Муниципальная ведьма - 1 (СИ)

- Не годится. Мэрский взяток не берёт.

- Это он так говорит.

- Да. А мы должны верить. За всё те же десять тысяч плюс неизвестный бонус.

- Леночка, ты привела очень весомый аргумент. Тогда пусть будет так. Мэрский сдаёт доллары Ахмеду, у того их покупает Каретников, а может, просто отбирает, передаёт их неизвестному, который и кладёт их в тайник. Нормально получается?

- Вроде, да. Только я не могу себе представить Мэрского, который идёт на базар, чтобы сдать полторы сотни тысяч тамошним валютчикам.

- Зачем ему идти на базар? Он позвонит, и Ахмед сам к нему примчится, туда, куда скажут. Самое главное в этой схеме то, что мы знаем, где искать неизвестного - в мэрии! А уж найти человека по отпечаткам пальцев, зная, где он работает - пара пустяков для любого завалящего сыщика. Звони Мелентию! А я тем временем тоже кое-кому позвоню. Вспомнила молодость, надо бы поговорить с одним хорошим человеком.

- Не с Каретниковым, случайно?

- Нет, что ты! Кто его хорошим назовёт? Уж не я точно!

Выслушав меня, Мелентий разразился пламенной тирадой.

- Елена Михайловна, я же вас просил не заниматься детективной частью расследования. Разумеется, негласно были получены отпечатки пальцев всех работников мэрии, как имеющих доступ к кабинету Мэрского, так и прочих. Кстати, включая вас. Ничьи отпечатки не совпадают с ‘пальчиками’ неизвестного на купюрах предполагаемой взятки. Поверьте, мы задействовали профессионалов, лучших из тех, кого только можно нанять за деньги. Ни одной мелочи они не упустят. Поэтому, будьте добры, ограничивайтесь магией и прочими кухонными фокусами. Не мешайте высококвалифицированным специалистам заниматься важным и непростым делом.

Я хотела ему ответить какой-нибудь колкостью, но в телефоне зазвучали гудки отбоя. В моей голове складывалось заклинание, предназначенное для уничтожения мерзкого адвокатишки, но я взяла себя в руки и остановила уже рвущиеся наружу слова. Хоть Мелентий и высокомерный мерзавец, всё равно его жалко.

Из маминой комнаты донёсся вопль невыразимого ужаса. Уронив телефон, я помчалась на помощь. Мама стояла посреди комнаты, и ничего страшного вокруг неё я не заметила.

- Что случилось? - шёпотом спросила я.

- Ты что, не видишь? - горестно вопросила мама, и не думая понижать голос. - Бардак! Мне одной не справиться. Поможешь? Может, успеем?

- Успеем к чему?

- Некогда объяснять. За работу!

Мы принялись лихорадочно убирать. Мама так суетилась, как будто ожидался визит как минимум британского премьер-министра. Я помогала ей по мере сил и умения, причём с таким энтузиазмом, что даже не заметила, как она куда-то пропала. Пришлось продолжить уборку в одиночестве. Тут зазвенел дверной звонок, я вытерла руки об халат и пошла к двери.

Колян предупреждал, что нельзя открывать кому попало, но у меня это совершенно вылетело из головы. А зря. На пороге стоял огромный бандит-кавказец, в левой руке он держал кейс, а правую завёл за спину, и там могло быть что угодно, от ножа и пистолета до кнопки на поясе шахида. Глядя на меня исподлобья, он шагнул внутрь. Я прислонилась к стенке, да так и застыла. Ноги стали ватными, я не могла даже шагнуть в сторону, не говоря уж о том, чтобы сопротивляться.

- А-а-а-а! - раздался крик мамы, бегущей по коридору.

Как разъярённая львица, защищающая свой выводок, она прыгнула на бандита и вцепилась ему в горло. Перед глазами всё расплылось, и я почти потеряла сознание, но, вспомнив в последний момент, что я всё-таки ведьма, успела обратиться за помощью к Высшим Силам. Заклинание получилось так себе, но, учитывая моё состояние и дефицит времени, могло быть и хуже. Главное, чтобы оно подействовало.

- Сделайте, раз там сидите, чтобы не было бандита, - из последних сил прошептала я.

***

Мама чмокнула кавказца в смуглую щёку, оставив на ней сочный отпечаток губной помады, отпустила его шею и отступила на шаг назад.

