Грузинские народные сказки. Сто сказок.

Несколько слов о числе персонажей в грузинских сказках. В них обычно три брата и три сестры, семь братьев и семь сестер, еще чаще – девять братьев и девять сестер.

Наиболее удачливым рисуется в сказках меньшой брат, что, несомненно, является отражением в художественней слове веры угнетенного трудового народа в свою окончательную победу.

Говоря о народной словесности, нельзя обойти молчанием вопрос о взаимоотношении литературы и фольклора в Грузии. Начиная с VIII века, в древнегрузинских письменных памятниках все чаще появляются сведения об устном творчестве. Элементы фольклора занимают постепенно все более видное место и в художественных произведениях. Древние мифологические и сказочные сюжеты, народные песни прокладывают себе путь в грузинской литературе, содействуя этим ее развитию и подъему. Это становится особенно заметным в XI-XII вв., в период становления советской литературы. Выдающиеся писатели и поэты – Мосе Хонели, Шота Руставели, Сулхан-Саба Орбелиани, Давид Гурамишвили, Илья Чавчавадзе, Акакий Церетели, Важа Пшавела – часто обращаются к фольклору, в частности к сказкам. В результате переработки сюжета «Амираниани» и некоторых других сказок в XII веке появляется первая героическая повесть Мосе Хонели «Амиран-Дареджаниани». В XVII веке Сулхан-Саба Орбелиани внес в свою книгу «О мудрости вымысла» немало переработанных им грузинских народных прозаических произведений.

Грузинская литература, так же как и национальные литературы других народов, была тесно связана с коллективным народным творчеством. Характеризуя значение фольклора для развития письменной литературы, М. Горький писал в 1932 году: «Особенно значительно и неоспоримо влияние устного творчества на литературу письменную. Сказками и темами сказок издревле пользовались литераторы всех стран и всех эпох. Роман Апулея – «Золотой осел» заимствован из сказки. Сказками пользовался Геродот… Сказками пользовались Гете, Жанлис, Бальзак, Жорж Занд, Додэ, Коппе, Лабуле, Анатоль Франс, Кармен Сильва, Андерсен, Топпелиус, Диккенс – всех не вспомнишь. У нас сказки использованы целым рядом крупнейших писателей, в их числе – Хемницером, Жуковским, Пушкиным, Львом Толстым. Формальная, сюжетная и дидактическая зависимость художественной литературы от устного творчества народа совершенно несомненна и очень поучительна» {7}.

Грузинский народ создал замечательные образцы сказочного эпоса, отмеченные богатством содержания, благородством идей, высокой художественностью формы. Этим он внес свою лепту в общую сокровищницу культуры народов нашей страны.

Проф. М. Чиковани.

От составителя

Настоящий сборник грузинского сказочного эпоса по сравнению с предыдущими изданиями отличается большим жанровым разнообразием, богатством представленных в нем сказочных образцов.

Особое внимание уделено нами героическим сказкам, как наиболее характерной части грузинского фольклора, и бытовым сказкам, дающим большой материал для ознакомления с жизнью и бытом грузинского народа в прошлом.

При переводе сказок на русский язык мы старались, сохранив колорит грузинской речи, подчинить язык перевода нормам русского литературного языка, не впадая, однако, в стилизацию русской сказки.

В книгу включены, по преимуществу, новые записи сказок, произведенные фольклорным отделом Института истории грузинской литературы имени Ш. Руставели Академии наук Грузинской ССР.

Сборник, рассчитанный на широкие круги читателей, снабжен указателем, словарем незнакомых слов и оборотов, которые мы старались свести в тексте до минимума, а также примечаниями.

Н. Долидзе.

Иван-Заря

Было, да и не было ничего – жил в одном городе бездетный кузнец, и очень он хотел иметь детей. Пошла однажды жена этого кузнеца по воду. Только наполнила кувшин доверху, как видит – несет река три яблока. Понравились ей яблоки, потянулась она за ними, достала их и понесла домой. Одно мужу дала, другое сама съела, третье с мужем поровну поделила.

