Путь самца

Но и это лунное расписание не являлось постоянным. Когда его начинало что-то раздражать, он вёл себя ещё более нагло и цинично. Например, говорил своей подруге, что сходит за спичками, а то они как-то неожиданно закончились. И исчезал дня на три. На четвёртый день какие-нибудь студентки стучались к ней в дверь, держа под руки чуть тёплого Артура.

— Это ваше?

— Моё.

— Ну так заберите.

— Вы оставьте пока в коридорчике. Пускай оно полежит, проблюется, а потом затащу к себе. Чтоб в комнате не воняло.

Когда музыкант счастливо облегчал желудок, его возлюбленная затаскивала тело в комнату, после чего затирала вонючие полы в коридоре. Был случай, когда Артур ушёл к двум девчонкам, напился у них, натрахался, а потом облевал простыни. Обе девочки с утра пришли к подружке Артура и предъявили ей претензии: «Что это такое! Ну-ка убери за своим. И простыни постирай. Чего это он у нас в комнате нагадил». Она послушно забрала его, а утром они вдвоём пошли стирать бельё.

Это была какая-то жертвенная любопь, всепрощающая. Она его даже кормила на свои скудные гроши, на стипендию. Хотя он сам умел зарабатывать и к тому же имел обеспеченных родителей. Они присылали ему одежду, деньги. Одежду он носил, деньги пропивал. А девочка одевалась непонятно во что.

Но поставить ему это на вид было невозможно. У него была практически патологическая жадность, лобовая хитрость и убеждённость, что он всегда прав. Однако, в общем и целом, Артур был человек очень яркий, талантливый и весёлый. Настоящая душа компании. И отказать ему не могла ни одна девочка. Повелась даже Тыква, которая тогда встречалась со мной. Я не простил ей этой измены с Артуром. Ведь у них не было даже мимолётного романа. Он просто заглянул к ней по дороге от одной девчонки к другой. Неужели бабам так нравятся врождённые юмористы?

Иногда, впрочем, он мог достать своей шуткой. Как-то я с Леной решил слиться в экстазе и попросил ключи от свободной комнаты. Мне дали. Только мы разделись, легли. Как… раздался стук в дверь.

— Кто там?

— Это я.

— Кто, твою мать, я?

— Твой друг, Артур.

— Че надо?

— Я спросить хотел. Это… У вас веник есть?

— Нет, — говорю, — Артур, у нас веника! И иди отсюда, пожалуйста, на х…!

Решив, что моя вежливая просьба не останется без внимания, я снова полез под одеяло к тёплому девичьему телу. Мы почти приступили, как… снова раздался стук в дверь.

— Кто там?!

…Молчание.

— Да кто там?!… мать так… растак!…

Опять молчание.

Пришлось встать, натянуть трусы и, прикрывая рукой рвущуюся на волю сквозь ткань душу, идти открывать дверь. За ней стоял Артур.

— Ты чего?

— Я вам веник принёс.

— !!!

Весёлый, короче, парень.

Но жена мне после этого, естественно, не дала. Все молодые, «необстрелянные», романтические: в слезах.

Кстати, о молодости и неопытности.

Самым показательным примером сексуального невежества и идиотизма стала у нас одна молдаванка. Спокойная, тихая, полноватая девушка. И вот однажды ночью она стучится в комнату к моей Лене и, удивляясь происходящему, говорит: «Вызови „скорую помощь“. Я, кажется, рожаю».

— Чего? — спросонья опешила Лена. — Ты напилась, что ли?

— Нет. Рожаю я.

Вызвали «скорую», хотя в роддом отвезти уже не успели. Родила девушка прямо в комнате.

Общежитие трясло, как негра в сугробе! Как могла она ходить беременной, и никто ничего не заметил?! Как? Да она и сама-то поздно поняла, что с ней. В институте, конечно, случился скандал и встал вопрос: «Кто виноват?» Виновных не нашли. Хотели её выгнать, но потом смирились и оставили. А перед ней встал вопрос: «Что делать?» Вернуться домой — одинокой и с внезапным ребёнком она не могла. Семья её была из Приднестровья, а там так не принято.

Поэтому родители девушки настойчиво предлагали ей авантюру: «Приведи хоть какого-нибудь, самого завалящего мужика, — писали они в письмах. — Пройдёшься с ним и с колясочкой по селу, чтоб все видели. Потом вы уедете. А мы скажем, что вы развелись. И все в порядке…»

Однако авантюру проиграть было не с кем. Настоящий отец ребёнка предпочёл оставаться инкогнито, а с другими девушка даже и не общалась. И снова она стала стучаться в дверь к Лене.

