«Торпедные аппараты к бою»! Исповедь офицерши (СИ)

Глава 1. Торпедная атака

— Торпедные аппараты к бою! Срочное погружение!

Иступлено хрипел и чуть ли не кричал, вспотевший, от невероятного напряжения, командир минно-торпедной части, капитан-лейтенант Антипин.

— Первый, товьсь! Первый…

Началось стремительное погружение. Оно ощущалось физически очень отчетливо.

— Первый аппарат товьсь! — Опять громко и отчетливо повторил он. — Первый аппарат!

Стремительно нарастало напряжение, в ушах ощущался неясный шум, и все тело маленькой лодочки ждало, томительно напряглось и вот, вот, оно стремительно отреагирует на это товьсь.

— Первый аппарат, пли!!!

Маленькая лодочка ощутила мощный толчок, а затем, продвижение и выход торпеды. Вместе с его криком все тело, этой маленькой лодочки вздрогнуло и повалилось в беспредельную глубину. Очередная торпедная атака успешно свершилась! Лодочка и капитан-лейтенант Антипин ликовали. Ювелирное маневрирование успешно завершилось мощной торпедной атакой, за которой последовал взрыв. Очередная торпеда, настоящего мастера торпедных атак, точно легла прямо в самое яблочко и поразила долгожданную цель.

За нервным напряжением, почти срывом эмоций, последовало долгожданное расслабление. Лодочка с капитан-лейтенантом Антипиным на борту стремительно проваливались, уходила в небытие. Потом наступила, почти бездыханная тишина и покой. Неясный шум ускользнул, сменился почти полной тишиной. И только было слышно ровное и глубокое дыхание рядом. Это глубокое и горячее дыхание напоминало, навеяло счастливые воспоминания.

Наташка, а это была она, со своей маленькой, но уже вовсе не узенькой лодочкой, осторожно и нежно, мягко потянула и стянула с себя тяжелое и сразу ставшее грузным, тело подводника Антипина. Он плавно отвалился на спину, и Наташка могла уже очень хорошо видеть его бесподобный аппарат, калибра, пять и шесть, а длинной, двадцать сантиметра. Нет, наверное, не столько, подумала она. Для уверенности, она осторожно приложила к его животу, рядом с его торпедным аппаратом, растопыренную пальцами ладонь. Вся ладонь улеглась рядом на мягкий и горячий живот и недостающее расстояние она отмерила пальцами другой ладони.

— Нет! Пожалуй, будет побольше, чем эти двадцать. Да, тут все двадцать три и не меньше.

Она невольно залюбовалась этим. Не смогла удержаться и кончиками пальцев подлезла, а затем обхватила пальцами и сжала в ладони эту чудесную торпеду.

Спустя полчаса она неподвижно лежала рядом со своим торпедистом. Тело, после нервного напряжения и взрыва эмоций, привычно успокаивалось. Спать не хотелось, так велико все еще было наслаждение, и она стала вспоминать.

Глава 2. Драндулетки

Почему-то ярко вспомнились годы становления женщиной. Нет, не в том смысле женщины, какой я стала сейчас, полнокровной женщины, имеющей мужа, любовника, а той беззаботной девчонки, которая ощущала первые приливы гормонов и уже стала замечать изменения в своем девичьи теле.

На лето мама всегда отправляла меня к своей старшей сестре, моей тетке. Я ждала эту поездку, можно сказать весь учебный год. Наконец, наступало мое время, когда оставались позади очередные экзамены, и я обретала свободу! Да! Именно так я воспринимала свою долгожданную отправку к тетке. У нее я обретала свободу! Надо ли говорить, как я желала этой отправки к ней. Мне предстояло в течение почти двух с половиной месяцев жить, отдыхать и общаться в женском родственном обществе.

Каждый раз меня встречали, тетка и ее дочь Маринка, которая была старше меня на целых два года. Маринке, в то время, о котором я вспоминала, было тогда пятнадцать, а мне только тринадцать. Ну, почти, что тринадцать. Ведь в юности, эти два года разницы ощущаются как десять лет. Но я, в своем женском развитии, не отставала от нее. Видимо мои гормоны играли более сильную роль в моем теле, и я выглядела, рядом с ней почти, как сверстница. А как мы тогда могли выглядеть?

