Курортная зона

— С тем. что морфер-насильник не имеет права на достойное существование и должен быть наказан.

— О, ваша честь, с этим я согласен! — воодушевился Ежинский. — Но ко мне это утверждение не имеет отношения, поскольку я не насильник! И если Вы судите меня за то, чего я не совершал…

— Это мы выясним позднее. Господин Ежинский, эта дама посещала вас во время вашего домашнего ареста?

— Да.

— Для чего?

— Склоняла к сотрудничеству… мм… то есть к браку. Она, видите ли, не желала со мной расставаться. Но я был тверд и отказал ей.

— Понятно. Тогда поясните Суду следующее: с какой целью вы бежали из-под ареста и вместе с этой дамой оказались в развалинах храма Казанской иконы Божией Матери, нарушив тем самым постановление Общества о том, что морферам запрещается прямо или косвенно посвящать представителей вида хомо сапиенс в тайну морферов, относящуюся к так называемому “Списку Делянова”?

— А? — поднял выщипанные бровки князь Ежинский. — Не понял вопроса…

— Вы отлично поняли вопрос, князь! — Сторонник Обвинения сурово воззрился на потерявшего самоуверенность морфера. — С какой целью вы…

— Я понял, понял! — засуетился Ежинскин. — Дело в том, что это опять она, все она! Она похитила меня из-под ареста, заставив сменить облик на… на таракана, и вынесла из помещения в кармане.

“Черт, у него фантазии на целое издательство “Магия плюс”! Он бы озолотился, если б так писал романы, как сейчас выдумывает про меня всю эту дрянь!”

— Потом она пробралась в развалины и там…

— Что?

— Вызвала дух покойной графини Деляновой для того чтобы призрак вынудил меня дать согласие на брак с этой негодяйкой!

“Ну ты просто превзошел самого черта в изворотливости, Ежинский”, — лениво подумала Лариса. Этот фарс утомил ее. Гнев и нервное напряжение исчезли, остались никчемное любопытство и тупое ожидание… приговора.

“Но я ведь невиновна! Это все сплошная клевета!

Как они могут меня осудить на основании слов этого подлеца?!

Ведь не могут же они…

Свой всегда поможет своему… Помнишь, Лариса?”

— У Обвинителя больше нет к вам вопросов, господин Ежинский. Вы можете встать.

“И это все? Весь Суд? Честь, черт побери! Хороша же у них честь!”

Ежинский поднялся с колен. Облизнул пересохшие губы и слегка ухмыльнулся. И теперь без всякого стеснения смотрел на Ларису долгим откровенным взглядом. Она только сплюнула. Тоска спеленала ей душу, как буйного психа пеленают в смирительную I рубашку милосердные работники дурдома.

— Ваша честь, у Гласа Правды есть вопросы к господину Ежинскому!

И Лариса увидела, как лукавый князь снова спал с лица.

Глас Правды сошел с подиума, на котором возвышались кресла Судей, и приблизился к князю. Встал напротив. Лицо его было бесстрастно, как кассовый сканер в супермаркете.

И Глас заговорил:

— Князь, в своих показаниях вы упомянули книгу “Опасные связи”, которую читали в момент, когда женщина начала делать вам минет. Куда вы положили эту книгу?

— Я не помню… Я был в таком состоянии…

— Тогда как вы объясните тот факт, что среди ваших вещей в номере этой книги не обнаружено? Как, впрочем, не обнаружено никаких книг. Похоже, вы не любитель чтения.

— Я…

— Зато согласно описи вещей номера, который вы занимали, там имеется восемьдесят три порнографические видеокассеты и тридцать семь порнографических же DVD-дисков. Вы знаете, что на недавнем совещании глав Общества Большой Охоты принят закон о цензуре среди морферов и просмотр порнографии рассматривается этим законом как серьезное преступление. Или вы не знали об этом?

— Я не знал! Право слово! То есть слово чести!

— Вот как?! Не знали? Но ваша подпись стоит под экземпляром указанного закона, подтверждая тем самым, что вы с ним ознакомлены и в случае нарушения несете двойную ответственность…

— Мою подпись могли подделать!!!

