Приключения оборотней

— Ну? Что я говорил? Это же сущий кошмар во плоти! — крикнул мне через головы кот, отхвативший себе лучшее место по левую руку от юбиляра, спихнув оттуда ушлого Боббера. Тот не расстроился, а тут же подскочил к усевшемуся через два стула Брандакрысу и устроил потасовку с ним за его место. Победила дружба…

Наконец все успокоились, нашли где усадить гостей из цирка, и некоторое время по залу разносился лишь стук ложек о тарелки и хлюпанье, с которым хоббиты пили бульон.

Примерно на середине банкета, когда второе было съедено и поварята подали десерт, спустя пару-тройку нормальных тостов после двадцати глупейших и пустых, циркачи начали вставать с мест.

— П-п-охоже, что п-пришла наша очередь поздравить им-менинника, — сказал, чуть заикаясь и дрожа, их антрепренер. Вся труппа вылезла из-за столов и удалилась готовиться к представлению. Все-таки они были нормальные люди и не привыкли видеть вживую хоббитов и гномов, не говоря уж о настоящем грифоне в расшитом бисером лифчике и платочке с монетами на бедрах, при всех дарящем юбиляру танец живота.

Хоббиты бесновались, подпрыгивая на стульчиках:

— Ура! Мартышка сейчас покажет!

— Это шимпанзе.

— Какое шимпанзе? Сам ты шимпанзе! Что мы, шимпанзе не видели?

— А салют будет? Помнится, Гэндальф как жахнул! Полдеревни сожгло…

— Эх, и тут бы пол-Базы… Ну хоть гномий квартал!

— Предложить фокуснику две конфеты! Он что хочешь нам спалит!

— А может, просто мартышке спички дать? Она за бесплатно…

— Боже, мы пригласили цирк! Как такое могло случиться?! Я этого не переживу…

Мне прекрасно известно, кот терпеть не может цирк. По его словам, это символ анархии, а сам он сторонник порядка и дисциплины. Но на самом деле это потому, что цирк показывает дрессированных животных. Для Пусика это прямое оскорбление…

Как-то я имела глупость купить ему диск с выступлениями кошек Куклачева. Профессор почти на три дня впал в депрессию. Даже шутки о том, что Куклачев вместо овсяных хлопьев на завтрак заливает себе молоком кошачий корм, не помогали.

— Циркачи заметно волнуются. — Я подсела поближе к котику, рассчитывая слегка успокоить его светской беседой. — Не скроешь, что люди явно не привыкли к такой необычной аудитории.

— Их стресс начался, когда они взошли на борт Хекета и всю дорогу слушали его бред, — насупился Профессор.

— Согласна, это тяжкое испытание, не каждая цирковая труппа такое выдержит.

— Да уж, удивляюсь, как они вообще решились сюда приехать?! Я бы не поехал.

— Но хорошо, что они решились, — кивнула я. — И совсем не боятся монстров. Я даже к тебе одному дольше привыкала, говорящий кот. Странно, что они не рванули обратно, да еще и смогли что-то съесть.

— Видимо, решили, что, если будут выполнять условия контракта, у них больше шансов выбраться отсюда живыми, — опять надулся кот, но разговор поддерживал. — А может, просто считают, что работают на корпоративной вечеринке сбрендивших ролевиков в костюмах и гриме.

— Запросто, для сохранения психики это самое правильное решение. А ты чего такой смурной, животик болит или сосиски не хватило?

— Нет. — Агент 013 даже не обиделся. — Смотри, Алиночка, я здесь единственный взрослый и меня словно бы окружают дети. Они будут радоваться примитивным шуткам клоуна, восхищаться трюками жонглера, с замиранием сердца ждать выступления фокусника. Такое чувство, что все это время я имел дело с малышней в подгузниках, принимая их за взрослых напарников и коллег.

— Нашел на что жаловаться! — невольно вспыхнула я. — Да ты даже не вложился в это предприятие. Пришел, наелся, напился, когда платить будешь, скупердяй и критик?

— Тихо, крошка. Я купил ему свой подарок. И… погоди возмущаться и говорить, что все купили… Я вложил в него больше, чем остальные. Я вложил в коробку с подарком, между прочим самим по себе великолепным китайским будильником, поздравительное стихотворение, написанное мной специально к этому случаю!

