Глаз Тандилы

По мере того как конь мчался вперед, пики стражников увеличивались в размерах и казались все острее и острее. Диризонг видел, что стражники не собираются расступаться, любезно давая ему дорогу. Вдруг кто-то выбежал из храма и помчался вниз по ступеням в тыл к стражникам. Человек был в одеждах жреца, но за секунду до столкновения со стражами храма Диризонг узнал свирепую физиономию Жамела Сиха.

Диризонг Тааш потянул за удила, и его конь затормозил в одной пяди от острия ближайшей пики. Колдун — живший во времена, когда стремена еще не изобрели, — пополз вперед, пока не оказался верхом на шее животного. Вцепившись в гриву левой рукой, правой он метнул драгоценный камень.

— Жамел, — крикнул он,— лови!

Жамел высоко подпрыгнул и поймал камень до того, как тот успел повернуть назад.

— А теперь вставь его обратно! — крикнул Диризонг.

— Что? С ума сошел?

— Вставь обратно быстро и закрепи!

Жамел, приученный выполнять приказы, какими бы странными они ни были, помчался обратно в храм, по пути тряся головой, словно сожалея о том, что его хозяин потерял рассудок. Диризонг отцепился от гривы и отогнал коня на безопасное расстояние от частокола из пик. Головы стражников в отполированных шлемах вращались то в одну сторону, то в другую. Стражники явно были в замешательстве. Диризонг предположил, что им был дан один простой приказ — не пускать его в храм, а что делать, если кто-то из жрецов храма войдет в контакт с чужаком, им не сказали.

Так как стражники не предпринимали попыток преследовать его, Диризонг остановил коня и стал наблюдать за порталом храма. Он оставлял Жамелу возможность выполнить миссию и убежать, но понимал, что у его младшего друга практически нет шансов. Если он, безоружный, попытается прорваться сквозь шеренги стражников, они сделают из него котлету. А ему, Диризонгу, придется искать и натаскивать другого помощника, который может оказаться еще бестолковее, чем его предшественник. И все же колдун не мог оставить парня один на один с судьбой.

А потом Жамел Сих выскочил на ступени с длинным, как у стражников, копьем в руках. Держа копье наперевес, он бежал на стражников, словно собирался проткнуть одному из них спину. Диризонг прекрасно понимал, что этот маневр не сработает. Он зажмурился.

Но Жамел Сих, не добежав до стражников, воткнул пику в землю и прыгнул, как с шестом. Перелетая через отполированные шлемы, бронзовые мечи и огромные щиты, он дергал ногами, словно висельник. Жамел приземлился перед стражниками, при этом с треском сломал одному пику, кувыркнулся, вскочил на ноги и рванул к Диризонгу Таашу. Колдун к этому времени уже развернул своего коня.

Как только Жамел уцепился за край мягкого седла, за их спиной раздались жуткие крики — это жрецы с воплями выбежали из храма. Диризонг стукнул голыми пятками жеребца по ребрам, жеребец помчался галопом, а Жамела тем временем кидало из стороны в сторону за спиной колдуна. Беглецы устремились к расселине, позади доносился топот копыт.

Диризонг не тратил дыхания на расспросы, пока они скакали вниз по тропе. В самом низу, там, где расселина заканчивалась у глубокого ущелья, они остановились и, после того как Жамел пересел на свою лошадь, продолжили путь быстро как могли. Из расселины доносилось эхо погони.

— Бедные мои ноги, — стонал Жамел Сих.

У подвесного моста лошади снова заартачились, но Диризонг безжалостно колол и шлепал мечом своего коня, пока тот не ступил на раскачивающийся настил. Ветер гудел в паутине канатов, солнце уже почти зашло.

Переправившись на другую сторону ущелья, Диризонг с облегчением вздохнул. По расселине с неимоверной скоростью неслась цепочка преследователей.

— Если бы у меня были необходимые материалы и время, я бы послал на этот мост заклинание, и со стороны казалось бы, что он оборвался и им не воспользоваться.

— А почему его и вправду не сломать? — крикнул Жа-мел. Он подвел свою лошадь к скале, подтянулся и встал на седло.

