Армагеддон был вчера

Звонок интеркома.

– Сэр, к вам из информационного центра. Бумага для факса по вашей заявке.

– Хорошо. Пусти, – устало велел Эмлет.

Вошёл невысокий молодой человек в комбинезоне и белых перчатках. Эмлет рассеянно указал на факс. Вообще, не дело босса заниматься подобного рода канцелярской мелочью. Но Дженни уволилась, а новую девочку, которой можно было бы так же доверять, предстояло ещё только найти…

Закончив работу, парень попрощался и вышел. Что-то в нём показалось Эмлету странным. Вот что?

Через полчаса зашелестел факс, выдавая листы один за другим. Это пришёл ответ на его давешний запрос о динамике рынка алмазов в Южной Америке.

Интересно, чем это бумага пахнет…

Бумага! Странный парень. Почему странный? Стоп! Перчатки. Почему парень был в перчатках? И этот запах…

Пальцы уверенно пробежали по номеронаберателю.

– Алло. Агентство Вульфа? Арчи? Мне необходимо с тобой встретиться. Сможешь ко мне приехать? Через час? Хорошо, жду. Постарайся поскорее.

К тому времени, когда Арчи подъехал к офису корпорации, у входа уже стояла карета скорой помощи.

– Что случилось?

– Сердечный приступ, сэр, – парамедик окинул взглядом фигуру Арчи.

– Кто? – для порядка спросил тот, уже догадываясь.

– Какая-то шишка. Простите, сэр, мне нужно работать.

В это время из двери показались санитары с носилками, на которых лежал Эмлет. Слава Богу, лицо не было закрыто.

– Эмлет!

– Отойдите, сэр. Не мешайте. Он без сознания.

Корди сидела у постели Эмлета и держала его за руку.

– Я думала, что не переживу этого. Слишком много смертей за последнее время.

– Ничего, всё будет нормально.

– Как ты догадался?

– Парень, который принёс бумагу, был в перчатках. Раньше её меняли голыми руками… – Эмлет немного помолчал. – Теперь всё будет хорошо. Арчи говорит, что повозись я с этими бумагами ещё минут пятнадцать, ты бы стала вдовой, не успев выйти замуж. Бумага была пропитана особым ядом, который вызывает сердечную недостаточность и в течение часа полностью расщепляется так, то не остаётся никаких следов. Я своему дядюшке стал поперёк горла. Но Арчи накопал уже достаточно, чтобы упрятать его за решётку на всю оставшуюся жизнь…

Эмлет замолчал, крепко сжимая ладонь Корди. По привычке взглянул в окно. За окном вовсю бушевал май.

Дмитрий был обыкновенным средним бизнесменом. То есть владел двумя магазинами оргтехники. Никогда и ничем не выделялся. Так как и все, боялся за свою же, как и все, уходил от налогов, так же, жизнь и так же, как и все, имел жену и любовницу.

Но вот в один злополучный день, который он запомнил навсегда, его налаженная жизнь пошла под откос.

Он варил на даче варенье. Жена Ольга скучала, наблюдая за действиями мужа. Дача, конечно, хорошо, да и от варенья она не откажется, да только ехала она сюда не за этим. Во всяком случае, в тихом уютном месте, где птички поют и зелень расцветает, можно не только вареньем заниматься…

Ольга тихо подкралась к мужу сзади – хотела пощекотать, начав желанную игру, – но несколько не рассчитала реакцию мужа. Дмитрий от неожиданности дёрнулся и… опрокинул кастрюлю с вареньем. Вроде бы успел отпрыгнуть и Ольгу сумел оттолкнуть – но всё же не уберёгся, обварил кисть правой руки.

Но самое страшное было то, что он, казалось, этого даже не заметил! С руки мужа слезала кожа, а он ничего не замечал. Ольга закричала:

– Дима! Димочка, ты что, ничего не чувствуешь? Дима, у тебя же рука обварилась!

Дмитрий, наконец, обратил внимание на свою кисть. С удивлением ощупал её – часть кожи просто соскользнула, обнажая окровавленную плоть.

В тот день всё ограничилось тем, что руку забинтовали, но на следующее утро Ольга уговорила Дмитрия сходить в больницу.