— Ах, ах, ах! Как это трогательно, — не поверила я. — Если бы ты написал ему стихи, ты бы обязательно прочел их перед всеми, воспользовавшись таким случаем привлечь к себе внимание, даже отобрав его у друга-юбиляра.

— Не усугубляй, Алиночка. Ты просто завидуешь моим многочисленным талантам.

— Что они многочисленны, возможно. Хотя большей частью сильно преувеличены! Но про поэтический дар в первый раз слышу. Поэтому поверю, что ты посвятил стихотворение Синелицему, только когда увижу его своими глазами. Не думаю, что ты не оставил копию для своих биографов. Знаю, знаю, у тебя даже папка такая есть на рабочем столе — «Моим биографам». Сама видела. Так что Алекс здесь ни при чем, он тебя не выдавал. Кстати, а как называется твой поэтический шедевр? Аха-ха, не знаешь! Ну-ну. Может, мне у Синелицего спросить?

— Заткнись… дорогуша! И не надо приставать к бедняге. Не видишь, как он устал? Какой у него нездоровый синюшный цвет лица? — перепугался котик.

— Да он у него всегда такой.

— А сегодня особенно. Он всю ночь готовил угощение, отбиваясь от шаек Брандакрыса и Федора, которые объединились, чтобы выкрасть праздничный торт. К счастью, у них ничего не вышло. — Он кивнул на остатки крема и цукатов в центре стола.

— Читай! — уперлась я.

Профессор выдохнул и, торжественно сопя в ухо, начал:

— Дешевый плагиат! — нежно припечатала я. — Передрал письмо Татьяны и приляпал дурацкое продолжение. Теперь понятно, почему ты не хочешь читать это позорище вслух…

— Это творческий прием! — взвыл кот, так что многие обернулись. — Начинаешь строкой великого, и это сразу вводит твой собственный текст на определенный уровень высоты литературного контекста!

— Врешь ведь?

— Не вру, а проверяю твой уровень начитанности. В общем, помолчи пока, не порти юбиляру праздник, я тебе покажу стихотворение… э-э… мм… завтра.

— Почему не сейчас?

— Да потому что циркачи пришли и представление начинается! Не отвлекай меня, а?!

Ладно, сделаю вид, что поверила. И я сосредоточилась наконец на действе. Сначала свой номер показали лилипуты. Они боролись друг с другом в смешных эскимосских костюмчиках. За ними выступили гимнастки, составлявшие фигуры на плечах друг у друга не хуже чем наши хоббиты. Только они еще и перепрыгивали с плеч на плечи и делали сальто в воздухе с антраша. Хоббиты такое еще не освоили, но мне кажется, теперь будут пытаться, и у нашего гоблина-травматолога на какое-то время прибавится работы…

В середине их выступления к ним присоединился клоун, неуклюже пытаясь повторить их трюки. Он мне сразу показался подозрительным. Но если бы я знала, КТО скрывается под этим нелепым рыжим париком и красным носом… Брр… даже сейчас жутко вспоминать эти его кульбиты и «смешные» падения. При этом он еще и заливался таким смехом, от которого продирало до костей, напоминая мне демонического клоуна из фильма «Оно».

— Боже, более мерзкого типа не могли подобрать?

— Видимо, выбор был невелик. Хорошо, что такого нашли, — сказал только что подоспевший Алекс, который был на задании, отдуваясь за нас троих.

— Да уж лучше бы никакого. С детства их боюсь. С тех пор как бабушка водила меня в шапито и там один шут в дутых штанах дунул в дуделку мне прямо над ухом, зрители захохотали, а я подпрыгнула на полметра и заимела раннюю седину. А что, интересно, случилось с их штатным клоуном так внезапно?

— П-опал п-од каток, — сказал незаметно подсевший к нам антрепренер, горестно покачав головой. — Да-да, не с-смейтесь, он просто хотел п-показать с-смешной номер, как он, дескать, падает, п-попадает под к-каток и орет оттуда, якобы п-прищемив ногу, но он, оказывается, н-на самом деле п-прищемил ее, но те, к-кто был рядом, п-поняли это слишком п-поздно. Ему ч-часто не в тех местах п-приходили «гениальные» идеи, но эта идея оказалась р-роковой…