Дракон. Северные нагорья (СИ)

— Ты посчитал нужным так поступить. Тебе не за что себя винить и не за что извиняться. Не могу сказать, что мне вдруг все стало кристально ясным, но я понимаю, что от твоего решения зависит многое.

— Ты прав, золотце. Прости, мне следовало рассказать тебе все раньше. Я думал, что у нас впереди еще достаточно времени, а оказалось, что его вовсе нет, — дракон запечатлел новый поцелуй на лбу любимого.

— Расскажи мне про этого Сакраса и почему ты не хочешь, чтобы он стал Правителем? — попросил Алияс, не став откладывать разговор в долгий ящик.

Чем быстрее все прояснится, тем увереннее он сможет надеяться на то, что пригодится мужу даже со своими жалкими силами эльфа. Неожиданно ему на ум пришел странный сон — словно бы он повстречался с духами драконов и все они в один голос твердили о некой загадочной силе…

Что за ерунда только не приснится, — тут же отмел в сторону чепуху Алияс. Да, он действительно видел древних и доказал, что является истинным. Проверив метку, они подарили ему имя и отпустили к мужу.

Больше Алияс ничего не помнил. Кроме того, что в случае, если Шайс станет Правителем, ему придется вернуться в пещеру. Впрочем, незачем тревожить мужа раньше времени. Возможно, все обернется совсем иначе, и трон достанется совершенно другому дракону. Хотя бы этому Сакрасу.

Глубоко вздохнув, Шайс отстранился от супруга ровно настолько, чтобы хорошо видеть его лицо.

— Сакрас относится к клану драконов Алого Пламени. Эта одна из самых уважаемых семей в Северных Нагорьях. Им принадлежит область к северо-западу и они обладают несметными богатствами. Потому не удивительно, что Сакрас, как глава клана, входит в Круг.

— А что такое этот Круг?

— Это совет кланов Нагорья. Круг включает представителей самых многочисленных семей и участвует в принятии важных решений. Последнее слово, конечно, остается за Правителем, но вначале принято выслушать мнения всех и лишь потом говорить последнее слово.

Шайс чуть привстал на локоть.

— Вот уже долгое время Сакрас представляет собственный клан в Кругу, и потому мне и другим давно известно, каких взглядов он придерживается, чего хочет. Он один из немногочисленных сторонников налаживания более тесных связей с Империей. Он желает впустить на наши земли чужаков, развивать торговлю и внедрять технический процесс повсеместно.

— Извини, но боюсь, я не очень улавливаю суть? — смущенно спросил Алияс, не понимая почему желание развивать собственные земли в устах мужа звучит предосудительным и недостойным.

— На первый взгляд, его идеи могут показаться прогрессивными и привлекательными, — начал объяснять Шайс. — Но вместе с тем он несколько раз упоминал о том, чтобы допустить чужаков разрабатывать наши ресурсы.

— Может, ничего серьезного, — нерешительно предложил эльф, все еще блуждая в растерянности мыслей.

— Возможно, — ответил дракон. — Возможно, его замечания о том, что пора иметь с драко больше выгоды, чем они приносят сейчас, просто слова… А вообще, почему бы не продать их другим расам или не отправить на фабрику для выкачки энергии. А лучше оборудуем пункт по сливу энергии прямо здесь.

— Так и сказал? — Алияс, возмущенный такой несправедливостью, повысил голос.

За то мимолетное время, что он пробыл на Нагорьях, он успел ухватить суть восхищения низшей расы (как выразился муж) драконами. Если не выбирать слова, то, пожалуй, можно было сказать, что они в рабстве. Алияс заочно осуждал такое положение вещей каждой частичкой своей души, о чем не решился бы сообщить Шайсу, не зная наверняка, как отнесется к его мыслям упрямый дракон, ведь данный порядок наверняка существует множество тысячелетий. Но вот использовать слабых существ еще больше! Продавать их чужакам! Как это жестоко.

