Унесенные землянкой (СИ)

Рука сама по себе потянулась к карману с сигаретами, но ни руки, ни кармана не было. Блин, я же во сне! Черт, это когда-нибудь закончится!? Как же я устал...

- Если ты посмеешь осуществить хоть что-то из их мечтаний, моя сестра не сможет остановить мой гнев! – никак не унималась поехавшая лошадь.

Сестра… Селестия, что ли? И что за мечтания? О чем она вообще?

Точно с катушек слетела… Блин, а я ведь рассчитывал на легкий эротический сон…

Ну охуеть теперь.

67

- Фаербол! – радостно воскликнул Спайк, бросая на кухонный стол игральную карту.

Кабанов покосился на картинку, изображающую огненный шар и, немного почесав затылок, протянул:

- Э-э-э… Ну тогда… Кхм, ну пусть будет вот этот студень, он вроде жидкий… – закончил парень, накрыв “фаербол” дракончика, своей картой.

- Это водяной, балда! – со смешком сказал дракончик, разглядывая собственную колоду.

- Ну водяной, так водяной… Отбил, короче. – заключил здоровяк и поерзал на стуле.

Мягкое сиденье было на редкость удобным, но “капрал” никак не мог к нему привыкнуть.

Нет, этот стул определенно нравился ему больше сломанного, но всё же боец то и дело ерзал на нем. Непривычная мягкость обивки раздражала Владимира, уже давно привыкшего к деревянным казарменным табуреткам.

- Тогда… Ага, вот! – воскликнул коротышка и кинул на стол карточку с изображением медузы.

- Еще один студень… Блин, ты уверен, что эта игра называется “Подземелья и аликорны”? По-моему, это болото какое-то… – задумчиво протянул Кабанов, разглядывая карты. Масть не шла. Все студень, да студень.

На руках была только одна хорошая карта с изображенным на ней странным улыбающимся существом, напоминавшим усушенного китайского дракона, собранного теми же китайцами, из настоящего Московско-подвального Китая.

Иногда Кабанову казалось, что этот “Джокер” ему залихватски подмигивает, словно просясь в игру. Почесав в затылке, он все-таки выложил его на стол. Радостный до этого дракончик как-то сразу поник. “Эх ты, дубина” – подумал сержант, – “не надо было сразу вот так. Еще обидится”.

- Вот сено… Похоже я проиграл… – немного разочарованно хмыкнул Спайк, косясь на карточку Кабанова.

- Да ладно! Всегда же есть чем отбится! – попытался выкрутиться “капрал”.

Дракончик лишь сложил свою колоду на стол и, взглянув на часы, протянул:

- Дискорда бьет только элемент гармонии, а я его уже использовал… Ладно, пора уже и обед готовить, а то Гильда опять… – коротышка замолк, явно пытаясь подобрать слово помягче, но Кабанову было не до церемоний.

- Раскудахчется. – заключил здоровяк и поднялся из-за стола не обращая внимания на смеющегося дракончика,. Странно, но после встречи с Пугачевым Гильда стала гораздо терпимее. Теперь её не хотелось удавить через пятнадцать минут после встречи.

Впрочем, что Кабанов, что Спайк, всё равно недолюбливали свою гостью – её манера разговора, а так же постоянные подколки и ворчание насчет их кухни, обоих выводили из себя.

Хотя, “капрал” никогда и нигде не распространялся о всеобщей неприязни к Гильде, опасаясь реакции лейтенанта. “Возьмет, да пристрелит еще...” – всерьез опасался боец, подобного исхода.

Но, что странно, Пугачев после этой встречи стал вести себя смелее, да и неприязни особо не показывал. “Вот что пиздюли животворящие делают!” – подумал Кабанов, и сам удивился такой нехарактерной для себя мысли. “Я слишком долго общаюсь с лейтенантом, наверное...” – решил для себя боец и расслабился.

Не жаловался и Спайк.

Гильда, конечно, один раз попыталась надавить на коротышку, но отступила встретившись с сильным недовольством, вызванным такого рода поведением,.

Связываться со здоровяком грифина не желала. У пернатых, конечно, практиковался культ силы и храбрости, но идти один на один против Кабанова… Это уже безумие и верх глупости.

