Унесенные землянкой (СИ)

- Приехали уже! Просыпайся! И еще… – сказала кобылка и замолчала, слезая с сиденья и вешая седельные сумки на спину:

- Засыпать прямо посреди разговора – это очень невежливо! А тем более – еще и мычать не пойми что… Мне казалось, что ты лучше! – с обидой в голосе воскликнула пони и с гордо поднятой головой вышла из купе.

- Блин…- буркнул я, всё еще ничего не соображая, и полез в карман за сигаретами.

Вставив в зубы фильтр “Стали”, которая, судя по надписи на пачке, “крепка, как гвоздь гроба!”, я посмотрел в окно.

Поезд стоял на станции и через стекло открывался вид на хорошо освещенную платформу. С вагонов вышло всего лишь трое лошадок: один конь в цилидре, Колгейт и чья-то жутко знакомая серая задница.

- Сивира… – шепотом сказал я и чиркнул спичкой, наблюдая, как младлей, оглядевшись по сторонам и обнаружив, что на станции почти никого нет, взмахнула крыльями и быстро взлетев, понеслась куда-то в город.

Меня, что ли, искать пошла? Или к начальству – стучать? А, не важно…

Встав с сиденья и закинув за спину вещмешок, я взглянул на место единорожки, что так быстро свинтила в город.

- Я что, во сне говорю? – сонно произнес я и подхватив автомат, вышел из купе.

Оказавшись на перроне, я вдруг почувствовал себя как-то неуютно..

Хотелось спать и жрать, а не бегать по ночному Кантерлоту в поисках хрен пойми чего, хрен пойми где.

Впрочем, на попятную идти уже поздно.

Поежившись от ночной прохлады и скосив глаза на вокзальные часы, я двинулся к выходу в город.

====== 69-78 ======

69

- Блин, не нравится мне всё это… – прошептал я, вставляя очередную сигарету в зубы.

Нервы – нервами, но курить столько не стоит. А то мне всего лишь двадцать пять, а я уже по две пачке в день скуриваю. Тридцатника мне не видать…

Прикурив от зажигалки и поежившись от холода, я застегнул верхнюю пуговицу на кителе.

Гребанная осень! Черт, а ведь скоро зима. А бушлаты я и забыл…

Блин!

Затянувшись пару раз, я сплюнул и, перевесив автомат на грудь, двинулся к здоровенному проёму, ведущему внутрь склада.

Странное местечко. В эту дыру можно пару танков закатить и еще “мотолыгу” сверху добавить. Паровозы они здесь, что ли, складируют? Хотя и рельсов вроде нету…

Оказавшись внутри плохо освещенного здания и оглядев кучи ящиков самых разных форм и размеров, что стояли повсюду, я услышал впереди какой-то тихий топот.

Похоже что там кто-то есть. Надеюсь, что этот “кто-то” наконец объяснит мне, что это за мудак на фотографии и на кой ляд позвали именно меня?

Впрочем, вспомнив инцидент в Чистом Сене, я выплюнул сигарету и снял “Калашников” с предохранителя.

Знакомый щелчок придал мне больше уверенности, и я уже более спокойно двинулся вперед, внимательно оглядываясь по сторонам.

Что-то во всем этом бардаке, бетонных полах и хреновом освещении меня сильно напрягало. Вот только что – сам не понимал…

Пройдя около тридцати метров и завернув за двухметровый жестяной контейнер, я обнаружил впереди залитую электрическим светом площадку, на которой, то туда, то сюда, таскали деревянные ящики какие-то хмурые пони.

- Ну твою же Селестию! Куда ты это прёшь!? Туда неси, это в Мэйнхэттен же! Бирки не видишь или просто идиот!? – покрикивала на рабочих странноватая кобыла белого цвета.

Хотя они все были какими-то странными. Что-то очень сильно выделяло их среди “обычных” говорящих лошадей, что я обычно встречал до этого, вот только что?

Не успел я хорошенько подумать над своими подозрениями, как пони, словно учуяв меня, резко развернулась и, поправив зеленый берет, сказала:

- А вы, должно быть, лейтенант Лукин, верно? Ну что же вы стоите? Не волнуйтесь, мы абсолютно безобидны! – с улыбкой закончила она.

Хмыкнув и мысленно обматерив собственную скрытность, граничащую с оркестром педиков-эксгибиционистов, я вышел на свет.