— Слушай, а может, дашь своего мужика-то. Я его только покажу, да и все. Родители могут денег дать немного. Ну и отдохнёт хорошо. У нас природа, река, шашлыки.

— Даже не знаю, — честно удивилась Лена, — он не поедет, наверное.

Но всё же она рассказала мне об этом, и я решил откликнуться. Дорогу обещали оплатить, так чего ж не съездить. Девочка взяла с собой для смелости подружку, и втроём мы поехали на село.

Ехали поездом. Не долго, не коротко. Но мне показалось скучно, и уже по дороге я, как неизвестный герой, влез на верхнюю полку к смуглянке-молдаванке, где под унылый стук колёс она отдалась мне ритмично и спокойно.

Родственники встретили нас хорошо. Действительно были и природа, и шашлыки, но… постелили нам в разных комнатах. Мне досталась кровать в комнате её брата, а она с подружкой спала в другой. Ночью я пролез к ним в комнату, наивно полагая, что подруга небольшая помеха для небольшого, но славного Романа, и мы здесь также сможем… как меня жестоко выставили за дверь.

Зато уже утром одна из её младших сестёр вдруг заявила: «Мама, а если они муж и жена, то почему они спят в разных комнатах?» Хороший ребёнок. Умненький. И я тоже сказал: «Да! Почему?» Обеспокоенные репутацией дочери, родители постелили нам в одной. Малина.

…Мешала жизни только сильная жара. По ночам я выходил в сад подышать воздухом и как-то увидел, что в летнем душе, закрытом лишь полупрозрачной клеёнкой, кто-то моется. Оказалось, это наша подружка. Наличие «законной» жены мне, разумеется, не помешало запустить руку за занавес и схватить девицу за ягодицу,

— Рома! — строго и возмущённо зашептала она. — Прекрати немедленно и уйди. Я ещё невинная девушка.

— Да ты что?! — восхитился я.

Буквально на следующий день мы, вместе с братом моей молдаванки, выпивали.

— Слушай, — заявил он в подпитии, — а че это ты мою сестру трахаешь?

— Интересно! — возмутился в ответ я. — А что мне с ней делать ещё, когда она рядом лежит.

Но я понимал, что люди там суровые. И вытворять черт те что безнаказанно не очень правильно. Потому и направил энергию брата в другую сторону: «А ты сам чего теряешься? У тебя вон под носом целка ходит, а тебе хоть бы что. Я тут её пощупал слегка, так она совсем даже и не против».

Мне тут же стало ясно, что зерно упало на благодатную почву. Утром я поспешил заглянуть в комнату к ещё спящей невинности и мимоходом, не удержавшись, просунул руку под одеяло. Грудь поправить. Оказалось — ОНА СПАЛА ГОЛАЯ! «Ага-а-а, — воскликнул я. — Поздравляю!»

Она ничего не ответила. Только брат потом признался, что поздравлять не с чем: «Я, — говорит, — выпил для храбрости. Прихожу к ней и командую: „Раздевайся!“ — „Для чего?“ — „Размножаться будем!“

И она начала раздеваться и плакать. Раздевается и плачет, плачет и раздевается. С недоумением и жалостью он наблюдал за этой трогательной картиной, после чего совесть взяла своё и вместе с ним ушла из комнаты.

Так у них ничего тем летом и не вышло. А вот меня чуть не женили. Поняв, что мужичонка я не самый завалящий, а, практически, орёл, родители девушки начали под меня подбивать клинья. «Ты такой хороший парень, — пели мне по вечерам, — может, останешься? Мы тебе и дом построим, и машину подарим». И все подливали вина, и все подкладывали шашлыков. А на небе роились кустистые облака, в воздухе сгущались стаи крупных стрекоз и… чего там ещё бывает в любовных романах? Короче, чуть не окрутили. Я даже не сразу понял, что все серьёзно. А когда понял…

…И тут Винни-Пух снова вспомнил об одном неотложном деле…

Моя циничная бабушка всегда учила меня: «Ромочка, ты же режиссёр. Это слесари постоянно женятся. А режиссёр подарит девушке цветочек, поцелует щёчку, и ауф-видер-зейн». Быстро, оценив все величие народной мудрости, я отчалил в любимое питерское общежитие, где ждала Лена и… ещё немало симпатичных девочек.