Привидение-стажер

— Придется мириться, а то скоро будут избегать меня.

— На счет меня не беспокойся — у меня обоняние отсутствует напрочь с некоторых пор.

— Учту на будущее. Но все-таки буду воспитывать в себе силу воли. — и, сделав решительное лицо комсомольца 20-х, он исчез ванной.

Черт, конечно, это нехорошо, но новый Женя нравился мне определенно больше, чем предыдущий. Хотя я и злилась на него за то, что он нагло пытался сделать из меня дуру. Но с другой стороны, у меня тоже оказались развязаны руки, и я почувствовала себя гораздо комфортнее, когда исчезла необходимость выбирать выражения, что бы случайно не обидеть его в лучших чувствах. Логики в этом я найти не смогла и подумала, что разберусь с этим позже, а пока буду сохранять бдительность. И продолжила осмотр территории, привычно проходя сквозь стены, и не уставая удивляться неуемной фантазии неизвестного Макса. Кухня, равно как и спальня, носили следы его активного творческого влияния. Скругленные, как в космическом корабле, углы и дверные проемы, встроенные в окна полки с цветной стеклянной посудой. А чего стоила только одна кровать-гнездо, устроенная в чем-то, подозрительно напоминающем скорлупу гигантского кокосового ореха.

В очередной раз срезая углы, я неожиданно оказалась в ванной, но помещение, разумеется, уже было занято. И оказавшись лицом к лицу, если так можно выразиться, с его обитателем, я немного опешила. Конечно, и так было видно, что Женя не пренебрегает посещением спортзала, но без одежды это производило совсем другое впечатление. Что бы обзавестись такими бицепсами, трицепсами и прочими — цепсами, о существовании которых я даже не подозревала, надо было основательно постараться. Что как-то не очень вписывалось в рамки его профессии. Скорее подошло бы труженику стриптиза, причем ударнику на этом поприще.

Шокированный моим появлением Женя издал тихий вопль и попытался спрятаться за занавеской. Но результат получился так себе, ввиду ее полной прозрачности. Да, ситуация сложилась немного неловкая.

— А я тут с помещением осваиваюсь. — выпалила я первое, что пришло в голову.

— Ну и как?

— Впечатляет. — честно ответила я. — Но я, пожалуй, пойду. — и попыталась просочиться через ближайшую стену.

— Там кладовка — донеслось мне вдогонку.

Да. Действительно кладовка. Минут пять я добросовестно изучала коробки, удочки, куски каких то инсталляций, типа чудовища в прихожей; ролики, одинокую лыжу, старый монитор и прочий хлам, сваленный за ненадобностью. Между делом напоминая себе, что я давно отрешилась от всего земного и не собираюсь падать в обморок при виде горы бренных мускулов, впрочем, надо отдать должное, с образцовой топографией. А вот с образцовой честностью у него обстояло явно не очень. Надеюсь, я не купилась на очередную сказку.

Шум воды успел смениться жужжанием кофемолки, когда я, уже через дверь, наконец, выбралась из кладовки. Женя, подкреплявший измотанные нервы очередной порцией кофеина, только страдальчески вздохнул.

— Извини, я тебя опять напугала.

— Да ничего, видимо, стресс и ванна это моя карма. Заметь, кричал я уже гораздо тише. Скоро совсем освоюсь.

— Я же извинилась!

— Не переживай, это было даже забавно — в первый раз увидел краснеющего призрака.

— А ты их много видел? — фыркнула я

— А то — он махнул рукой. — Не поверишь, стоит забраться в ванну…

— Бедные, как же им скучно, если ради подобного зрелища они бросают все свои дела.

— Ладно 1:1 — согласился Женя.

— А ты точно журналист? — Решила я все-таки уточнить недавно возникшие сомнения.

— Угу. Журналист. Удостоверение показать?

— Да нет, просто я тут подумала…

— Знаю, знаю, ты мне очень моего начальника напоминаешь. Все претензии к моим спортивно озабоченным родителям. Они отправили меня в детстве на плавание, затем занялся греблей, были даже перспективы, но потом поступил в универ, и пошло поехало, прощай спорт. А недавно я делал материал про анаболики среди культуристов, и пришлось полгода качаться как проклятому. Материал сдал, а привычка — пару раз в неделю навещать спортзал осталась. Хотя нет, давно бы бросил, но главреда это здорово бесит, вот и продолжаю. Но не расстраивайся — год на чипсах и пиве и я приобрету нормальный вид.