По крайней мере, именно так считала Гильда. И её опасения были вызваны не только размерами бойца, но и его рационом.

В первую ночь своего заселения в библиотеку, грифина случайно подслушала разговор Кабанова со Спайком:

- Я что-то не пойму… А причем тут курицы? – прозвучал баритон дракончика, идущий с кухни.

- Ну… Гильда ведь курица… Наверное.

“Курица!? Он назвал меня курицей!?” – резко вспыхнула грифина, едва заслышав слова человека.

- Она грифон, балда! – послышался смех Спайка.

- Ну… Она похожа на курицу… На вкус, наверное, тоже. – заключил боец, и уже собиравшаяся зайти на кухню грифина, остановилась.

“Что значит – на вкус!?” – со смесью страха и удивления подумала Гильда.

- Э-э-эм, на вкус!? – воскликнул коротышка и, должно быть, уставился на “капрала” удивленными глазами.

- Ну… Люди, как бы, едят других животных… – неуверенно протянул Владимир, явно опасаясь напугать своего товарища.

- Нет, ну это-то я знаю! В библиотеке ведь живу… Подожди, но ведь вы не едите грифонов, верно? – как-то слишком тихо произнес Спайк.

- У нас их и не было… Грифоны на куриц похожи, а куриц мы едим и очень много. У меня в курятнике больше полтинника было! А сколько цыплят… – мечтательно протянул Кабанов, вспоминая свою жизнь на ферме.

- Бр-р-р… – поежился дракончик, представив себе, как здоровяк поглощает беззащитных курей.

- Ты ведь не съешь Гильду? – с опаской в голосе спросил коротышка.

Грифина напряженно вслушивалась в их разговор, но ответа на последний вопрос она так и не узнала.

Немного постояв возле дверного проёма, она тихонечко, стараясь не шаркать когтями по полу, пошла в свою комнату под лестницей.

Перспектива быть сожранной здоровенным Древним ей явно не нравилась.

“А ведь если что, я и ничего сделать не смогу… Вон какой огромный! Тухлые крысы, надо быть осторожнее!” – думала она, располагаясь на кровати.

Кабанов и так сильно её недолюбливал из-за того, что она накричала на коротышку и попыталась заставить его прислуживать.

“Ну не самой же багаж тащить!? Я же в гостях!” – оправдывалась перед собой грифина.

Правда, когда на её крик с кухни вышел человек, Гильде сразу стало понятно, что “гостеприимства” ей не видать...

В итоге пару чемоданов в дом занесла всё же сама гостья.

Одно дело пригрозить маленькому дракончику и совсем другое – хищному существу, что вдвое выше её.

Её откровенно бесило подобное отношение. Особенно после того происшествия на рынке.

Какой-то маленький, трусливый и жалкий человечишка, на котором она попыталась отыграться, при всех пони избил её сковородкой, да еще и курицей назвал!

Для гордого грифона это было пятно на всю жизнь… Да что там пятно!? Это была черная метка, что трусливый солдатик навесил на весь её клан!

И, словно этого было мало, Гильде тем же вечером досталось от офицера ночной гвардии, что свалилась на неё, как похмельный грифон на сырую рыбу.

“И откуда тут только стража взялась? Да еще и ночная...” – недоумевала грифина, вспомнив свой разговор с младшим лейтенантом.

Откровенно говоря, грифоны потешались над гвардией Эквестрии. Это отчасти происходило из-за их обмундирования – золотая броня была совершенно не приспособлена для войны – а копья и алебарды, что носили стражники, были абсолютно тупыми и часто ломались. Низкий уровень подготовки и общая миролюбивость стражников нисколько не приносили им уважения на территории грифоньего государства.

“Да я бы этой страже не то что дворец, а даже выгребную яму охранять не позволила!” – посмеивалась близкая подруга грифины и, по мнению самой Гильды, была полностью права. Но то была стража, а вот к лунной гвардии отношение было совсем иное.

Хвалёный, полётный арбалет, являвшийся гордостью стражи совета, уже с тридцати шагов не мог пробить тяжелый доспех ночной гвардии. Вес подобной брони, не позволял использовать её обычным пегасам. Даже грифоны не могли нормально летать с такой грудой железа на себе. А вот ночные пони могли не только носить такие доспехи, но и даже успешно сражаться в воздухе.