Котт в сапогах. Поспорить с судьбой

Нож выскользнул и укатился куда-то под мешки с провизией. Я нырнул следом, но проклятая железяка куда-то исчезла.

— Иголка! Отпусти борт! Быстро рви веревку зубами!

— Есть, капитан!

К счастью, уже изрядно надпиленная мною веревка не выдержала, и пучок догорающих ракет отвалился и закувыркался куда-то вперед и в сторону от нас. Сани проехали еще некоторое расстояние и остановились. А вот сани с Андрэ, Каем и Гердой понеслись дальше. В полумиле позади рвануло, и из снега вверх ударил фонтан разноцветных огней. В следующий момент такой же взрыв произошел на месте, куда улетели наши ракеты. Я зажмурился. Третий взрыв!

— Андрэ… — Я обессиленно опустился на дно саней.

— Господин капитан, а че дальше-то делать будем?

— Андрэ?! Ты жив? Все целы?

— Ну, — утвердительно кивнул курящийся слабым дымком гигант, улыбаясь во всю покрытую сажей физиономию. — Все живы! Только вот… это… сани — того. Нету у нас больше саней. Да вы сами посмотрите.

Я посмотрел в том направлении, куда указывал Андрэ. Да… Задний борт саней принял весь удар на себя и теперь представлял собой кучу обломков. Оба каяка взрывом оторвало от саней и разнесло едва ли не в щепки. Как Андрэ и остальные умудрились уцелеть, было совершенно непонятно. Но, честно говоря, думать об этом было совершенно некогда.

— Андрэ, беги назад — к саням Архимеда. Поможешь толкать их к воде. Скоро тут будут белые медведи — надо успеть поставить паруса и поймать ветер, иначе они нас догонят.

— А как же вы, господин капитан?

— Мне помогут Иголка и Герда… да, сначала свяжи Кая.

— С удовольствием! Могу даже стукнуть его разок! Вот уж меня достал своими воплями!

— Бить не надо, а вот связать — свяжи. Иголка, вставай! Пора нам всем потрудиться!

Ну про «нам всем» — это я, конечно, для красного словца и поднятия боевого духа приплел. Тащила сани в основном лошадь. Мы с Гердой честно налегали сзади на борт, но если от девушки, пусть и порядком истощенной, хоть какая-то помощь была, то мой вклад можно смело назвать символическим. Впрочем, до берега на самом деле было рукой подать, мы столкнули неуклюжее сооружение на воду и принялись ставить парус. Тут нас догнали и вторые сани… и, что хуже, медведи. До них еще оставалась пара миль, но уже понятно было, что они нас догоняют. Наконец и вторые сани закачались на воде.

— Быстрее! Ставьте быстрее парус!

— Бесполезно, — мрачно произнес Николас и неожиданно перепрыгнул назад, на лед. — Белые медведи прекрасно плавают. Всем не уйти.

— Николас, вернись! Ты что задумал?! Им твои пули — как горох, ты их не задержишь ни на шаг!

— Я и не собираюсь стрелять.

Ярл скинул шубу, камзол, стянул с ног сапоги, стянул рубашку, потом смущенно оглянулся на Герду и буркнул: — Отвернитесь, сударыня!

— Еще чего! — проворчала девушка, неожиданно выуживая откуда-то два длинных ножа. — Не о том думаешь, длинноносый. Я тоже буду сражаться! Я из гильдии убийц, к твоему сведению!

— Что?! А-а… неважно! Твоими ножиками медведям только в… гм… в ухе ковырять, — прорычал Николас. — Это моя драка! Убирайтесь!

— Николас, ты… — Я замолчал. И так было ясно, что собирается сделать потомок рода оборотней. — Их же не меньше десяти… Это ничем нам не поможет.

— Задержу насколько смогу, — пожал плечами Николас. — Так что не мешкайте и отплывайте.

— Ты же был против побега! — выложил я последний жалкий козырь. — Ты же любишь королеву! Как ты можешь сражаться против нее?!

— Я буду сражаться не против королевы… я буду сражаться за нее, — безмятежно улыбнулся ярл. — Неужели не понимаешь? Эх ты… Ну?! Чего вы ждете?! Уплывайте же! Иначе все будет зря!

Я закусил губу и повернулся к Герде:

— Ставь парус! Архимед, уходим!

