Соблазненная во тьме (ЛП)

Вопросы Рида обрушиваются на меня быстрым потоком. И у меня нет иного выбора, кроме как также быстро на них отвечать. Я не хочу, чтобы мои паузы он ошибочно принимал за ответы. Хуже того, я не хочу, чтобы он думал, будто я тяну время для того, чтобы сформулировать ложь – хотя именно это я и делаю.

- Получается, со слов Калеба и Мухаммада Рафика, на нем должен был присутствовать Дмитрий Балк, так же известный как Владэк Рострович?

- Кажется, да, - выдавливаю я.

- Рафик будет там?

- Откуда мне, на хрен, знать?

- А Калеб?

- Калеб мертв!

Я ударяю рукой по столу.

- Сколько раз мне это повторять?!

С не убежденным выражением лица, Рид облокачивается на спинку стула, - Как он погиб?

- Я тебе уже сказала!

- Скажите еще раз.

- Да пошел ты!

- Чья кровь была на вашей одежде, когда вас привезли сюда?

- Его.

- Как она там оказалась?

Он наклоняется ко мне.

- Я сказала тебе! Он умер на моих гребаных руках.

- Так романтично…кто его убил?

Вскочив со своего стула, я швыряю его назад, задевая им другой стол и рассыпая по полу принадлежности для рисования.

- Прекрати задавать мне эти вопросы! Я на них уже ответила.

Быстро встав со своего места, Рид обходит стол. И прежде, чем я успеваю убежать или хоть как-то отреагировать на клокочущий во мне страх, он припечатывает меня лицом к столу, и заводит мои руки за спину. Почувствовав холод его наручников, вскоре я слышу, как они защелкиваются на моих запястьях.

В мою голову тут же приходит мысль о том, что мне не следовало просить остаться с ним наедине. Здесь нет никого, кто мог бы следить за его действиями. Только мое слово против его.

Я пытаюсь освободиться, но он удерживает меня без особых усилий. Очевидно, он делал это и раньше. Калеб был бы впечатлен. Я - не очень, - Блять, отвали от меня, ты, придурок!

Его голос спокоен, но пропитан властью, - Я отпущу вас, как только вы успокоитесь. Я не люблю, когда мне угрожают, мисс Руис.

- Я не..., - начинаю говорить я, но он меня перебивает.

- Вы не можете разбрасываться мебелью. Я принимаю это за угрозу.

Я вне себя от злости!

Его тон такой собранный и спокойный, и я знаю, что если я не угомонюсь, он будет держать меня так целую вечность. Это почти заманчиво, но я заставляю себя расслабиться. В этой битве я не смогу победить.

Рид слегка разжимает свою хватку, и чем спокойнее я становлюсь, тем свободнее становится его захват, так происходит до тех пор, пока я не освобождаюсь от него до конца, и не выпрямляюсь.

Он гораздо выше меня; я не достаю ему даже до плеча, поэтому мне приходится запрокинуть голову, чтобы бросить на него сердитый взгляд.

- Только попробуйте плюнуть и вам не понравится то, что я потом сделаю, - говорит он очень серьезно, но я вижу легкий намек на улыбку.

Калеб.

- Что насчет того, что я просила? - шепчу я, воспользовавшись нашей близостью.

На мне уже нет тех синяков, которые были раньше, и я знаю, что мужчинам, подобным ему - властным мужчинам - хочется получить от красивых девушек, как я. Я трусь о его тело, пытаясь придать этому жесту случайный характер. На что он хмурится и бросает на меня странный взгляд.

Медленно, его руки опускаются на мои плечи. Они теплые. Мне интересно, его рот такой же теплый?

Я облизываю свою нижнюю губу, и его глаза следят за движением моего языка. Он напоминает мне. Он так сильно напоминает мне о НЕМ. Уже несколько дней никто не прикасался ко мне, чтобы сделать приятно.

Он аккуратно отодвигает меня от себя. Этот мужчина - сама деловитость.

- Вступление в программу Защиты Свидетелей не гарантировано, - говорит он.

Он берет стул, который я бросила, и жестом приглашает меня сесть.

- Здесь пересекаются не только федеральные, но и международные отношения. На данный момент Министерство Юстиции рассматривает это дело, и принятие решения по нему зависит от ряда непростых факторов.

Он ставит стул там, где ему хочется, и переводит взгляд на меня.

- Садитесь.