Обе неуклюжи, тонкие косточки торчали к месту и не к месту и только два выпирающих маленьких шарика на груди указывали на нашу половую принадлежность. Мы были просто очень похожие, друг на дружку и казались окружающим отчаянными пацанками. Только Маринка была выше меня почти на целую голову.

Тетка жила в поселке, у самого берега Азовского моря. Она, давно была в разводе и жила вдвоем с дочерью в собственном доме. Так что места нам всем хватало с избытком. Утром, она уходила на работу, и мы с Маринкой боговали. Те небольшие обязанности и поручения, которые давались нам, мы быстро выполняли, а затем весь день могли заниматься тем, чего мы хотели. И мы хотели и тем занимались, проказничали.

Нам нравилось рано, поутру, уезжать на стареньком велосипеде, далеко за поселок. Там, мы могли купаться нагишом, укрываясь от посторонних глаз за крутым и обрывистым берегом, а потом поваляться с голыми пузиками и попками на солнышке еще часик, пока не вставало и не пригревало солнышко. Но оно нам вовсе не мешало, просто мы очень боялись засветиться в таком виде и поэтому рано заканчивали процедуры. Часам к восьми мы уже возвращались в дом. Тетка уходила на целый день, на работу. Мы готовили себе завтрак и с аппетитом ели. Нам было легко и свободно, мы были счастливы.

Но была у нас, с моей двоюродной сестрой, еще одна причина так поступать. И я, годы спустя, с волнением вспомнила, как это началось с нами.

Тетка пускала на лето квартирантов и к моему приезду, в тот год, у нее снимала жилье семья отдыхающих. Муж, жена и взрослая дочь. В саду стояла времянка, которая и сдавалась для отдыхающих. Времянка, представляла собой, маленький и аккуратненький домик, с низкими, почти у самой земли, небольшими окнами. Времянка каменная, очень уютная и всегда чистенькая. Раскидистые ветви черешни и вишни укрывали времянку от яркого и палящего солнца. Она стояла в саду, как маленький сказочный домик и пользовалась популярностью у отдыхающих.

Через пару дней, после моего приезда к тетке, семья отдыхающих съехала и только их дочь, которую звали Юлей, оставалась еще на неделю и жила одна во времянке. Естественно, мы молодые девчонки тут же познакомились и сблизились, стали друзьями.

На следующее утро, мы уже втроем и без велосипеда, отправились купаться. Конечно же, голышом. Поскольку все делалось втайне от тетки, то наш поход мы особенно и не афишировали. Просто, втроем выскользнули утром из дома и с удовольствием шагали по тропинке к морю. Впереди сестра, потом Юлька и я, сзади. Мы весело болтали по дороге и что-то смешное выслушивали от нашей новой подружки. Я шла за Юлей, и мое внимание привлекли совершенные формы ее тела. Легкое ситцевое платье слегка просвечивало, и я могла видеть под ним ее круглую попку, под трусиками, стройную спинку и великолепные волосы, которые слегка рассыпались по плечам при каждом ее очередном шаге. Юля была очень приметной и красивой девушкой. Я шла за ней следом и любовалась совершенством линий ее тела. В душе, я тайно завидовала ее стройному телу, и мне очень хотелось быстрее вырасти и стать точно такой же красавицей. Небольшая заминка произошла, когда мы стали раздеваться. Мы с сестрой привычно скинули с себя всю нашу одежду и излишне внимательно смотрели, как то же самое делает Юля. Она обнажилась, предоставляя нам возможность полностью увидеть ее великолепное тело. От представленной перед нами картины совершенства мы с сестрой даже переглянулись. Вместо того чтобы отвернуться и не смотреть, мы как две дурочки, вылупились на нее и не смогли отвезти от нее своих изумленных взглядов. Что тогда увидела я? Как сейчас помню, я смотрела на ее грудь и не могла оторвать восхищенного взгляда. Вместо того, что я видела раньше у мамы, у себя и других девчонок я с изумлением отмечала изумительную форму, живую массу упругого тела, которая не болталась безвольно, а трепетала и вздрагивала при каждом ее движении. При этом ее небольшие и аккуратные соски не расплывались и не свисали, как это я видела у мамы, а съежились и напряженно торчали в разные стороны. Невольно я перевела взгляд туда. Мое изумление выразилось в непроизвольной фразе.