Затяжелела жена кузнеца. Прошло девять месяцев, начались роды, позвали бабку. Вдруг раздался из утробы матери крик:

– Готовьтесь скорей крестить меня, не то улечу, не успеете!

К вечеру родился мальчик, крестили его и назвали Иван-Вечерний. Пососал он немного грудь матери и, что ветер, улетел в небо. Только собралась бабка домой, как опять раздался крик:

– Не отпускайте ее, сейчас появлюсь на свет и улечу…

И вправду родился в полночь еще сын. Крестили его и назвали Иван-Полночный.

Пососал и он грудь матери и улетел в небо.

Под утро, на заре, родился третий сын, назвали его Иван-Заря. Пососал и он грудь матери и улетел.

Так и жили все три брата в небе и летали меж звезд и облаков. И только раз в день к матери за молоком прилетают: Иван-Вечерний – вечером, Иван-Полночный – в полночь, а Иван-Заря – на заре, под утро. Прилетят, пососут грудь и улетят. И ни разу они друг друга не встретили.

Прошло время, подросли братья; не нуждаются уже они в молоке, все реже и реже дома появляются. Прилетят так раз в неделю, возьмут хлеб и улетят.

А в том городе жил один царь. У царя три дочки-красавицы.

Эти красавицы ни днем, ни ночью из дому не выходят – как бы их или солнцем, или ветром не обожгло. Так и живут, невиданные солнцем.

Сказал однажды отец красавицам:

– Дочки, что вы все дома сидите, встаньте, пройдитесь по городу, посмотрите на мир, на солнце.

Послушались дочки и вышли.

Только они вышли, как вдруг собрались в ясный полдень тучи, раздался гром, засверкала молния. Потемнело все небо, прилетел огромный, страшный дэв, схватил всех трех красавиц, посадил себе на плечи и скрылся меж туч.

Забеспокоились все. Загрустил, затосковал царь – нет ему помощи ниоткуда.

Разослал царь гонцов во все страны – объявить о несчастье и искать везде красавиц. Нет, и следа их никто не найдет.

Вдруг появилась одна старушка – бабка жены кузнеца – и сказала царю:

– Есть в этом городе кузнец, у него три сына. Все трое в небе живут, как птицы, в облаках летают. И небо, и земля – все у них как на ладони. Если смогут отыскать твоих дочерей, так разве только они.

Затеял тотчас царь большой пир и послал людей к жене кузнеца – звать ее сыновей к себе в гости.

Обещала она: «Как прилетят, задержу их и пошлю к царю».

Прилетел к вечеру Иван-Вечерний. Обрадовалась мать, накормила его, напоила и говорит:

– Побудь, сынок, эту ночь дома. Завтра у нашего царя пир, просит он тебя в гости.

Остался Иван-Вечерний. Постелила ему мать и уложила его.

К полночи летит Иван-Полночный, и его приняла мать, накормила, напоила и попросила остаться на ночь.

– Завтра у нашего царя пир, просит он тебя в гости, – сказала.

Согласился и средний сын, остался. Видит он – спит кто-то в доме, и спрашивает:

– А это кто там спит?

– А это твой старший брат, оба вы в одну ночь родились. И он назавтра к царю зван, – сказала мать.

Заснул и Иван-Полночный.

На заре прилетел Иван-Заря.

И его накормила мать и уложила там же, возле братьев.

Пришло утро. Иван-Вечерний выспался с вечера, Иван-Полночный – еще в глубоком сне, а Иван-Заря только засыпает. Проснулся старший брат и рассердился:

– Кто это и по какому праву разлегся здесь спать, не спросясь меня!

Решил убить их обоих, только нет у него ни лука, ни стрел, ни меча. Увидел он в углу меч Ивана-Зари, ухватился за него, но и с места его не сдвинул.

Увидела это мать, испугалась, спрашивает:

– На что тебе, сынок, этот меч? Что ты за врагов здесь нашел?

– А кого это ты в дом впустила? – спрашивает сын.

– Это братья твои, – говорит мать, – все вы в одну ночь родились, все в небе живете. И они, как и ты, прилетели вчера, как и тебя, упросила я их остаться на ночь.