Эпоха мелких чудес

Подбор слов к буквам редкой фамилии оказался настолько необычен, что даже считающая себя многопытной особой Алиса изрядно покраснела.

– Да, точно. И быстренько мне! Управишься за минуту – благодарность в приказе гарантирую. Точно-точно! Ну, время пошло.

Майор отключил телефон и вернул законному владельцу.

– Ну, давайте уж в машину, толком поговорим. Эдик, подвинься там.

Высунувшийся из глубин новенького «Соболя» чернявый старлей, слегка смахивающий на молодого Челентано, улыбнулся Алисе и помог забраться внутрь. Волчица обошлась без помощи.

– Куда прёте с собакой, куда?! – возмутился водитель.

– Это не собака, это свидетель, – отрезал Бевз.

Последним в салон забрался Земецкис. Осмотрелся:

– А тут у вас симпатичненько…

– Ещё бы! Ладно, сразу оформим бумаги, как положено, все равно пока ждать.

Эдик, устроившийся за столиком, уже выводил на бланке: «Я, зам.начальника 1-го отдела Управления милиции по предотвращению эзотерических правонарушений Бевз И.В. получил объяснение от…»

– Итак, ещё раз, как вас зовут?

– Юрик, – разулыбался Земецкис.

– Полностью!

Волчица, саркастично фыркнув, шумно почесалась.

– Земецкис Юрий Михайлович.

– Год и место рождения? Тьфу, чёрт, кажется, это уже. – Майор вытащил мобильник и пощелкал кнопками. – Да. Я. Не зря. Ну, скажешь тоже! По делу, да. Ты мне жаловался насчёт «Бригады мучителей Кадаф»? Точно! Похоже, есть кое-что на них свеженькое. Ага, ага… Выше бери – горячий след! Нет, в ориентировке ещё не было – только что информация пришла. От свидетелей. Тут, сейчас трубку дам.

Майор передал телефон Алисе, и та принялась сбивчиво рассказывать, как с утра собиралась подавать документы на вступление в Лигу – она же начинающий традиционный практик (Ведьма?! А вам понравится, если я вас мусором звать буду? Вот и меня не надо!), специализируется на гадании и поиске пропаж – как пыталась найти офис и встретила Земецкиса с волчицей, как обнаружилась пропажа Семёна, как они потом бегали два часа по округе в поисках сперва следов, потом какого-нибудь милиционера (вот всегда, пока не нужны, они на каждом углу торчат, а когда надо, ни одного не найдёшь!), наконец, как разозлившаяся Галина Николаевна вытащила их на дорогу и исхитрилась остановить проезжающий мимо микроавтобус с надписью «Эзотерическая милиция». На этом месте Бевз перехватил трубку и продолжил:

– Понятно? Ну да. Я прикинул – это или «Бригада» опять высунулась, или кто-то очень похожий. В любом случае надо брать, пока горячо. Ты там озаботься, а мы сейчас подъедем. Что? Не, ну ты даёшь! Ведьма и оборотень, к тому же – родственники – да по горячему следу! Район, куда парня запрятали, укажут, а дальше своими силами... Да, тётка. Да, родная!!! Нет, она по телефону не может. Приедем – увидишь. Всё, отбой.

Он убрал мобильник и скомандовал водителю:

– Васильич, гони на Петровку! Можно с мигалкой, я потом отпишусь.

– И что дальше? – поинтересовался Земецкис, успевший за время телефонных переговоров надиктовать Эдику всю их нехитрую историю.

– Будем брать эту вашу секту, что ж ещё…

Машина резко тронулась с места. На лице Земецкиса изобразилось недоумение. Волчица оскалилась.

– Вы думаете, у нас просто так людей на улицах похищают? И совершенно зря… У нас людей похищают для всяких разных ритуалов. Стало быть, придётся поторопиться – пока вашего Семёна не зарезали. Или не съели. Васильич, гони на красный, нам сейчас всё по сараю!

                                                                                   * * *

Действительно, разбудили. Не побрезговали. Правда - пинками.

