — Не фыркай, а пей.

Наташа поставила бокал перед подругой и протянула один мне, который я выпила одним залпом сразу. И как-то бокал за бокалом мы вдвоем выпили всю бутылку, потому что Катя еле-еле выпила один жалкий бокал. Наташа и я уже были слегка пьяны, хотя голова не кружилась. С вина обычно нельзя напиться в говно, как с водки.

Когда в дверь постучались, мы успели открыть вторую бутылку красного вина, но уже полусухого.

— Алкоголики несчастные, — недовольно произнёс Сережа, когда вошёл в дом. Он посмотрел на Наташу, разводя руками: — Ты вообще кинула меня.

— Мы знали, что вы напьётесь без нас, поэтому принесли своё, — смеясь, произнёс Стас, проходя на кухню, где сидела недовольная Катя, даже подвыпившая возмущавшаяся.

— Со своим нельзя! — воскликнула Наташа, но лишь в шутку. Я посмотрела на Серёжу вопросительно, ведь ни Ильи, ни Макса с ними не было.

— У них срочные дела появились, — ответил парень, виновато пожимая плечами. Обида захлестнула меня с головой, что я нервно засмеялась, решив напиться и повеселиться от души. Ненавижу, когда меня кидают, не хочу чувствовать себя ненужной.

Последние пять часов я смеялась, пила и даже смогла немного развеселить Катю, включив музыку и начав танцевать под неё. Мы громко пели под наши любимые песни, и никто не поднимал тему меня и Антона, ведь по взгляду Стаса я поняла, что Наташа все всем рассказала. Помню, как последний час плакала в рубашку Стаса из-за Ильи, пока Наташу тошнило, а Серёжа держал ей волосы. Катя уснула, как только на часах была полночь, будто Золушка, бал которой закончился в двенадцать ночи. Потом я искала свой телефон, собираясь позвонить другу и высказать ему все накопившееся за эти чертовы три дня. В это время Наташа успокаивала Серёжу, который в коридоре натягивал на себя вещи, собираясь найти девушку на улице, а Стас старался их успокоить, потому что Катя спит, и нарушать ее спокойствие ни в коем случае нельзя. Он даже укрыл ее одеялом.

А вот на моем телефоне огромное количество пропущенных от Антона. Упс…

Комментарий к Пахнешь, как деньги

Как вам?

========== Ты без стука открываешь двери ==========

Телефон начал трезвонить в моей руке, и я закусила губу. Если отвечу, то могу поругаться с ним, но если проигнорирую, то последствия могут быть серьёзнее. Я не могла нормально стоять или даже сидеть после выпитого вина, а думать было самым сложным делом. Опьяненный мозг требовал услышать голос Антона, не пытаясь задумываться о реакции парня. Всего лишь секунда, и я приложила телефон к уху.

— Почему так долго? — грубо спросил Антон дрожащим от злости голоса, и я мысленно поблагодарила всех богов, что я сейчас не рядом, а лишь в телефоне.

— Телефон… где-то был, — тихо пробормотала. Не хочу, чтобы он знал о моей пьянке.

— Называй адрес, я приду за тобой, — сказал Антон. Я, конечно, рада такой заботе, но совсем не хочу предстать в таком виде. Беспомощная и жалкая, даже смотреть на такую противно.

— Не надо… — быстро начала я, но голос в трубке резко повысил громкость:

— Надо!

Пришлось сказать адрес, а потом лихорадочно бегать по квартире в попытках себя отрезвить. Я достала всю еду в холодильнике, которую нашла, и начала впихивать в себя, попутно забежав в ванную, брызгая на себя холодной водой. Когда все сухарики были съедены, а футболка успела промокнуть насквозь, я отчаялась выбежать на балкон на свежий воздух. В итоге: разбитая кружка, десяток синяков и множество падений на поворотах, но более или менее трезвая голова. Меня хотя бы перестало кружить, но не могу утверждать, что какой-то из методов был полезным для меня, скорее всего, это помогли моя беготня по квартире и хорошая встряска ударами об двери. Стас уже успел уснуть на полу около дивана, на котором ещё ни разу не проснулась Катя, а Наташа сидела на кухне и удивлённо наблюдала за моими махинациями.