— Ко-ко-конрад, — Транквилл удивленно уставился на меня, — ты же сам столько раз говорил, что не бросаешь в беде своих солдат!

— Капеллан, не лезь в то, чего не понимаешь! — фыркнула Иголка.

— Мы уходим! — повторил я. — Если мы не уйдем, это будет худшим оскорблением для Николаса. Поднять паруса!

Неуклюжие наши тримараны медленно отплывали от берега. Я стоял и молча смотрел, как Николас опустился на четвереньки, как-то смешно, по-собачьи встряхнулся всем телом, и в следующее мгновение на его месте оказался огромный белый зверь. Он был, пожалуй, даже больше и массивнее своих противников. И если шерсть настоящих медведей была скорее желтоватой, свалявшейся и порядком грязной, то оборотень казался даже белее окружающего снега.

Николас встал на задние лапы, грузно ударил передними в снег и взревел. На мгновение погоня замерла — появление оборотня сбило с толку наших преследователей, — и на какой-то миг у меня даже появилась надежда, что медведи испугаются. Увы, глупо было рассчитывать на это. Хищники — дюжина настоящих и один оборотень — несколько мгновений смотрели друг на друга, потом застывшая картина ожила, и медведи навалились на Николаса все сразу. Еще несколько мгновений мы могли наблюдать за битвой, потом поднявшиеся облака снега скрыли происходящее от наших глаз.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,

повествующая о прибытии в Лапландию и неожиданных откровениях Герды

Запись в дневнике Конрада фон Котта от 4 апреля

16… года от P. X.

Иногда кажется — знаешь человека даже лучше, чем он сам себя знает. Но вот происходит нечто — некое событие, — и человек раскрывается с совершенно неожиданной стороны.

Мы болтались в море несколько суток. Задумка Архимеда себя оправдала, но не полностью — сани вполне держались на плаву, но управлять ими было практически невозможно. И нас постоянно захлестывало ледяной водой. К счастью, ветер и волны гнали нас в нужном направлении, и мы, мокрые и промерзшие до костей, но все-таки живые, достигли наконец берегов Лапландии.

Наблюдавшие за нашей высадкой лопари не проявили какого-то особого интереса к приплывшим на льдине чужестранцам. Как сидели на бревнах вдоль причала, так и продолжали сидеть, равнодушно посасывая маленькие трубочки. Простодушный Андрэ даже помахал у одного из них перед лицом рукой, лопарь поднял на него удивленный взгляд, и довольный донельзя король объявил:

— Гля — живой! А я думал, замерз!

Герда попыталась договориться с аборигенами относительно ночлега, но то ли ее финский язык оказался слишком плох, то ли здесь бытовало какое-то другое наречие — попытки ни к чему не привели. Впрочем, когда Архимед достал мешочек с золотом и многозначительно позвенел монетами, языковой барьер был немедленно преодолен и нас устроили в одной из изб со всеми удобствами, о каких только может мечтать человек, только что переплывший ледяное море. Я имею в виду, что в развалюхе был достаточно сухой земляной пол и имелась в наличии кособокая печка, согревавшая воздух ровно настолько, чтобы мы перестали трястись от холода.

Отогревшись немного, я созвал отряд на военный совет.

— Ну что ж… Наше путешествие несколько затянулось, но мы все-таки движемся к цели, а это уже неплохо. Мы в Лапландии, и, насколько я помню, нам нужно просто двигаться теперь на юг вдоль побережья. Этот самый Бруда… Бурда… фелдсстарю… Уф-ф-ф!

— Бурдафедльсстадюр.

— Да, спасибо, Герда! Так вот… гм… в общем, искомый город должен встретиться нам по дороге. По-моему, все просто.

— Ты плохо представляешь себе здешние места, — усмехнулась девушка. — Весь западный берег изрезан тысячами фьордов. Если идти по берегу, придется их все время огибать, так что до городка добираться можно не один месяц.

— У тебя опять приступ пессимизма? — буркнул я. — Критиковать легко! Ты предложи что-нибудь лучшее.

— Вам нужен проводник из местных.

— Замечательно, — не без ехидства ответил я. — Только, как мы недавно убедились, местные жители даже тебя не понимают. Как ты собираешься с ними объясняться?

— Ну это как раз не проблема — объясняться можно жестами!

— Если ты сможешь жестами показать Брудалс… Бурдалс…