Думая о драко, Алияс неминуемо возвращался к бедным русалкам из Тихого Омута. Беспомощные и слегка наивные, они пали жертвами мошенников, распрощавшись с жизненной силой в обмен на жалкие побрякушки.

В этот момент Алияс услышал шорох, доносившийся из глубины пещеры, и приподнял голову.

Он обнаружил себя погруженным в ворох разноцветных шкур, их было великое множество, столько, что и глазу не сосчитать. Своды высоких неровных потолков утопали во мраке, нетронутом магическими светильниками, больше напоминающими тлеющие угли, нежели факелы.

От противоположной стены отделилась тень. Неспешной, плавной походкой она приближалась к ложу.

— Я подумал, ты голоден, ведь ты так и не притронулся к еде в дороге, — шепнул Шайс в трепетное ушко.

Наконец Алиясу удалось различить изящную, словно скульптура из сокровищницы Осаны, фигурку — драко, облаченный в коротенькое, на манер женского, платье из газа черного цвета, нес в руках поднос с фруктами. Его соски выделялись на коже двумя крошечными каплями, так же отчетливо, как и скромный бугорок ниже пояса. Достоинства драко содержались в отдельном мешочке, крепившемся на тонких черных лентах вокруг бедер.

Не остановившись у кромки постели, драко уверенно утопил оголенную стопу в меха.

Алияс подобрался и сел, вовремя заметив, что на нем ничего нет, и натягивая укрывавшую его шкуру до самого подбородка.

— Хозяин, — прошелестело юное, весьма обворожительное создание, так напоминающее Инкрита блестящим взглядом и соблазнительной в своей показной скромности улыбкой.

Шайс никак не отреагировал, указав взглядом, где оставить поднос.

Изящно склонившись, драко без стеснения позволил короткой юбочке оголить бедра. К собственному ужасу, взору Алияса представилось все то, что в обществе, где он рос, принято было скрывать!

Мальчик оставил фрукты и удалился.

— Э-э, — тихонечко начал эльф, не зная толком, что сказать, — у вас… всегда так?

Шайс перевел на супруга вопросительный взгляд.

— Он же раздетый совсем!

— Конечно. Драко, служащие в доме, должны услаждать взгляд своей красотой.

— Но ведь это неприлично!— изрядно краснея, пробубнил эльф в спасительную шкуру.

Шайс только пожал плечами.

— Мы смотрим на драко, как на украшение дома, и только. Если ты переживаешь, что их здесь к чему-то принуждают или обращаются скверно, ты заблуждаешься. Многие драко отдали бы все, чтобы попасть в услужение к семье драконов и никогда не мерзнуть на холодных ветрах нижнего города.

Алияс не знал, что означают слова «нижний город», и ему оставалось лишь занести этот вопрос в бесконечную череду изрядного списка.

Голова снова начинала кружиться.

Когда светлый эльф впервые попал в Академию, ему тоже казалось, что он очутился в перевернутом с ног на голову мире, грозившем похоронить под ворохом неизвестных фактов, необъяснимых событий, невнятных речей, способных лишить дара речи не только невообразимостью звуковых сочетаний, но и бессмыслицей идей, неким таинственным образом умещенных в лингвистическую конструкцию абсолютного бреда. Тогда он просто стряхивал «непонятности», старавшиеся проникнуть в его голову, и возвращался к последней мысли, имеющей малейший шанс на то, чтобы умоститься на чистой полочке, приготовленной для новых знаний.

Именно так он решил поступить и в этот раз, легко встряхнув головой, словно с ветки ему на голову упал снег. Затем выдохнул и потянулся за персиком.

— Мои любимые, — заметил он, решая, к чему вернуться в разговоре.

— Я знаю, — тихо выдохнул Шайс, накручивая на указательный палец пепельную прядку, но от напряжения Алияс его не услышал.

— Значит, ты считаешь, что Сакрас намерен выкачивать энергию из драко?