Максим и Марина (СИ)

От пришедшей в голову мысли Олегу стало жарко. И он понял, что с нетерпением будет ждать конца рабочего дня, чтобы поговорить с матерью Татьяны.

Олег убрал портрет Леночки в стол, запер ящик, подошел к окну, ушел в воспоминания:

Мать и отец Леночки боготворили свою дочь, на ее двадцатипятилетие подарили «Лексус», на котором Леночка и погибла — она остановилась на трассе, чтобы позвонить внезапно заболевшей матери и на ее машину сзади наехал трейлер с уснувшим за рулем водителем. Олег должен был ехать с ней, но задержался на телевидении и молодая женщина поехала к родителям на дачу одна…

После гибели единственной дочери Альбина Моисеевна так и не пришла в себя и почти все время проводила в закрытой частной клинике для душевнобольных. Отец Леночки практически перестал общаться с Олегом.

И все — таки он решил позвонить ему. Тот ответил на вызов:

— Да, слушаю…

— Добрый день, Станислав Васильевич. Как здоровье Альбины Моисеевны?

— По — прежнему… Вам от меня что — то нужно, Олег Дмитриевич?

— Станислав Васильевич, вы видели репортаж о происшествии в моем новом офисе и девушку — секретаршу?

Бельский некоторое время молчал.

— Я не знаю, что произошло в вашем офисе и, естественно, не видел вашей секретарши… Все! До свидания…

Бельский отключился.

Но Олег почему — то был уверен, что отец Леночки видел репортаж и еще больше укрепился в своих неожиданно возникших предположениях.

Он вышел из кабинета, прошелся по холлу, который одновременно был приемной и рабочим местом Татьяны, остановился напротив нее:

— Татьяна Вадимовна, почему вы сразу не послали ко всем чертям своего бывшего жениха? Почему вообще выбрали в мужья такого отвратительного типа?

Во взгляде Татьяны Олег прочел вызов:

— Не прогнала, потому что не хотела возможных разборок в вашем присутствии… А что касается выбора… Вы все время обращаетесь в своей работе к статистике и наверняка знаете демографическую ситуацию моего поколения — когда я появилась на свет, девочек рождалось в два раза больше, чем мальчиков… Я и Жоржу была рада. И выбор, естественно, делал он, а не я… Свою покойную жену ведь вы выбирали, а не она вас… Хотя, конечно, ей повезло больше, чем мне…

Раздался звук колокольчика на входной двери. В офис вошла пожилая женщина лет семидесяти, увидела Олега, обрадовалась:

— Добрый день, Олег Дмитриевич. Вы можете меня принять?

— Да, конечно. Прошу ко мне в кабинет, сударыня…

После прямого эфира на телевидении весь день шли посетители и время в общем — то пролетело незаметно.

Наконец колокольчик на входной двери возвестил о появлении Эльмиры Леонардовны.

Олег поздоровался с матерью Татьяны, пригласил ее в кабинет.

Женщина смотрела на него настороженно.

— Эльмира Леонардовна, я в курсе того, что произошло здесь пятнадцатого числа… Я признателен вам за вашу решительность и мужество…

Мать Татьяны несколько расслабилась, хотела встать со стула.

— Задержитесь на минуту, мне нужно вам кое — что показать…

Олег открыл ящик стола, достал портрет Леночки, подал его женщине…

— Танечка?.. Я никогда не видела ее такой… раскованной… свободной…

— Это не ваша дочь. Это моя погибшая супруга Елена Станиславовна Бельская…

— Вы шутите, Олег Дмитриевич?

— Увы, нет… Я сам был в шоке, когда увидел Татьяну… Мне кажется здесь кроется какая — то тайна… Я хоть и мужчина, но пожалуйста расскажите мне о своей беременности и родах…

Руки женщины дрожали, но она не выпускала из них портрет Леночки.

— В моей беременности и родах было много странного. Врач, который вел мою беременность, утверждал, что у меня будет двойня (УЗИ тогда было не для всех). У меня и правда был огромный живот, меня мучил токсикоз, шевеление плода было почти непрерывным. Из — за всех этих проблем меня накануне родов направили в перинатальный центр. Что — то там мне кололи, капали, сделали УЗИ, сказали, что плод один — девочка и большая киста. Пришел срок рожать, отошли воды, а схваток почему — то не было. Мне сделали кесарево сечение, сообщили, что заодно удалили и кисту… Я же была просто счастлива, что мы обе живы — я и моя крохотная доченька…

— А если ребенка все — таки было два? И кесарево сечение сделали для того, чтобы скрыть следы преступления?!.