В назначенный кабинет попали быстро. Когда врач услышал, что Дмитрий не почувствовал боли от ожога, то сразу засуетился с осмотром, а затем послал его сдавать анализы. Когда Дмитрий оставил кабинет, его хозяин поднял телефонную трубку:

– Это из шестой поликлиники. Тут, понимаете… Такое дело: человек с подозрением на лепру… Да я знаю, что… но тем не менее… Всё понял, сделаю.

Дмитрия снова вызвали к врачам и заставили сдать ещё кучу анализов, после чего потребовали остаться на карантине хотя бы пару дней, пока не получат результаты. Его перевезли в бокс для тяжелобольных в какую-то больницу на окраине города, где он и пролежал двое суток.

На вторые сутки приехали специалисты из какого-то центра. Они были одеты в защитные костюмы, словно имели дело с зачумленным. Дмитрия ещё раз доскональнейшим образом осмотрели, затем вновь оставили одного и, наконец, через пять часов подали заключение-приказ: его диагноз – лепра, и как прокажённый, он должен быть изолирован в специальном лечебном учреждении.

Вот теперь больному стало по-настоящему плохо. Неизлечимая, страшная болезнь, о которой он ранее знал лишь из экзотических рассказов о жизни на Востоке, теперь стала его верным спутником на всю жизнь…

Двое суток Ольга не слышала о Дмитрии ровно ничего, кроме того, что он находится в какой-то больнице. Ни на какие её вопросы врач не хотел отвечать, только отправил и её тоже сдать анализы.

Передумала она за это время много – начав с тривиального предположения о супружеской измене, приведшей к венерическому заболеванию, и закончив тем, что под личиной родного, до последней чёрточки знакомого мужа, скрывался агент, который занимался секретными исследованиями, где попал под радиацию. Что-то вроде героя из фильма «Правдивая ложь», только менее удачливого.

А потом явился человек, одетый в армейскую форму. Он попросил собрать самые нужные для Дмитрия вещи, а остальные сжечь. На вопросы Ольги он ответил:

– Дмитрий болен проказой. В лучшем случае вы его увидите через два года.

Даже после его ухода Ольга не плакала. Она лишь смотрела в потолок и не двигалась. И изо всех сил отгоняла от себя подленькие мысли, типа: «Если Дмитрий умер, а он всё равно что умер… ведь никто из больных проказой не выживает… то его квартира переходит ко мне…»

Городок их был небольшой, и через несколько дней все уже знали о болезни Дмитрия. Жизнь сыграла с ним злую шутку: он с детства стремился к популярности – и вот его час настал, его обсуждали на каждом углу. Вот только самому ему было уже всё равно…

Дмитрию привезли вещи, которые для него собрала Ольга. В голове всё крутилась мысль о том, что это розыгрыш. Ему двадцать пять лет, он преуспевающий в жизни человек, и он же болеет проказой. Это немыслимо!

Версию, где он мог заразиться, ему высказал врач. Возможно, когда в прошлом году Дмитрий ездил в Непал. Там как раз много прокажённых, которые перебегают из Индии. А Индия – это вообще родной дом для лепры. И выйдя на улицу, там можно узреть толпы этих живых мертвецов.

Через неделю к нему зашёл новый врач. Он почему-то показался похожим на Штирлица в исполнении Тихонова – резкие черты лица, холодные глаза… так и хотелось приписать ему: «характер нордический».

Медик обрисовал ситуацию и возможные варианты его, Дмитрия, будущего – точнее, только один вариант:

– Понимаете, все, кто болеет лепрой, живут в лепрозориях. У нас за последнее время их число сократилось до двух за нерентабельностью… Мы вас направляем в ближайший, расположенный в пятистах километрах от Верхоянска… Это город на Дальнем Востоке. Вы оттуда вернётесь не раньше чем…

Волна надежды хлынула в тело, ещё до того как мозг что-нибудь успел просчитать:

– А разве проказа лечится?

Врач удивлённо смотрел на Дмитрия. Потом всё понял и улыбнулся:

– Конечно, лечится! Просто очень медленно. Самое раннее излечение может произойти через два года, а самое длинное – через восемь. Ну, это по последним показателям. Раньше сроки были больше – где-то от восьми до двадцати…