Таран и Недобитый Скальд

— В чем дело? — Я тотчас же принялась крутить все пузырьки в руках, вытаскивать пробки, нюхать…

— Не трогай!!! — завопил Ула и шумно спикировал на драгоценные баночки, прикрыв их штанишками. — Для тебя они могут оказаться опасны!

— Ха! Да я на себя концентрированную серную кислоту проливала — и ничего! — похвалилась я славным боевым прошлым. — Химичка аж побелела, когда это увидела.

— Еще бы! — просопел Ула, разматывая инструкцию. — Она же за тебя испугалась…

— А вот и нет! — победно воскликнула я. — Она расстроилась, что на меня кислота не подействовала! Ах, если бы ты знал, милый Ула, сколько учителей мечтали поесть кисельку по случаю моей славной кончины! — Тут я припомнила, что очень скоро кисель и в самом деле может потечь рекой на моих поминках, и пригорюнилась.

Ула, заметив, что я насупилась, постарался меня утешить:

— Не горюй, Полин! Я тебя и не из таких переделок вытаскивал! Помнишь, как вы всем классом вытаскивали у математички из сумки тетради с контрольными, чтобы там что-то подправить?

Я поежилась:

— Да уж, такое не забывается! Если бы Кровавая Мэри (прозвище нашей математички) и застукала кого-нибудь — переработала бы на паштет с аккуратной надписью “гуманитарный класс”. Ну да не будем больше об этой истинной дочери Фредди Крюгера! Как там у тебя продвигаются дела с моим побегом?

— Да все готово! — хихикнул Ула каким-то изменившимся высоким голосом.

Я повернулась к нему… и почувствовала, что моя челюсть мягко шлепнулась мне на лиф. Я пошарила руками позади себя, нащупала скамью, села и только тогда выдавила:

— Что случилось?

В углу, скромно оправляя юбку и одергивая завернувшиеся кружевные рукава сорочки, стояла кудрявая рыжая девица фигурой и личиком как две капли воды похожая на Улу. Я сначала было подумала, что Ула каким-то образом успел переодеться в женское платье, но затем поняла, что вряд ли он сумел бы за это время отрастить себе весьма внушительных размеров грудь, аккуратно разложенную и украшенную кружевами и батистом.

— Э-э… а… а? — Я попыталась связно сформулировать какой-то вопрос, но почувствовала, что для моих бедных мозгов это уже слишком. Ула понял, то есть девица эта поняла, что я вовсе не пыталась изобразить страдания сумасшедшей мартышки, и игриво ответила… ответил:

— Я всего лишь поменял себе пол. На двадцать четыре часа. Теперь тебе понятно, как я буду отвлекать стражника? Как по-твоему: он поведется на такую привлекательную девушку, как я? — Ула старательно расправил кружевные рукава сорочки и одернул клетчатую тунику, сшитую наподобие моей.

Я наконец-то разобралась с челюстью, пристроила ее на место и принялась внимательно рассматривать Улу в новом обличье. Ну и ну! Не успела я толком познакомиться с моим Помощником, так сказать в мужском теле, этот трансвестит уже себе где-то бабское надыбал! Интересно, он действительно собирается только охранника поматросить и бросить?

— Ну что? — торопила меня двухметровая девица. Я глубокомысленно изрекла:

— Мудрая Гудрун запала тебе в душу! С такой фигурой, а главное грудью, ты не только коня на скаку остановишь, но и паровой каток одними ребрами сомнешь. Это, конечно, хорошо, но вот обрадуется ли наш качок стольким килограммам счастья? Или ты хочешь сагитировать парня записаться в клуб культуристов?

— Думаешь, крупновата? — дылда озабоченно оглядела себя сверху вниз, пощупала талию… и уменьшилась до моих размеров.

Я прибалдела. Вот бы мне так! Никаких диет — стоит только подумать и вожделенные 90-60-90 уже висят на тебе, радуя глаз прохожего парня. Хотя теперь у Улы, то есть у его женской копии, груди даже и не намечалось — уж очень точно он скопировал диетические формы Ангелики. Рыжая плоскодонка опять принялась себя ощупывать и со вздохом констатировала:

— Чего-то не хватает! Как же у вас все сложно устроено… Может, лучше мне было не меняться?

