Стрелочник (СИ)

— Невозможно. Господин… как вас звать?

— Зовите — господин Пассажир, — съязвил я.

— Господин Пассажир. Стрелочник не владеет техниками гипноза. Вообще ничем не владеет, кроме своих целевых навыков. Не смог бы вас усыпить при всем желании. Для этого требуется хотя бы кусочек свободной воли, а ее у Стрелочника нет. Он ведь ежесекундно…

— …держит под контролем тысячи развязок, ага. Хорошо, ваша версия?

— Он перевел вам стрелку — в рабочем порядке, без билета. Такое случается, хотя и редко… Если человеческим языком — ошибка и раньше угнетала вас, на уровне подсознания. Стрелочник вытащил ее на поверхность. Дальше уже ваш собственный процесс.

— Какая, к чертовой матери, ошибка? Книжка, сожженная неуравновешенным подростком в приступе благородного гнева — это фатальное событие? В средние века книги тоннами жгли! И не только книги, между прочим.

— Жгли. Помню, — упавшим голосом отозвался собеседник. — Сейчас вспомнил.

— Лично наблюдали? — уточнил я.

Диспетчер игнорировал мой сарказм:

— Лучше бы не видеть… Наблюдал, да. Наш персонал должен время от времени брать билеты. Чтобы не потерять чувство реальности. Плохо только — оттуда можно и не вернуться.

— Это вы, надеюсь, в переносном смысле?

— В прямом.

— Хотите сказать — человек физически остается в другой эпохе?

— Именно.

Тут мой собеседник вспомнил, что разговаривает с потенциальным клиентом. Спохватился:

— Испугались?

— Испугался. За ваш рассудок.

— Уважаемый Пассажир. За мой рассудок переживать поздно, увы. Умственно здоровый человек не попал бы в карантинную… Простите, в вашу эпоху.

— В нашу? Карантинную?

Диспетчер резко сменил тему:

— О чем мы говорили? Гибель книги сама по себе не фатальна. Фатально то, что вы пошли на поводу у эмоций и отрезали себе путь к здоро… к другому событийному потоку.

— Как и вы — после костров инквизиции, — усмехнулся я.

— Как и я — после костров инквизиции, — потухшим голосом ответил собеседник и повесил трубку.

Я сидел и тупо слушал гудки отбоя. Потом в сердцах плюнул и завалился спать.

Снилась всякая бессюжетная ерунда. Правда, всю ночь меня преследовал запах дыма. Но это, как утром выяснилось, не имело отношения к моим бессознательным процессам. Просто в одной из соседних квартир пьяный дедок забыл погасить сигарету. Лишился подушки, одеяла и куска обоев на стене. Остальное, включая самого деда, пожарники успели спасти.

Еще на крыльце я услышал какой-то шум и крики.

В вестибюле особняка творилось хрен знает что. То ли съемки фэнтезийно-исторического кино, то ли плановое мероприятие ролевиков. Голоногие воины со щитами и дротиками наперевес теснили в сторону конторки бородатых варваров, одетых в звериные шкуры… Похоже, Стрелочника посетил очередной клиент.

Почти одновременно со мной в холле появились и другие современные люди: три Охранника (или как их там) сбежали по внутренней лестнице. Кричали, но в горячке драки было ничего ровным счетом не слышно… Тогда эти охотники за привидениями врубили громкоговоритель, и тот дважды проорал что-то нерусское. После первого вопля исчезли эллины, после второго — варвары. На поле боя не осталось ни крови, ни признаков разрушения. Шторы — и те вернулись на свое историческое место.

Охранники обошли помещение, придирчиво заглядывая в углы. Один на минуту остановился напротив двери, осмотрел меня критически. Спросил, не здороваясь:

— Во дворе ничего такого нет?

— Я не заметил.

— Ладно, — он обернулся к товарищам, — Вроде, все.

Оперативная тройка потянулась к лестнице, оставив меня стоять столбом у дверей.

Да уж. Теперь понятно, почему нормальные фирмы не выдерживают соседства с моими помешанными друзьями.

Не возьмусь описать свои противоречивые чувства. Хотя, «чувства» — громко сказано. Как-то притупились они после всех этих событий… Я знал две вещи. Первая: совершенно не хочется идти на второй этаж расставлять точки над «и». Вторая: не могу не пойти. Вот не могу, блин, и все. Попал в колею. Что верно, то верно: наш путь — одноколейка. Вляпался в историю — терпи и ползи дальше. До ближайшего полустанка хрен куда свернешь…

Диспетчера в кабинете не оказалось. В его кресле сидела унылая Вахтерша.