— Надеюсь, хахаль твой действительно стоит вот этой всей чертовщины, — пробурчала она, когда я рассматривала своё лицо в зеркало и пыталась замазать синяки под глазами тональным кремом. Я выглядела отвратно. — Встань к северу лицом и плюнь на восток, сразу протрезвеешь. Мне бабка моя говорила.

— Лучше бы выяснила, где Серёжа, — недовольно ответила я подруге. Она поправила свои короткие волосы, усмехаясь.

— Серый спит у меня в комнате, — Наташа откинулась на спинку стула. Ей было явно не очень хорошо, но первые волны рвоты прошли, а следующие, по мнению эксперта, Сергея Лосева, будут только утром. Ей категорически нельзя пить.

— Запах! — воскликнула я, вспомнив о перегаре. Наташа не успела ничего ответить, как я рванула в ванную. Чистить зубы было нечем, поэтому я просто выдавила пасту в рот и подержала несколько минут. Конечно, метод был недостаточно действенным, но это первое, что пришло мне в голову. Плеваться потом мятной пастой было неприятно.

Я вышла из ванной комнаты, когда перестала чувствовать запах алкоголя, и уже хотела пойти на кухню, как услышала какую-то возню в коридоре. Я пошла к месту шума, решив, что пьяной Наташе взбрело что-то в голову, но резко остановилась, замечая Антона. Они тихо о чем-то говорили, причём разговор был не самый приятный. По их лицам видно. Хотелось немного подслушать, как обычной любопытной женщине, но голоса звучали тихо.

— Было приятно познакомиться, Таша, но мы должны спешить, — спокойно проговорил парень, замечая меня. Я закусила нижнюю губу, раздосадованная и огорчённая моей неудачной попыткой пошпионить. Наташа лишь хмыкнула и опёрлась плечом об угол, с трудом держась на ногах. Теперь ещё Антон и понял по моей подруге о нашем весёлом вечере. Я быстро оделась под пристальным присмотром обоих, которые явно не горели диким желанием смотреть друг на друга, и вышла, не забыв чмокнуть подругу в щеку и широко ей улыбнуться.

Антон крепко сжал мою руку, как только мы вышли из подъезда, и быстро пошел по ночной улице, что я не успевала за ним бежать. По пути он успевал курить, а я вдыхать свежий воздух.

— Ты слишком быстро идёшь, Антон, — сказала я, когда мы прошли половину пути. До этого я не осмелилась хоть что-нибудь сказать, но бежать уже не было сил. Парень лишь замедлил шаг и ничего не ответил, из-за чего я сильнее закусила нижнюю губу и опустила взгляд в землю. Чего он так злиться-то?

Когда четыре сигареты были скурены и мы зашли в подъезд, он впервые за это долгое время посмотрел на меня. От взгляда темно-карих глаз внутри все перевернулось, таким взглядом можно спокойно морозить продукты.

Он не сказал слова и в лифте, отчего я кусала свою губу, содрав практически всю кожу, и лишь когда мы зашли в квартиру, он резко притянул меня к себе. Антон грубо поцеловал меня, больно кусая губы, без того уже израненные, и сильно сжимая мою талию. А я поддавалась вперёд, позволяя ему выплёскивал всю злость на меня. Все-таки мне тоже было обидно, и я сильнее сжимала воротник легкой куртки, углубляя поцелуй. Горький вкус сигарет смешивался с вином, который так и не смог исчезнуть, и это добавляло остроты в нашу жгучую смесь. Он отстранился, задыхаясь от эмоций, нахлынувших на него.

— Я ненавижу алкоголь, — сказал парень, и я виновато потупила взор. Почему меня сейчас отчитывают, как маленькую девочку? Я сделала несколько шагов назад, скидывая свою обувь.

— Мне очень жаль, — проговорила я, хотя и без нужных эмоций. Я не давала клятву трезвости, и раз так получилось, то мне действительно жаль. Я не хотела его как-то огорчать, но и совсем не жалею о сделанном.

— Ты могла бы ответить хотя бы на телефон, — бросил парень, раздражённый больше именно этим фактом. Я прошла на кухню, не собираясь это обсуждать, ведь причину такого долгого игнорирования он прекрасно знает. На кухне, включив свет, я налила себе стакан воды и развернулась, ожидая увидеть Антона.