Я смотрю на стул и поднимаю сцепленные за спиной руки, шевеля пальцами.

- Я собираюсь оставить наручники. Сожалею, но я вам не доверяю.

Я натянуто улыбаюсь, но лишь для того, чтобы его позлить, - Я не буду ничего подписывать, пока ты не сделаешь то, что обещал. Я скажу, что все мои показания - ложь.

Он подходит ближе, - Так вы лгали мне, мисс Руис?

Его взгляд горячий и тлеющий - устрашающий, как ад. Если бы не тот факт, что я провела так много времени с Калебом, я бы, наверное, обмочилась, как щенок, но после Калеба, угроза Рида кажется лаской.

- Сядьте. На. Стул, - приказывает он менее вежливо.

Я медленно сажусь, посылая ему самый непристойный взгляд, на который только способна. Все это время он не отпускает моего взгляда, пытаясь удержать свой авторитет, свой контроль.

Я медленно наклоняюсь и плюю ему на ботинок. Потом смотрю на него, с влажными губами и... расплываюсь в улыбке.

С силой схватив меня за предплечье - достаточной для того, чтобы заставить меня содрогнуться - он рывком ставит меня на ноги.

- На сегодня мы закончили. Вы возвращаетесь в свою палату.

Он тащит меня к выходу, и я иду без сопротивления.

Я хочу вернуться в свою палату. Потому как я слишком близка к тому, чтобы расклеиться, и я не хочу, чтобы Рид это видел. Я не хочу, чтобы хоть кто-нибудь видел, как я схожу с ума.

***

День 7:

Боль в моей груди постоянна. Всякий раз, закрывая глаза, я мечтаю о Калебе.

В своих видениях я могу к нему прикасаться. В них, я могу проводить своими руками по его гладкой, загорелой коже. Он всегда такой теплый; внутри него так много тепла.

Я прижимаюсь своим носом к его груди и глубоко вдыхаю. Ощутив знакомый прилив возбуждения, мои соски твердеют, а киска набухает. Встав на носочки, я прижимаюсь своими губами к его. Он не раскрывает мне своего рта. Он хочет, чтобы я его попросила.

Моему Калебу нравится, когда я прошу. С ним у меня всегда есть для этого повод.

Я слышу свое собственное мягкое хныканье и трусь своим носом о его нос. Я чувствую его улыбку у своих губ.

Он раскрывает свой рот и позволяет моему языку проникнуть внутрь. Мммм.Мне потребуется целая жизнь, чтобы описать порочность его рта. На вкус, он - все, что я когда-либо хотела попробовать.

В отличие от нежного, теплого, сочного куска мяса, вкус Калеба никогда не исчезает. Он только расцветает. И с каждым движением его языка вдоль моего, я хочу его все больше.

Я хнычу громче. Прошу сильнее. Еще. Пожалуйста, дай мне еще.

Я слышу его. Он стонет у моих губ. Пока мы целуемся, он медленно вдыхает и выдыхает. Он не прекращает меня целовать - он просто продолжает красть мое дыхание, возвращая воздух лишь после насыщения его своими флюидами. Каждый сделанный мною вдох, должен идти из его легких. Внутри него живет чистая похоть.

Вот такие сны о нем я вижу. Я теряю их, возвращаясь в реальность.

***

Сказать, что ситуация неудобная - это ничего не сказать. Фактически, она близка к понятию невыносимая.

Агента Рида здесь нет. Его визит отменен доктором Слоан. Не могу сказать, что я этим недовольна. Но это означает, что я осталась наедине с доктором Слоан, а я этому не рада.

Вчера она застала меня за тем, что я плакала и покачивалась, прижимая фотографию Калеба к своей груди. Мне нравится покачиваться. Именно это я сейчас и делаю.

Конечно, она спросила меня про фото, и про то, что произошло между агентом Ридом и мной. Я отказалась отвечать на ее вопросы - у нее нет ничего, что она могла бы предложить мне взамен - даже фотографий, чтобы помахать ими перед моим носом.

После того, как меня вчера привели в мою палату, я не проронила ни слова. Вернувшись утром, агент Рид был готов к следующему раунду - как он называет, интервью - к которому я, в свою очередь, отношусь как к допросу. Но доктор Слоан появилась здесь за час до него. Я отрешенно наблюдала за тем, как она попросила агента Рида перекинуться с ней парой слов.