— День добрый. А где хозяин?

— Я за него, — хмуро отозвалась женщина.

— Когда он придет?

— Он не придет.

— Совсем?

— Совсем. По вашей милости, юноша.

Я не стал акцентировать внимание на «юноше» (вообще-то дама выглядела лет на пять моложе меня). Был обескуражен сообщением.

— По моей милости? Это — как?

— Поговорил с вами, расстроился, отправился брать билет… ну, и — убыл.

— Всего-то? Покатается и вернется.

— Много вы понимаете. Сеанс протекает мгновенно, а тут уже двенадцать часов прошло.

— Мне очень жаль.

— Жаль ему. Черти бы побрали вашу долбанную эпоху! — разозлилась Вахтерша. — Нас было полторы сотни. Осталось тринадцать. Люди исчезают по штуке в неделю. Пять дней назад пришел какой-то тип, весь из себя богемный и нервный. После него исчез Кассир. Теперь явились вы, будь вы неладны.

Вот те раз… Меня что, продолжают разводить? Вряд ли. Тетка неподходящая. Кухонно-коммунальная баба. Такие хорошо умеют подличать, но квалифицированно врать — нет, не умеют.

Я невольно почувствовал себя убийцей. Осторожно спросил:

— Что теперь будет с Диспетчером?

— Да ему-то чего будет, — с досадой откликнулась женщина. — Ему-то как раз хорошо. Вылечился.

— От чего вылечился?

— От шизы, от чего ж еще.

Ф-фу, слава богу. Оказывается, все просто. У Диспетчера случилось просветление, он собрал монатки и сбежал из этого дурдома. Наплел сослуживцам с три короба и смотался.

Все-таки я не зря сюда пришел. Хоть доброе дело сделал нечаянно.

Улыбнулся Вахтерше:

— Ну, и отлично. О чем переживать?

— Пошевелите мозгами! Соседи выздоравливают и выходят на волю, только вы торчите в дурке! Что остающиеся должны чувствовать, по-вашему?

— Надежду, — твердо сказал я.

Женщина фыркнула, отвернулась. Ну и фиг с тобой, дура невоспитанная.

— До свидания, мне пора.

— Скатертью дорога, — буркнула тетка. — Только это… зайдите к Проводнице. В двадцать пятую. Диспетчер просил передать вам кое-что.

Значит, дурдом продолжается… Ладно, чего я теряю? Отправился к Проводнице.

— Добрый день.

— Добрый. Значит, это вы.

— Значит, я.

— Проходите, присаживайтесь. Нет, лучше сюда, — женщина убрала какие-то бумаги с кресла.

Эта дама выглядела много старше Вахтерши и куда интеллигентнее. Такая будет вешать лапшу на уши профессиональным образом. О'кей, давайте вашу лапшу, мэм. Подыграю по мере возможности, не зверь же я, в самом деле.

— Постараюсь коротко и по сути, — заявила она. — Переспрашивайте, если не ясно. Я ведь не Кассир, но что делать. Все мы тут потихоньку становимся Универсалами.

— Я слышал о вашей текучке.

— Текучка — не совсем верное слово. Мы тут на излечении. Подобное — подобным, так сказать. Смотрим на вас и учимся бороться с недугом. Хотя…

— Хотя? — галантно переспросил я.

— То, что мы оказались именно здесь — случайность. Сначала нашу группу отправили… скажем, в ваше недалекое будущее. Там — умственный коллапс, полная безнадежность. Стрелочники… в смысле, врачи не учли, что мы очень внушаемы. Та эпоха еще больше покалечила нашу психику. Мы даже забыли личные имена — у людей будущего личность значения не имеет, только функция.

Мне стало не по себе. Дама права, черт возьми. Именно туда мы и катимся. Правда, функций пока больше одной на рыло: Специалист, Налогоплательщик, Муж, Отец… Интересно, сколько веков (а то и десятилетий) осталось до того, чтобы забыть личные имена?..

— …Нас вытащил Стрелочник, — рассказывала Проводница. — Сначала мы думали — куда попало, лишь бы прочь оттуда. Но, похоже — нет. Он чертовски удачно перевел стрелку. Большинство из нас здесь выздоровели и покинули группу.