— Я об этом же сейчас подумала… Олег Дмитриевич, но ведь тридцать лет уже прошло, — глаза Эльмиры Леонардовны наполнились слезами, она прижала портрет Леночки к своей груди, — значит моей доченьки нет в живых…

Олег мягко отобрал у нее портрет любимой женщины, убрал его в стол.

— Эльмира Леонардовна, прошу вас, успокойтесь… Без вашей помощи я не смогу установить истину в столь странной похожести Татьяны и Леночки. Тем более, что моя погибшая жена была совсем не похожа на своих родителей… И очень прошу вас пока ничего не говорить Татьяне — ей и так нелегко — снова пережить предательство человека, с которым хотела строить отношения…

Эльмира Леонардовна прикоснулась к влажным глазам бумажной салфеткой, стараясь не повредить скромный макияж:

— Я все понимаю, Олег Дмитриевич. Я буду молчать — пусть Танечка успокоится… Позвольте пойти убирать офис — физическая работа меня успокаивает…

— Да, конечно… Простите меня за то, что взвалил на вашу душу такой груз…

Женщина поднялась со стула:

— Знаете, Олег Дмитриевич, после смерти мужа мне было очень тяжело растить Танечку… Не представляю, как бы я смогла поднять на ноги двоих детей… Я не в обиде на родителей Леночки…

Мать Татьяны вышла из кабинета.

Олег немного подумал, позвонил знакомому адвокату, договорился о встрече, сделал две копии с записи дублирующей камеры видеонаблюдения…

В дверь кабинета постучала Татьяна. Он уже хорошо выучил звук ее шагов и движений, все время невольно сравнивая Таню с Леночкой.

— Войдите…

Татьяна открыла дверь, но не стала входить:

— Мама сделала уборку, остался только ваш кабинет…

— Мне надо поработать. Ничего страшного — уберет завтра.

— Тогда мы уходим, закройтесь за нами…

Олег вышел из кабинета, помог женщинам надеть верхнюю одежду, подал Татьяне трость.

Эльмира Леонардовна привычными движениями опустила на окнах внутренние жалюзи.

— Олег Дмитриевич, с улицы я тоже закрою…

Олег кивнул.

Мать Татьяны вышла первой.

— До завтра, Олег Дмитриевич…

— До завтра, Танечка…

Впервые за все время их знакомства и совместной работы, Олег взял руку девушки, поцеловал ее, на несколько мгновений задержал ее в своей руке…

Щеки Тани вспыхнули румянцем. Она слабо улыбнулась Волошину и вышла из офиса…

Олег закрыл за женщинами дверь, вернулся в кабинет. У него сохранилась связка ключей Леночки с электронной «таблеткой «от подъезда ее отчего дома… Станислав Васильевич не хотел общаться со своим бывшим зятем, поэтому Олег решил написать ему письмо, но не доверять его почте, а самому отвезти по адресу и опустить его в почтовый ящик в подъезде, куда теперь складывали только рекламные буклеты и квитанции ЖКХ…

Двадцатого февраля Марина закончила занятия в восемьдесят восьмой гимназии, с удовольствием ступила за порог душного здания, не торопясь шла парком, вдыхая свежий воздух, пахнущий весной.

Раздался сигнал ее мобильника. Марина взглянула на экран и пасмурный день сразу стал светлее. Она ответила на вызов, услышала родной голос:

— Добрый день, Принцесса…

— Здравствуй, Максим… Ты где?

— Уже в Москве, вчера вернулся из Африки.

— Санников сказал, что ты улетел туда на сафари, а иногда ездишь к Стене Плача…

— До Стены Плача дело пока не дошло, но вот охотиться пришлось.

— Все прошло удачно?

— Да. Дичь мы запеленговали, но ловить уже нет смысла… Я расскажу о сафари при встрече…

— Максим, я и Санников выполнили твою просьбу, так что мне тоже есть что сказать тебе лично…

— Благодарю, Принцесса… Как себя чувствует Артур?