Гена Ом

Однако явление Арни само по себе не представляло опасности. Самое паршивое, что в каждой руке Арнольд-Марго держал(а) на веревочках воздушные шарики. Обитателей звездной системы Кондор!

Шарики… Это же разумный газ, заключенный в разумную же оболочку. Симбиоз существ, издревле рассматривавший человеческие существа как попрание демократических ценностей. Не в силах газ, каждая молекула которого имеет право на участие в голосование а то и обладающая правом вето понять, отчего же ни оболочка человека, ни скелет, ни лёгкие или другой ливер не имеют собственного мнения! А лишь выполняют так или иначе приказания диктатора-мозга. Множество раз кондорские шарики демонстрировали лягушек, дергающих лапами без головы; черепах, неделями ползающими с ампутированными мозгами; куриц, совершающих короткие перебежки уже после того, как топор перерубил их пернатую шею.

Скольким людям шарики пытались привить тягу к демократии, аккуратно отделяя кожу от остального туловища… Особо возмущала кондорцев людская демагогия. Ведь люди, эти поборники тирании, постоянно заявляли что действуют по велению сердца. Очень редко — левой ноги. А руки якобы не ведали, что творят! Особенно коробило шарики словечко «душа». Тем паче, что по некоторым сведениям, этим словцом обозначался треугольник поверхности тела под горлом.

Недавно закончилась последняя война, в ходе которой шарики пытались насадить людям своё мнение о полной демократии. И вот они — около «Зеркала»!

— Что скажет стая… — задумчиво произнес Гена Ом, совсем не уверенный в поведении своей команды.

— Капитан? — Арнольд Шварценеггер подошел вплотную. — На «Зеркало» прибыли пассажиры.

— Двое? — поинтересовался Завалмозгов.

— В этом — десять в двадцать восьмой степени. В этом — в шесть раз больше.

Оба шарика по цвету были серыми. Но второй имел усики.

— И куда мы собираемся лететь? — перехватил инициативу Гена Ом.

— Инспекция Кондора собирает информацию о нарушении прав сообществ разумных существ.

Ом прикрыл глаза веками и сосчитал до десяти. Он представлял себя ковбоем, в кольте у которого десять патрон. И он по этим вот шарам… Когда посланцы Кондора морально были повержены. Ой, морально или воображаемо — одно и то же! Короче, капитан предложил подняться на судно.

— Жаль, что вы меня не предупредили. — Говорил наставительно. — Не получил полетного задания. Я бы подготовился.

«И уже бы, может, сбежал»… — думал собеседник, не вызывая при этом никаких сокращений лицевых мускулов.

— Стартуем через час-полтора. Вот документы, капитан.

— Кстати, а что такое в понимании кондорцев «права разумных существ»?

— Это означает, что по их мнению, нельзя есть растения, их части, плоды и семена.

— …! Не понял?

— Они признали растения — сообществом клеток. У растений же есть специализация, но нет централизованного управления.

— Да они могут признавать что хотят и где хотят. Они что, собираются запретить есть яблоки, морковку, хлеб, кашу?! А что есть?

— Ну, каннибализм ими приветствуется. Ешьте мясо.

— А вы сами?

— Боюсь, тут я займу промежуточную позицию. Меня готовили к дипломатической работе, я буду питаться манной небесной.

— …?

— Сушеной саранчой.

На Ома напал приступ кашля.

— Я вам посоветую обменять все блюда растительного происхождения на синтезированные и пополнить запасы творога, сыра, яиц.

— Значит, снова близка звездная война?

— Не все так страшно, капитан, — груда мышц перешла на шепот. — Уже срочно идут работы по выведению растений со спинным мозгом. Вы должны возить наших друзей по маршруту как можно дольше… Что б наши гениальные генные спецы успели…

Судя по всему, Завалмозгов успел предупредить экипаж. За такое короткое время? Да он просто волшебник. Только, наверно черный маг. На столе лежали заявления об увольнении. Написали все. Самое последнее — была заява от заместителя. «В связи с тем, что все увольняются, прошу уволить и меня…»

Первой Ом пригласил Арину.

