От судьбы не убежать (СИ)

 Потом поворачиваюсь к жениху

 – А теперь ты. Будешь провоцировать моего брата, и еще хоть единым словом намекнешь, ему что позволял, или собираешься позволить себе, как он выразился «вольности»… домой уеду.

– И колечко вернешь? – почти зло интересуется Зар.

 Так, я его больше настойкой зимних цветов не пою. Они ему последние мозги отшибают.

– Нет. Я же тебя люблю, все-таки. Но жениться на мне ты сможешь, только получив официальное согласие дяди и тети. А чтобы им заручиться, придется посольство снаряжать, аудиенции добиваться, ждать, пока они подумают, согласятся на помолвку, которую растянут года на два.

– А я тебя выкраду.

– А может лучше с Ванечкой ссориться не будешь? Он хороший. Я его даже люблю. Брат все-таки.

 Тяжело вздохнув, Зар вышел из моей комнаты. Мир между нами был восстановлен, и мы чинно спустились завтракать. Парни, правда, демонстративно друг на друга игнорировали. А братик еще и на меня дулся, как мышь на крупу. Я, видите ли, оскорбила его своим поведением в лучших чувствах. И сейчас он решал в какой степени. Ведь целовалась я с собственным женихом, а не посторонним мужчиной. Это, конечно, нарушение норм поведения, но не слишком серьезное. На такие вот вольности чаще всего смотрят сквозь пальцы.

 Покончив с завтраком, кузен, видимо определился в своих чувствах по отношению ко мне. И состроив самую серьезную рожицу, вопросил:

– Ив, а что все-таки твой не совсем одетый жених делал в твоей комнате рано утром?

 Светозар уже рот было открыл, но его мнение по этому вопросу мы уже слышали, поэтому я толкаю его локтем в бок. Теперь на меня обижается не только царевич, но и молодой Князь.

– Вань, ну, мы ведь уже рассказали… – развожу руками и хлопаю глазками.

– Нет, Вы не рассказали, почему он без рубашки был. И почему вообще к тебе зашел. Это же неприлично! Вы что, не могли найти другого места?

– Ладно, я тебе все расскажу. Понимаешь, Зар был ранен. Сильно. Можно сказать, смертельно. И это было вчера. Потом мы заснули. Оба. Я половину своих сил использовала, чтобы его вылечить. А он едва живой был. И не смотри меня так на. Не было между нами ничего.

– И спали вы на одной постели? – продолжал допытываться братик.

– Да. – Что уж отпираться? – Ну, сам посуди, где еще мне было спать? На полу?

 Ванечка задумался. А потом в категоричной форме выдал:

– Он на тебе женится.

 Зар рассмеялся. Но уже не зло:

– Она же моя невеста. Я и так собираюсь на ней жениться.

– Собираться и жениться это две разные вещи, – твердо ответил братик. – А ты на ней женишься. Собираешься ты или нет, меня не интересует.

 Знаете, а Иванушка не перестает меня удивлять. Я же еще в детстве привыкла к тому, что он богатырь – медная головушка. И умных мыслей в ней отродясь не водилось. А последнее время у меня появляется и крепнет подозрение, что не такой уж он и дурак. Нет, дури в нем, конечно тоже немало. Ту же Любаву взять. Да не один мужчина в здравом уме и твердой памяти в такую не влюбится бы. Но… Может он просто вырос, а я и не заметила?

 Светозар, видимо, прейдя к аналогичному выводу на счет умственных способностей царевича Лукоморского, кивнул каким-то своим мыслям. А потом посмотрел тому в глаза и тихо, но твердо сказал:

– Женюсь. Не сомневайся. Даю слово.

 После минутного колебания, братик царственным кивком показал, что к данному обещанию относится благосклонно и слову моего жениха верит. А Зар, похоже совсем отошел от «зимних цветов». Он дружелюбно улыбнулся и представился:

– Светозар. Но лучше Зар. А ты, как я понимаю, мой будущий шурин?

 Теперь мир был восстановлен между нами всеми. И мы с князем, благоразумно сохраняющим свое инкогнито, посвятили Ваню в наши планы. Не во все, конечно. А только в то, что он завтра отправляется в горы. Чтобы подобраться к замку похитителя его драгоценной Любавы с тыла. А Мой жених милостиво согласился поработать проводником.

– А почему не сегодня? – самым невинным тоном поинтересовался братик.

– У меня женихов много? – так же невинно интересуюсь я.