— Хотел покорить качка мускулистыми формами? Будете с ним осваивать партерную борьбу! — хмыкнула я. — Ну-ну! Вот, говорят, Жан-Клод Ван Дамм всех своих жен бил, а больше всех любит ту, которая ему сдачи давала. Даже женился на ней во второй раз… Так что у тебя хорошие шансы!

Рыжий, то есть рыжая, обиженно засопела. Я решила перестать издеваться над бедным парнем… девушкой и в течение получаса старательно помогала ему… ей корректировать фигуру:

— Сначала лицо… У тебя нюхальник как у принцессы из датской династии…

— Что, такой же аристократический? — обрадовался Ула.

— Такой же длинный! — спустила я парня с небес на землю. — Ага, чуть поменьше… вот так сойдет. Нет, меньше не надо, а то будешь похож на сестру Майкла Джексона… Губы сделай пухлыми, я сказала пухлыми, а не распухшими. Такое впечатление, что их стадо ос жевало… Во-от. На подбородке ямочка… Ямочка, а не след от гусеницы трактора!!! Ресницы подлиннее, ну не до такой степени! Из них косички плести можно… Ага, ага! Так, с лицом вроде разобрались… Теперь грудь. Милок, то есть милка, где ты видела такое полное отсутствие груди? На меня не надо пальцами показывать!!! У меня, то есть у Ангелики, конечно, не третий размер, но и не совсем прыщи на ребрах. Если поискать — найти можно! Кто искать будет? Не твое дело, геологов найму — говорят, им если зарплату вовремя выплачивать, они даже нефть на Луне отыщут! Значит так, что у нас с грудью? Ты Памелу Андерсон видал? Ага, слюни поползли! Значит, видал — вот и действуй соответственно увиденному… Эй, эй, эй! Стоп, стоп, ты что, на нее в бинокль с двенадцатикратным увеличением пялился?! Сдуйся хоть до четвертого размера, а то в дверь не пролезешь! Ну вот, теперь мужика можно брать гольми руками… Задницу тебе поправлять не будем, она у тебя в общий проект вписывается…

Я утерла пот со лба и глянула на получившуюся совратительницу. Вообще, мутант и урод, каких свет не видывал, но мужики почему-то на таких ведутся. По ходу дела, их идеал — надувная кукла Барби. Нечто подобное стояло сейчас передо мной. Рыжая девица с фарфорово-голубыми глазками в обрамлении густейших ресниц, похожих на свиную щетину (тут мы, по-моему, перестарались), маленьким носиком, все детали которого можно было рассмотреть только под микроскопом, пухлыми губками бантиком (здесь, слава богу, технология была выдержана) и фигурой, которую смело можно было выставлять в витрине какой-нибудь клиники, занимающейся разного рода надувательством. В смысле, там, где груди силиконом надувают, бедра обогащенным кислородом накачивают…

Девица в очередной раз ощупала себя и несмело хихикнула:

— По-моему, неплохо вышло! Думаешь, он обратит на меня внимание?

Я вспомнила славные дни, когда еще свободно разгуливала в шикарном, данном мне природой теле, и уверенно ответила:

— Милая! Да он в тебя глазами влипнет! Главное, помни, грудь — это важное стратегическое оружие, и если правильно наставить его на неприятеля, то маленькая победоносная война тебе обеспечена! Дуй губки, зазывно сверкай глазками, обмахивайся ресницами, как веером… Да, и никаких проблесков ума в глазах, мужики и тогда и сейчас считали и считают, что они умнее женщин. Это, конечно, неправда, но нам об этом лучше молчать. Феминистки погорели именно на этом.

Грудастый Ула сосредоточенно кивал, запоминая мои слова. Похоже, он и не ожидал, что быть женщиной так сложно.

— Кстати, — спохватилась я, — а как ты отсюда выберешься? Ты же теперь не бесплотный дух.

— У меня строение призрака, — сообщила девица. — Мое тело может проходить сквозь стены, и в то же время оно осязаемо.

Я осторожно потрогала Улу за нос. Черт его знает, вроде нос как нос, только чересчур холодный и влажный, как у собаки. Ну хоть ясно, что здоров… здорова.

— Я готов к боевым действиям! — объявил Ула стратегически выгодно раскладывая грудь. — Пожалуйста, отвлеки охранника на пару минут. Не думаю, что он найдет соблазнительной девушку, просочившуюся через кирпичную стену прямо у него на глазах!

Я послушно подошла к двери и прижала нос к решетке. Качок все сидел, как привязанный, на боевом посту и грустно таращился в пол перед собой.