- Привет, Пышка, - улыбнулся гость, и сразу перестал выглядеть страшным. - Я тоже очень рад тебя видеть.

Он достал правую руку из-за спины, и я увидела его ‘оружие’ - огромный букет тюльпанов. Мама восхищённо ахнула, схватила цветы и побежала ставить их в вазу. Только сейчас я заметила, что она накрасилась, переоделась в нарядное платье и свои парадные босоножки, а её ногти на руках и ногах сверкают едва успевшим просохнуть лаком.

Кавказец, не спеша, снял своё кожаное пальто и аккуратно пристроил его на вешалку. Туда же отправились шапка и шарф. Оставшись в костюме-двойке, он снял сапоги и переобулся в блестящие лёгкие туфли, которые достал из дипломата. Рядом с ним я почувствовала себя конченой замарашкой. Меня почему-то забыли предупредить, что ожидается гость, да ещё и похожий на горского князя.

- Вы, наверно, Лена, дочь Пышки? - не переставая улыбаться, вежливо поинтересовался он, вытирая белоснежным платочком помаду со щеки. - Когда я вас видел в последний раз, вам было годика три, и вы тогда пребольно укусили меня за руку, предварительно изъяв из неё шоколадную конфету. Нет, не подумайте, пожалуйста, что я из-за этого инцидента избегал дальнейших встреч с вами. Просто так уж сложились обстоятельства, - говорил он без малейшего акцента, на чистейшем русском языке.

Вернулась мама, и я, оставив таинственного гостя на её попечение, помчалась переодеваться во что-нибудь более подходящее, чем халат, в котором делала уборку. Нарядного платья у меня так и не появилось, пришлось надеть кремовую юбку длиной чуть выше колена и голубую кофточку. Косметики нанесла совсем чуть-чуть, только слегка подкрасила глаза и губы. Лак для ногтей отставила в сторону - высохнуть он всё равно не успеет. Хотела переобуться в туфли на шпильке, но вспомнила, что оставила их на работе. Впрочем, нашлись голубые босоножки, отлично гармонирующие с кофточкой.

Глянув в зеркало и убедившись, что теперь выгляжу нормально, я направилась в мамину комнату. Может, они и хотели бы побыть вдвоём, но меня снедало любопытство, и я обязательно должна была выяснить, кто же такой этот необычный горец и зачем мама так внезапно пригласила его в гости.

В центре комнаты стоял разборной стол, который мы ставили только по очень большим праздникам. Застелен он был нашей лучшей скатертью, я уже и не помнила, когда её доставали в последний раз, на Новый год, наверное. Кроме вазы с тюльпанами, на столе стояли бутылка шампанского, причём, судя по этикетке, именно шампанского, из провинции Шампань во Франции, и огромное блюдо с виноградом. Блюдо было нашим, а откуда взялся виноград в марте, когда ещё снег не полностью сошёл, оставалось только догадываться.

- Пышка, слушай, да она у тебя просто красавица! - отреагировал кавказец на моё появление. - Вот только худая слишком. Но многим как раз худые и нравятся.

Мама тем временем поставила на стол три бокала, и гость немедленно их наполнил, открыв шампанское с едва слышным хлопком пробки.

- Ну, за прекрасных дам! - произнёс он тост, и мама почему-то покраснела.

Они выпили до дна, я же только пригубила. Зато съела много винограда, оказавшегося очень вкусным. Пьянею я быстро, особенно от шампанского, а сейчас, когда непонятно что происходит, этого бы не хотелось.

- А теперь, Пышка, представь меня своей прекрасной дочери, а то как-то неудобно. Я её знаю, а она меня - нет.

Я была с ним полностью согласна, тоже испытывая изрядное неудобство.

- Это дядя Ахмед, моя первая школьная любовь, - сообщила мама.

- Ты всё такая же вруша, - расхохотался Ахмед. - Какая же первая, если даже я с полдесятка предыдущих помню? Шестая, это как минимум! Впрочем, какая уже теперь разница?

Он достал портсигар, по виду золотой, и извлёк из него сигарету. Мама, так же, как и я, не переносящая табачный дым, вскочила со стула, достала из серванта блюдечко и поставила перед ним. Пепельниц у нас в доме отродясь не водилось. Впрочем, дым от его дорогой сигареты вполне можно было терпеть.

- Значит, главбухом на заводе ты так и не стала? - продолжил гость разговор, прерванный моим появлением.