– Нет, – отвечает царевич. – Этот вообще единственный, кого я знаю.

– Вот и я о том же! Единственный и горячо любимый! А еще живой и здоровый. Моими стараниями. И я хочу, чтобы он таким остался. Живым и здоровым, если ты не понял. Ему нужно как следует отдохнуть перед походом в горы. Так что не создавай панику и беспорядочные действия.

– А Любава? Моя невеста томится в плену! Как я могу медлить?! А может она терпит там неописуемые мучения? Или…

– Остынь, парень, – перебил Светозар моего братика. – Никакие мучения твоя невеста не терпит. Ну, уж, по крайней мере, неописуемые уж точно. В главной резиденции черногорских правителей живет и чуть ли не хозяйкой себя там считает. Так что одним днем больше – одним днем меньше…

– А если Князь ее в жертву принесет? Или заставит замуж за него выйти?

– А Князя в замке нет. Уехал он.

– Куда? – простодушно поинтересовался Ванечка.

– А этого никому не сказал, – с самым серьезным выражением лица ответил Зар, а потом хитро подмигнул братику. – Может за другой красой-девицей. Этим темным магам одной невесты, в основном, мало.

 Мой показанный за спиной Ванечки кулак его не впечатлил. Скорее уж наоборот раззадорил. И весь остаток завтрака мы вынуждены были выслушивать не слишком приличные шуточки моего жениха. Царевич тихо багровел. А я со скорбью и укором во взоре смотрела на молодого Князя, пытаясь пробудить в нем хоть каплю совести. А совесть или очень уж крепко спала, или вообще в наличии не имелась. В результате я не выдержала и шепотом на ушко братику (но чтобы Зар тоже слышал) сказала:

– Ты не смотри, что он такой буйный. Это я его утром неудачно полечила.

 Мой жених обиделся. Надулся, скрестил руки на груди и перестал с нами разговаривать. А мы, наконец, вздохнули с облегчением. Вот правильно говорят: тишина – благословенна.

 Мы гуляли по Черногорью. И меня пленила эта гордая и суровая страна. Я вдруг поняла, что хочу остаться здесь навсегда. Мне нравилось в этом княжестве абсолютно все. От нереально голубого неба, до тропинки под ногами. И я понимала, что среди горных склонов и быстрых ручьев, несущих ледяные потоки воды с далеких вершин, было мое место. Может правду говорят, что родиной женщины является земля ее мужа? Не знаю. Зар мне еще только жених, а я уже решила, что в дядюшкино царство не вернусь. А еще здесь действительно были другие люди. И на мир они смотрели не как лукоморцы. Не носили пестрых рубашек и красных сапог, вели себя сдержано. А на улицах не стояло бестолкового шума-гама. И даже дети не слишком шумели. Но более всего меня удивили мужчины. У нас как-то принято, чтобы женатый мужчина имел живот и бороду. Причем, чем больше и то, и другое, тем лучше. Хотя, на мой взгляд ужасно глупо все это. А здесь принято было гладко бриться и носить короткие мечи. На мои расспросы, почему так, Зар ответил:

– Понимаешь, Ив, Черногорье – богатое княжество, но малочисленное. А если хочешь мира, то готовься к войне. Дружина маленькая. Каждый мужчина на счету. А толстый мечник – плохой мечник.

 Я если честно, не слишком хорошо поняла, о чем он. Но, наверное, взял Зар это не на пустом месте. Правитель, даже молодой всегда знает, чем живет его народ. И если мой жених это говорит, значит, так оно и есть.

 Экскурсия по Черногорью продолжалась три дня. И уже на второй я поняла, что чудесно обошлась бы без оной. Потому как братик озверел. Он гнал нас галопом, запретил привалы, а на тех, что запретить не мог безостановочно вещал что-то про долг, веление сердца и одного конкретного князя, который зло во плоти. Мы стенали, молили о пощаде и уверяли, что не переживем такого издевательства над организмом, как десять часов в седле или трусцой штурмовать косогор. Вернее Зар это переживал почти нормально. А вот я просто падала вечерами от усталости и обещала себе больше никогда не ввязываться в сомнительные авантюры по спасению прекрасных дев от холостых князей и наоборот. Но самое обидное: эти двое спелись. Что называется, нашли друг друга. И, кажется у Зара начала просыпаться совесть. Как же, он ведь сейчас занимался тем, что подло заманивал наивного приятеля в матримониальную ловушку! Ситуацию спасало только то, что Ванечка сам хотел жениться на этой девице.