- Вот-вот! Нас опасаться смысла нет, мы же не Древние… – словно бы сама с собой разговаривала, пробурчала себе под нос кобыла.

Вставив сигарету в зубы, я еще раз оглядел рабочих, которые, если не считать нескольких косых взглядов, практически не обращали на меня внимания.

- Вам, наверное, любопытно, что это за человек на граф-пластине и откуда у нас взялся столь высокотехнологичный поисковый модуль? – с интересом осматривая меня, спросила белая лошадка.

- Меня больше интересует другое… Куда труп Замуруева дели!? С какого хера ваша ручная четырехметровая “зверушка” раскопала могилу моего “замка”!? – решил я с ходу наехать.

- Кхм, а повежливее? – с вызовом в голосе произнесла лошадка, уставившись на мой автомат и еле скрывая презрительную усмешку.

- Где мой солдат!? – проигнорировал я её требование.

Кобылка фыркнула и, обернувшись на рабочих, ухмыльнулась и вновь обратилась ко мне:

- Если вы считаете, что ваш автомат даёт вам право плевать на всех и вести себя как вздумается, то вы очень заблуждаетесь… – едва скрывая угрозу, напористым тоном сказала пони.

Рука, сама по себе, потянулась к затвору.

Что-то в этой кобыле меня настораживало. Это была первая пони, в которой я не чувствовал страха. Даже напротив. Мне кажется, будто она считает, что это мне её бояться стоит.

Не нравится мне всё это…

Мельком посмотрев по сторонам, я отметил, что рабочие внимательно следят за нашим разговором, словно ждут какой-то команды.

Твою мать… По-моему – ты только что встрял, лейтенант.

Молчание затянулось, и лошадь, начала нервно стучать копытом по бетонному полу.

- Ох, ладно… Уже ночь и мы все устали… Думаю, нам стоит обсудить наши проблемы в более подобающей обстановке, а то здесь слишком гнетущая атмосфера. – явно борясь с собой, вновь заговорила странная пони.

Развернувшись, она нарочито медленно двинулась вглубь склада.

Рабочие старались делать вид, что эти ящики являются смыслом их жизни и наш разговор им абсолютно безинтересен.

Впрочем, судя по развернутым в мою сторону ушам и гробовому молчанию, получалось у них хреново.

Немного потоптавшись на месте и обматерив про себя всех, кого знал, я двинулся вслед за белой пони.

И, в тот момент, когда я поравнялся с кобылкой в берете, до меня наконец дошло, почему эти лошадки показались мне странными.

Они все одеты! То есть – вообще все! Даже рабочие наряжены в форму! И что еще интереснее, в отличие от тех придурков во фраках и цилиндрах, что я видел раньше, эти носили штаны. Даже эта белая кобыла была одета в синюю рубашку с черными штанами.

Странно всё это…

Я уже собирался спросить у свой сопровождающей, что это за тяга к моде царит у них на складе, но мы уже приблизились к винтовой лестнице, припрятанной за нагромождением деревянных ящиков, так что я решил отложить этот вопрос на потом.

Пони молча начала подниматься и мне не оставалось ничего иного, как последовать за ней.

Лестница вела в помещение под потолком склада – кабинет начальника, может быть, или еще чего.

Оказавшись на верхней ступеньке, кобылка открыла ключом массивную железную дверь и всё так же молча, зашла внутрь.

Еще раз посмотрев сверху вниз на рабочих, которые как ни в чем не бывало продолжали таскать ящики, и оглядев сам склад, я зашел в кабинет.

- Закройте дверь… – железным голосом приказала кобылка, даже не обернувшись.

Блин, вообще уже охренела! Сначала угрожала, теперь вот командует… Точно башку проломлю!

Но, несмотря на своё недовольство, дверь я всё же закрыл. Мало ли? Пальцы погнуть и потом успею…

- Чай, кофе, пиво, водка, сидр, коньяк… – начала перечислять белая пони, присаживаясь за массивный деревянный стол и показывая копытом на буфет, что стоял в противоположном углу комнаты.

- В общем, располагайтесь. – закончила она и, мгновенно потеряв ко мне всякий интерес, принялась копаться в бумагах, щедро сваленных на столе.

Смущенно посмотрев на увлеченную работой начальницу, я всё же двинулся к буфету.

Выпить никогда не помешает, особенно – теперь! Да и последний раз я выпивал…