Тайна похищенной башни

Колобков орал и скандалил, он топал ногами и потрясал кулаками. Он никак не мог успокоиться. Его уже не заботили ни юберийские триремы, ни «роскинго», нависшие над палубой «Чайки», ни солдаты, поднявшие наизготовку луки. Его волновало только одно – проклятые старикашки, которых надо срочно, немедленно, сию же минуту вышвырнуть за борт!

Чертанов, Фабьев и Грюнлау повисли на разбушевавшемся капитане, но тот все равно никак не успокаивался. Брызгая слюной, он вновь потребовал от телохранителей немедленно пристрелить мудрецов. Всех троих и прямо сейчас! Гена с Валерой растерянно замялись, прекрасно понимая, что приказ трудноосуществимый.

– Шеф, мы… – пробасил Гена.

Закончить он не успел. С носовой палубы послышался протяжный звук, похожий на китовую песню. Небо из голубого стало многоцветным, как мыльный пузырь. Вокруг яхты на миг высветилась огромная окружность.

Гребцы на юберийских триремах закричали в страхе. Наместник Эскадры резко махнул рукой, повелевая обрубить держащие концы «роскинго». Маг Козима побледнел, делая шаг назад, его уста шевельнулись, готовые исторгнуть очередное Имя…

А потом все исчезло.

«Чайку» тряхнуло, словно девятым валом, земляне попадали кто куда, не в силах удержаться на ногах. И их взору предстало… солнце.

На небе вновь появилось солнце. Воздух перестал светиться сам по себе.

Более того, кроме солнца появился и горизонт. Океан перестал быть бесконечным. Небо вновь сошлось с сушей.

А у всех предметов появились тени.

Значит, это уже не Эйкр.

– Мы что, дома?.. – прошептал Чертанов, неверяще оглядываясь вокруг.

– Мы – дома, – пробурчал невесть как оказавшийся рядом Бальтазар. – Насчет вас не знаю.

– Я предлагаю навестить наших старых друзей! – радостно улыбнулся Мельхиор. – Кажется, они должны быть где-то в этом мире!

– А я предлагаю выпить чаю! – поддержал его Каспар. – У кого сахар? У кого… хррр-пс-пс-пс…

Колобков вздохнул и поскреб лысину.

– Кажись, и правда вернулись, – задумчиво произнес он. – Только вот куда?

«Чайку» по-прежнему окружают морские просторы. Хотя и неизвестно, какие именно. У Чертанова на миг замерло сердце – он сообразил, что мудрецы вполне могли зашвырнуть их и не на Землю, а… да куда угодно. Море – везде море. Вдалеке видна темная полоска земли, но что это за земля?

Однако уже через несколько секунд страх исчез. Фабьев заметил вдали судно. Небольшой прогулочный теплоход, идущий под украинским флагом.

– «Тарас Шевченко» называется, – произнес штурман, глядя в бинокль. – Все, Иваныч, отдыхаем. Мы в Черном море.

– Значит, таки вернулись, – произнес Колобков, благодушно ухмыляясь. – А что там за берег виднеется?

– Не видать пока.

– Петрович, а ты не видишь?

– Не, не вижу, – повернул голову боком Угрюмченко.

– Ну так чего сидишь? Слетай, да посмотри, орел ты наш!

– Ладно… Иваныч, слышь, а это что за дела-то?! – возмутился беркут.

– Что такое?

– Мы, значит, домой вернулись, на родину?

– Так.

– А я что же, получается, так птицей и останусь?! А родным это как же мне на глаза показаться?! А мужики чего скажут, если меня в перьях увидят?!

– Знаешь, Петрович, ты на эту тему сам думай, – рассудительно произнес Колобков. – Я вот на тех островах тоже много чего потерял. Ногу… тещу… ну, в целом хорошо прокатились.