— Родионова, что ж это? А где готовность к самопожертвованию? Помнишь, как в «Что делать»? Ты, мол, готова? И та ответила: готова, батюшка! А ты? Не смогла поддержать коллектив в рабочем состоянии. А?

Девушка разрыдалась и забрала свое заявление.

Следующим пришел врач.

— «Я не могу видеть этих живодеров». Ну, что вы такое пишите? Ваши коллеги — столько усилий, жизней положили во имя науки! И шары тоже ради своей науки. Вот, мне почему-то кажется, что к доктору… Менделееву, кажется, вы бы отнеслись не так категорично. А ведь именно он сделал водку не столь противной, что привело к смерти огромного числа людей. Ну, ради науки. Вы же сможете наблюдать поведение шаров в естественной среде обитания: в условиях космического корабля!

Доктор забрал лист, скомкал, бросил в корзину.

Штурман написал честно: не может видеть этого Шварца. Грубая лесть, мол, Саша, ты все равно красивее, помогла.

Юрий Михайлович, он же кок Сэм, напротив витиевато наврал, мол, так как не сможет приготовить обед для шаров, то признает свою слабую профессиональную подготовку, и…

— Ой, Сэм, не заливай очищенный картофель холодной водой.

В ответ Сэм зашипел, будто залили водой не порезанные клубни, а раскаленную сковороду.

— Эта фирма, «Арнольд Тэтчер», всегда была моим конкурентом. И содействовать продвижению на рынок ее продукции, да еще и кормить — я не хочу! Пусть меня лучше убьют на этой планете!

— Ни к чему столько пафоса. Арни мне сказал сам, что питаться станет отдельно. Ему, как я понял, надо много белка, вот и он сделал запас сушеных кузнечиков. А на вас, Сэм, вся надежда. Я как в воду глядел, на которую накапал расплавленный воск — взял вас. У нас предполагается мясная диета. Ни одного орешка, семечка или ложки муки. Да и овощи нельзя! Рыбку, пожалуй. Трепанги… Лангусты и крабы… Заберите свою реляцию о сдаче поста.

На Клим Бердыш пришлось нажать хорошенько. Она конечно повизжала для проформы, но в результате осталась в экипаже.

Самое тяжелое объяснялово произошло с Алексом-звездосчетчиком. «Я ничего не понимаю в двигателях». И ведь правда — не понимает!

— Я составил гороскоп, как приказали. Оказалось, что та ось, которую я счел опасной — в полном порядке. А вот три других…

— Но — починил?

— Починил, но как я доказывал всем, что это опасно — «лететь с такой осью!» Как оказалось — хорошей!

— Но — три других — починил?

— Но…

— Никаких — «но». Я сказал! Тпру! Двигатель в порядке — а если уволишься, то? Ты обязан, как отвечающий за ремонт сделать с нами перелет. Вот после перелета — и будем подумать. Понял? Кру-гом!

Фу. Кажется — все. Теперь можно спустить в унитаз Завалмозговское заявление и лететь.

**********

— Поехали! — крикнул Гена Ом, засовывая голову в бардачок. Потоки информации потекли в мозг со всех сторон. Что в верху, что в низу, что в нутрии корабля — вся информация стекалась с судовых сенсоров в многострадальную голову капитана. А его через край радостное тело отчебучивало традиционную джигу. В него (тело) вселился дух корабля. И за этим бешенным танцем с удивлением и интересом наблюдал второй пилот — Завалмозгов.

Голова капитана сработала как ключ зажигания в автомобиле. Двигатели включились, появилась тяга, опоры «Зеркала» быстренько, чтоб не обжечься, убрались внутрь, и корабль величаво отправился в вольный полет.

Если при проверке систем Гена Ом осматривал и обслушивал пространство вокруг, то на этот раз он посмотрел чем занят экипаж. Ну, сказать что обычно этим не занимаются во время старта, значит солгать. Люди, или близкие к ним существа такие невыдержанные, что способны объясняться в любви в любой момент. Но простите, объясняться друг другу в любви к капитану — это слишком. И тем не менее! Даже шарики рассказывали друг дружке, как им повезло с кормчим корабля. Арни не участвовал в их сюсюканье: ладное мужское тело и женские, пусть и железные мозги Тэтчер, позволяли существовать на полном самообеспечении.