Помещение наполнилось людьми в балахонах с капюшонами, очень похожими на виденных как-то по телевизору сектантов. Помнится, те практиковали жертвоприношения. Человеческие. Семён попытался решить, что всё это ему только снится, но боль в ушибленных рёбрах убеждала в обратном. Слева глухо мычал пермяк, которому уже заткнули рот тряпичным кляпом.

Командовал парадом мелкий тощий тип в темно-багровом балахоне с непонятной аббревиатурой «КАДАФ» на спине. Главсектант визгливо орал, брызгал слюной и размахивал какой-то бумажкой, в которую все время заглядывал – вероятно, шпаргалкой. По его указанию зажгли толстые чёрные свечи, быстро, но грубо намалевали на полу пентаграмму и выстроились вокруг. Выключили, наконец, режущую глаза лампочку, кому-то между делом надавали по шее («На кой хрен нелюдь приволокли, бараны?! Нам только люди годятся!»), мычащего и упирающегося пермяка отцепили от стены и выволокли на середину. Толпа в балахонах принялась мерно раскачиваться и завывать. На миг мычание почти сравнялось по громкости с воплем, и тут же стихло. «Прощай, солёны уши…» - вздохнув, подумал Семён.

Главарь удовлетворенно хмыкнул и, шелестя своей бумагой, по слогам зачитал несколько фраз на непонятном наречии. И ничего не произошло.

Ну, практически ничего: демон как демон, в Голливуде и не такие снимаются…

Сектанты отшатнулись в стороны и замерли. Наступила тишина.

– Ну, что? Работать будем? – спросил демон приятным баритоном. – А то у меня и так… - он выразительно покосился на недешёвые часы.

– Повинуйся мне, исчадье тьмы, и выполни мою волю! – замогильно провыл главарь.

– Уже. Слушаю, блин, и повинуюсь.

– Имеешь ли ты власть над светом и тьмой?

– Имею, имею… – Демон зевнул и с интересом посмотрел на замершего Семёна. Тот из последних сил старался не захихикать.

– Так услышь же волю мою! Уничтожь свет! И да настанет тьма! – Сектант торжественно простёр десницу.

– Ага. Ясно… Сейчас. – Демон подмигнул Семёну и щёлкнул пальцами. В мгновенно навалившейся тьме раздался удаляющийся хохот. Семён тоже не выдержал – заржал. Впрочем, всё равно никто его не услышал за радостными воплями сектантов. Судя по звукам, они уже во всю обнимались, радуясь концу света. Помещение заполнилось удушливой вонь сгоревшей серы и - почему-то - одеколона «Шипр»…

                                                                                   * * *

…Страшный удар сотряс дверь подвала. Потом второй. Потом мрак прорезали лучи фонарей, затопали сапоги, и кто-то проревел в мегафон:

– Не двигаться! Руки за голову!

- А. Вот и кавалерия… - пробормотал Семён.

Несколько минут спустя, когда все присутствующие уже были слегка побиты, упакованы в наручники и аккуратно разложены по полу, на середину помещения неторопливо вышёл известный всему городу по криминальной хронике майор Драгунский. Усмехнулся и произнёс:

– Да будет свет!

Кто-то из бойцов щелкнул выключателем.

…и стал свет.

                                                                  Кардинальная ликвидация

Суров закон! Его формулировки

Расплывчаты, как снег весною ранней.

Хотя нам и не занимать сноровки,

Всю жизнь мы балансируем на грани...

                                                                                   ***

Труп – причина появления в конторе следственной бригады – торжественно возлежал на опрокинутом стуле посреди кабинета, рядом с рабочим столом нотариуса. Молодой дознаватель из ОВД, деловито занявший хозяйское место, изучал лицо стоящего перед столом владельца кабинета, одновременно заполняя «шапку» очередного листа протокола. На диванчике у двери томились понятые – степенный конторный Акакий и всхлипывающая пожилая уборщица. Напротив, на одном из колченогих стульев, стоявших возле мусорной корзины, нервно сглатывая и то и дело косясь на покойного, сидел один из обитателей кабинета – мелово-бледный парень лет двадцати-двадцати пяти. Помощник нотариуса.