Золото моих чувств. Примирение (СИ)

Они молчали. Рядом со мной встала мадам Пьюси, скрестила руки на груди. Все поежились, но она молчала, предоставляя мне говорить, а я был зол. Очень.

– Второе: кто позволил вмешиваться в личную жизнь другого человека? Решать за него, где, что и почему он будет делать? Кто разрешал устраивать самосуд над тем, кто даже не может сказать слово? И почему, самое главное, тот, кто виновен во всем этом, взрослый человек, имеющий серое вещество, не может разобраться сам, а подключает друзей и кулаки?

Я смотрел на испуганного парня, Калеб передернул плечами. Я видел ухмылку на лице мадам Пьюси. И страх в глазах подростков. Я встретился с глазами Себастьяна, который, как только услышал мой голос, поднял голову. Я ошибся, они уже успели напасть на него. На щеке был след от руки.

- А какое, мсье, вам дело до этого убожества? – Не унималась девчонка.

Мадам Пьюси даже оскалилась.

- Убожество здесь только одно.

Калеб дернулся. Вот мне интересно, что он вообще думает, мальчишка же нравится ему, что за бред?

И я хочу, чтобы вы все сейчас взяли свои вещи и проследовали в кабинет директора. Я не собираюсь оставлять это просто так, потому что Себастьян мой ученик.

- Pаpа не будет разбираться и что-либо делать из-за какого-то педика!

О! Теперь понятен хищный взгляд и улыбка акулы у мадам Пьюси, и наглость девчонки. Но мы тоже не просто так тут, моя милая.

- Я сказал, взяли вещи и пошли строем в кабинет директора, что непонятно? – Я не повышал голос, а все также бархатно и обволакивающе. Я видел, как девчонка просто тает. Давай, маленькая, я научу тебя уважать старших.

– Себастьян, иди сюда.

Мальчик подошел. Я аккуратно погладил его по красной щеке и взял за руку.

- Сейчас во всем разберемся и обработаю.

Я видел, как загорелись глаза Калеба, как он стиснул челюсть и сжал кулаки. Как Себастьян улыбается, немного робко, но с благодарностью.

Я сделал приглашающий жест, и семь подростков нестройными рядами пошли вперед.

- Я говорила Гордону, что от тебя будут проблемы, но Поль умеет уговаривать. Я буду наблюдать и буду на твоей стороне, малыш. Ты только не перестарайся. Элена дочь своего отца, и ее поведение о многом говорит. – Тихо проговорила мадам Пьюси.

Я улыбнулся и благодарно склонил голову, крепче сжимая ладошку в своей руке. Начнем, пожалуй!

Урок шесть. Виновность.

Я спокойно постучал в дубовую дверь. Услышал приглушенное приглашение войти. Открыл дверь, пропустил заместителя директора и молодежь вперед, вошел сам. Гордон округлил глаза.

- Мадам Пьюси, что тут происходит? Элена… - Как-то страдальчески.

И девчонка, не дав сказать ни слова взрослым, пошла в атаку.

- Рара, мы с моими друзьями шли на урок. Этот новый учитель остановил нас, и ни с того ни с сего повел к тебе в кабинет! Я требую…

Я видел, как хмурится мадам Пьюси, как Гордон моментально надевает маску внимательного слушателя, хотя уже давно не слушает свою дочь. Я ухмыльнулся.

- Мадемуазель, прошу Вас прикрыть свой очаровательный ротик. – Тихо сказал я, не дав ей закончить свое требование. Все ученики обернулись на меня. Мадам Пьюси прямо вся засияла. Гордон очнулся и ухмыльнулся.

– Начнем, пожалуй, с того… что я не просто шел по первому этажу, а искал моего ученика, который после нашего утреннего разговора забыл у меня в кабинете свою тетрадь.

Себастьян сжал мою руку.

– Дальше… я увидел то, что, по чести, не ожидал увидеть в таком благородном заведении, как это. Семь взрослых молодых людей окружили в кольцо юного мальчика. Который, к слову, им ничего не сделал.

- Это неправда! – Попыталась воскликнуть Элена. Гордон сложил руки на столе.

- Хм… послушайте, мадемуазель, я Ваш учитель, и мне нет причин врать и выгораживать кого-либо из учащихся. А Вас не научили вовремя закрывать ротик. Я научу.

Она округлила глаза и повернулась к отцу.

- Папа! Ты не остановишь его? Он же угрожает мне!

Гордон кашлянул, но промолчал.

- Итак, продолжу свой рассказ… - я посадил Себастьяна в кресло в углу, сам выдвинул стул и сел на него, скрестив ноги. – На чем я остановился? Ах… да. Мальчик, который ничего не сделал, кроме того, что не похож на остальных.

Себастьян вспыхнул.

– Но сейчас, уважаемый месье Лоран, речь не о том, а о наказании за нападение на ученика младшего класса и прогуле урока по неуважительной причине.

- Чего Вы хотите от меня, мсье Вилсон? – Попытался скрыть улыбку директор. Мадам Пьюси вытащила платок.

- Так как я учитель английского языка, а дети в школе так плохо подкованы в нем, я предлагаю повысить успеваемость и назначить этой семерке дополнительные занятия по моему предмету. Неявка или осознанный прогул будут караться двумя часами дополнительных занятий, плюс домашнее задание. Если вы, молодые люди и дамы, не сделаете то, что я вам задам на дом, то это еще плюс три часа вашего свободного времени и, поверьте, моего тоже. А это будет означать, что я буду очень зол. И еще, месье Лоран, у меня просьба…

- Какая? – Промурлыкал директор.

Я ухмыльнулся. Мадам Пьюси спрятала смех за кашлем.

- Все свободны, кроме Калеба и Элены.

Они, хмурые и недовольные, вышли. Себастьян тоже поднялся.

– Себастьян, останься.

Он кивнул и сел обратно в удобное мягкое кресло.

– Итак, что мы имеем, Гордон? Ты плохой отец.

Мадам Пьюси не выдержала и засмеялась, присела на краешек кресла. Гордон тоже засмеялся. Элена открыла рот, а Калеб завис.

- Джон, мальчик мой, эта партия просто великолепна!

- Я снова выиграл?

- Ты всегда это делаешь, малыш. Сара, позволь тебе представить, даже не знаю, третьего сына Поля, Джона, и этот молодой человек всегда выигрывает у меня в карты! Всегда! И мы с ним поспорили, что в первый же день он наживет неприятности! Он их нажил, но как вышел из ситуации… блеск! – Гордон хлопнул в ладоши.

- Папа, как ты можешь!

- Замолчи, Элена! – Строго сказал он ей.

- Да, избалованная и невоспитанная. Прямо как ты говорил.

- Я воспитанная! – Огрызнулась девчонка, но глаз с меня не спускает, и я вижу, что она пожирает меня взглядом, ухмыляюсь про себя. Как славненько.