Жамел ударил мечом по канатам, и, когда первый из преследователей достиг моста, все сооружение обвисло и со свистом веревок и стуком перекладин ухнуло вниз. Служители храма Тандилы завопили, и через ущелье полетели стрелы.

Диризонг и Жамел продолжили путь.

Двумя неделями позже колдун и его помощник сидели в саду на заднем дворе мастерской гранильщика Гошапа Тажа в солнечном Бинкаре. Жамел Сих рассказывал свою часть истории:

— ...ну, и когда я уходил из храма, эта маленькая лот-рийка снова стала строить мне глазки. Я подумал, что четверти часа вполне достаточно, чтобы выполнить задание мастера, а заодно и себе доставить удовольствие.

— Зеленый недоумок! — буркнул Диризонг в бокал с вином.

— ...в общем, я пошел за ней. И, сказать по правде, все шло очень даже хорошо, пока не появился один из этих беззубых кретинов в мантии с капюшоном и не полез на меня с ножом. Я пытался от него отмахнуться и, боюсь, в потасовке случайно сломал ему шею. Понятно, что из-за этого могли быть неприятности. Так что я одолжил его одежку и отправился искать мастера, его двойника и лошадей, но никого не нашел.

— Как быстротечно время! — с сарказмом заметил Диризонг. — Надеюсь, хотя бы маленькая лотрийка будет вспоминать этот эпизод не без удовольствия. А двойник — всего лишь тень и, не будучи разумным, он вышел из храма, пересек заколдованную жрецами линию и исчез.

— А еще, — продолжал Жамел, — там было полно стражников и жрецов, они суетились и верещали, как стая мартышек. Я видел, как жрецы выстроили стражников у главного входа, а потом вернулся мастер и бросил мне камень. Я сразу понял, в чем дело, побежал в храм, взобрался на статую и вставил Тандиле обратно ее третий глаз, а зубцы я прижал рукояткой кинжала. Потом я отобрал копье у одного из воинов и немного задержался, чтобы избавиться от парочки лотрийцев, которые вздумали приставать ко мне с расспросами. Ну, остальное вы знаете.

Диризонг Тааш подвел черту под историей и сказал:

— Дорогой Гошап, не подскажешь ли ты, что нам делать дальше? Боюсь, если мы явимся к королю Вуару без этого камня, он разложит наши головы на серебряные блюда еще до того, как мы успеем что-либо вымолвить. Не сомневаюсь, потом он будет раскаиваться в содеянном, но нам от этого легче уже не будет.

— Если он такой деспот, почему бы вам не уйти от него, как я уже предлагал? — спросил Гошап.

Диризонг пожал плечами:

— Другие, увы, ценят нас не больше и вряд ли будут лучшими хозяевами. Ведь если бы жрецы Тандилы верили, что я способен решить такую задачку, как кража их драгоценного камня и переправка его в Лорск, их заговор, без сомнения, принес бы ожидаемые плоды. Но из опасения, что я по пути потеряю его или продам, они наложили на него излишек заклинаний.

— Как они умудрились это сделать, если камень обладает антимагическими свойствами?

— Его антимагические свойства — простой антидемонизм, в то время как заклятье преследования или заклятие Дужатенга — симпатическая магия, а не колдовская. В любом случае, они заставили его преследовать меня и там и сям, я и так чуял неладное, но тут окончательно уверился в своей правоте. — Диризонг вздохнул и отхлебнул из бокала молодое вино. — Чего не хватает этому ничтожному миру, так это доверия. Но продолжай, Гошап.

— Ладно, тогда почему бы не послать вперед письмо с объяснением всех обстоятельств? Я одолжу тебе раба, он доставит письмо в Лорск, и, когда вы прибудете ко двору, король Вуар уже поостынет.

— Мудро, но, думаю, твое предложение столкнется с одним непреодолимым препятствием. А именно: при дворе короля Лорска только шесть человек умеют читать, и король не из их числа. А из этих шести как минимум пять принадлежат к числу моих врагов, которые только и мечтают о том, чтобы меня вышвырнули с моего места. И если одному из них доверят читать мое послание королю, можешь себе представить, как он исказит мою невинную пиктографию, лишь бы дискредитировать меня. А можем мы убедить короля Вуара в том, что выполнили задание, если привезем камень, похожий на этот треклятый глаз Тандилы? Ничего о таком не слышал?