— Подделать подпись князя крови на документе морферов? Это невозможно, и мне жаль, что вы не знали об этом, господин Ежинский… Теперь я обращаюсь к Главному Судье. Ваша честь, даны ли мне особые полномочия во имя торжества правды?

— Да, — веско ответил Главный Судья.

— В таком случае я прошу выйти сюда госпожу Раису Данникову!

Зал зашумел, а Лариса суетливо вскочила и направилась к центру зала, уже на ходу поняв, что вызвали именно ее.

И что сейчас ей на своей гладкой коже придется испытать, что такое Суд Чести морферов.

Будь они неладны.

Глава четырнадцатая

ПРАКТИЧЕСКИ НАД ПРОПАСТЬЮ

— Я клянусь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.

— Мадам, это не обязательно.

— Говорить правду не обязательно?! Оно и видно. Ребята, вы круто устроились…

— Клясться не обязательно. Поскольку вы являетесь человеком, Суд морферов не требует с вас никаких клятв.

— Но правду тем не менее говорить надо? Ларисе показалось, что Глас Правды чуть растянул губы в улыбке:

— А то как же.

— Ладно, — кивнула Лариса. Ее нерешительность и заторможенность бесследно испарились. А то, что она стояла полуголой замарашкой перед такой обширной аудиторией, ей было глубоко акцидентно. То есть по фигу. — Но на колени я не встану, не хватало еще простыть…

— Все. что от вас требуется, — отвечать на мои Вопросы, сударыня.

Лариса опять кивнула и позволила себе усмешку:

— А вы поверите моим ответам?

— Это уж нам решать, — буркнул Глас.

— Само собой. А как же. Ведь поверили вы этому типу… Этому…

— Сударыня, все, что от вас в данный момент требуется, — это правдиво отвечать на вопросы. Вы поняли?

— Oui, monsieur.

— Bien. Вопрос первый. Вы можете вспомнить, какой халат был одет господин Ежинский в тот день когда вы, по его словам, делали ему…

Ларису словно тряхнуло током от внутреннего ликования:

— Не могу вспомнить! Потому что не видела никакого халата! И самого Ежинского не видела! Номер был пуст, когда я начала перестилать постель, а потом кто-то задрал мне униформу и присосался к заднице Этот кто-то был невидим, но вел он себя препогано. Я не терплю, когда ко мне лезут под юбку, да еще без моего согласия. Не знаю, был ли этот наглый невидимка князем Ежинским, но уверенность в этом у меня есть.

— Почему?

— У меня прекрасно развито обоняние и отличная память на запахи. А то, как благоухают подмышки вашего князя крови… Однажды почуешь — век не забудешь. И от всех его показаний воняет так же! Я не занималась с этим выродком оральным сексом! Вообще не занималась с ним сексом! Он меня просто оклеветал! Как оклеветал и князя Жупаева! И барона фон Вымпеля! Потому что именно они прибежали в мой коттедж в ту ночь, когда этот мерзавец меня изнасиловал. Да, изнасиловал, а не “имитировал насилие по моей просьбе”! Я приняла снотворное — легкое, но, правда, несколько таблеток…

— Почему вы приняли снотворное?

— Не могла уснуть, — мрачно ответила Лариса. — На хрена ж его еще принимать.

— Почему вы не могли уснуть?

Ларисе вспомнился ее безотчетный страх, ее ощущения того, что помимо нее в домике кто-то есть…

— Мне показалось, что в моем коттедже я не одна. То бишь кто-то невидимый таращится на меня из душевой кабины. Знаете, после того как какой-то невидимка конкретно домогался вашей задницы, сон не бывает крепким. А мне нужно было выспаться. Я рано вставала по утрам для работы в бельевой.

— Итак, вы приняли снотворное и уснули…

— Да. А проснулась оттого, что мои руки привязаны к спинке кровати и какой-то вонючий тип елозит на мне и старается сунуть в меня свой хр… пенис, несмотря на мое сопротивление. Мне было противно, но, видимо, из-за воздействия снотворного я не могла как следует сопротивляться…

— Вы узнали в нем князя Ежинского? Или было очень темно?