— Ты еще доживи этот год — уже по привычке прицепилась я.

— Постараюсь, и ты мне в этом поможешь, если я не ошибаюсь.

— Ох, не знаю, не знаю… — я начала изображать сомнение.

— Что, неужели опять очаровывать?! — с мукой в голосе простонал он — Пощади! Я на ближайшие 10 лет все комплименты растратил.

— Так-таки все, и ничего не припрятал — не верю!

— Разве что парочку на черный день. Оставишь? Ради моей невесты, она-то ни в чем не виновата.

— Кроме неосмотрительности в знакомствах. — невеста? Хотя какая мне разница, хоть тридцать три невесты — это их проблемы.

— Ладно — решила я все-таки проявить благородство, — Оставь, но только ради этой бедняжки, ей и так досталось от жизни.

— Спасибо, великодушная! А я за это разыщу тебе Монастырского.

— Монастырский? Какая прекрасная добрая фамилия!

— А Викентий Андреевич и сам очень добрый и обаятельный, только дела ведет со злыми и скверными бандитами, а так — душа человек.

— А что за дела?

— Дела действительно нехорошие — сказал заметно помрачневший Женя — они собираются устроить подпольную мусорку ядерных отходов у нас в области. Ввоз планируется осуществлять через подставных лиц из той самой Молдавии. Как будто у нас собственных радиоактивных свалок не хватает.

— А я-то думала, что это просто махинации с какими-нибудь нефтедолларами

— Ну, из-за этого я не стал бы прошибать головой стену. Когда постоянно занимаешься политикой и политиками, начинаешь относиться к этому как некой условности с правилами или без, но вот свалка радиоактивных отходов под боком мне как-то совсем не кажется условностью. Не пройдет и полувека, как проблемы дискриминации шестиногих футболистов могут показаться пустяком по сравнению с появлением долгожителей, разменявших третий десяток.

— Убедил. А почему ты думаешь, что так легко найдешь своего Монастырского? Тебя что без церемоний соединят с администрацией?

— Нет не запросто, придется немного помухлевать.

— Тогда я спокойна. С этим у тебя проблем не будет. — В предвкушении зрелища я собралась устроиться на столе.

— Лучше подожди в гостиной, — внезапно заскромничал Женя — Я же тебе обещал говорить правду и только правду. Так что боюсь в твоем присутствии в роль не войду.

Через 10 минут появился сияющий Женька с докладом

— Его пока нет на работе, но…Даша, ты где?

— Здесь.

— А я испугался, что ты ушла.

— Уж если я не сделала этого раньше… просто мне проще быть невидимой. Это более естественное для меня состояние. Так что там с Монастырским?

— С позавчерашнего дня он с семьей на даче в Ялте. Еще не вернулся, но должен появиться к часу. Ну, как тебе оперативность?

— Потрясающе! Может тебе стоит просто пойти к нему, поговорить по душам, он даст показания в милиции, а сам уйдет в монастырь на покаяние?

— У всех чудес тоже бывают границы, так что придется и тебе постараться.

— А вдруг он уже встретился со своими бандитами?

— Не думаю. Сомневаюсь что он совмещает деловые встречи с семейным отдыхом. Сотовый, — он помахал бумажкой с номером, — Недоступен, значит, связаться с ним, они тоже не могут… пока. Так что ловить его придется сразу на работе. Кабинет 314, расположен на 5 этаже корпуса 7а. Наверняка ему сегодня должны отрапортовать о вчерашнем обломе. Так что есть шанс узнать подробности из первых рук.

— К слову, о подробностях, не прояснишь мне один момент, раз уж мы играем в открытую — насколько случайно к тебе попали те документы?

— Семь месяцев вкалывал как папа Карло — признался он. — А знаешь, я даже рад, что все так получилось. Здравомыслящий партнер гораздо лучше, чем послушная марионетка.