Последний фей

- А что? – откликнулся дровосек. – Если бы по одному – так я бы, поди, и тупым топором с ними справился.

- По одному-то мы их вызывать будем, что ли? – взорвался, как целый склад сарказма, волшебник. – Или номерки выдадим?

- Н-да… - почесал в затылке перед лицом неразрешимой проблемы Лесли. – А хорошо бы было…

- А если… - хватая воздух ртом, чтобы восстановить нервно сбивающееся дыхание, прошептала Грета. – Если мы их сможет по одному выманить?

- Как? – угрюмо процедил маг.

- Ну… двое спинами к двери сидят, один мордой. И вот если бы нам сначала того, что мордой к нам, выманить… а потом тех двух… по очереди…

- Женщина!!! Не надо объяснять мне, в каком порядкемы должны выманивать бугней, когда я спросил, какмы их должны выманить!!!

- Не ори на Грету! - сурово прицыкнул Лес.

- Я не ору, я выражаюсь, - хмуро оправдался маг.

- И не выражайся! - не прошла отговорка.

- А слушай, Агафон…никус, - было слышно, как дыхание крестьянки снова прервалось, но уже не от волнения, а озарения. – А если бы выманивали его не мы… а, скажем, повар?

- Повар? – не понял идеи студент. – Ты хочешь перетянуть его на нашу сторону?

- Да нет же!!! – нетерпеливо притопнула замотанной в тряпку ногой дочка бондаря. – Никого я перетягивать не хочу! Тем более, его. Просто… помнишь, ты же смог наложить на нас чары этой… илюси… когда все на нас смотрели, а видели кого-то другого?

- Н-ну? – настороженно протянул волшебник, косясь с подозрением в сторону принцессы – не сообразила ли дамочка, когда и по какому конкретно поводу такие чары накладывались.

- Ну, так вот! – радостно продолжила Грета. – Ты наложил бы снова на кого-нибудь такие чары, будто это повар, и он подошел бы тихонько к двери той комнаты и поманил одного! А Лес… То есть, как только бы тот вылез, я хотела сказать… принц дал бы ему топором по башке!

- М-м-да?.. – задумался Агафон, и почти физически ощутил на себе нетерпеливые вопросительные взгляды троих товарищей и одной пары обуви.

- Ну?.. – не выдержал затянувшегося молчания лесоруб.

- Пожалуй… я смогу. Попробовать, - торопливо договорил маг, пока у его аудитории не сложилось неверного впечатления. – На тебе.

- На мне?.. – смешалась дочка бондаря. – Н-ну, я готова… конечно… но рост…

- Для магии иллюзии ни рост, ни вес, ни отпечатки пальцев значения не имеют, - выспренно фыркнул студиозус, засунул палочку в карман и в предвкушении возвращения к истокам профессионального образования потер руки. – А тебя я выбрал потому, что с момента последнего наложения такого заклинания суток еще не прошло, поэтому процесс по накатанной колее должен пойти скорее. Ну, а теперь стой смирно и молчи…

Заклинание на этот раз и впрямь сработало раза в три быстрее, чем в городе, и через несколько минут довольный плодами трудов своих Агафон утомленно вздохнул и опустил руки.

- Готово.

- Точно готово? – въедливо поинтересовалась крестьянка, ощупывая себя со всех сторон и даже похлопывая по макушке и ушам. – А я ничего не…

- Грета, а чем, по твоему мнению, иллюзия отличается от трансформации? – усталым скучным голосом вопросил маг.

- И…люся… от… какой фомации?.. – озадаченно повторила дочка бондаря.

- Ты ей зубы-то не заговаривай, ведун, - строго прозвучал в темноте голос крестника. – А то сначала Уня, потом Люся…

- А ты не лезь туда, в чем ничего не смыслишь, - брюзгливо посоветовал маг и решительно потянул створку двери на себя. – Все разуваемся, чтобы не топать, и идем!

Розовые валенки, с энтузиазмом рванувшиеся было вослед хозяйке, остановились, словно налетев на стену, и жалобно чавкнули накопившейся водой.

- А кто разуться не может, остается здесь – прикрывать тылы, - строго проговорил маг.

Вздохнув калошами, верная обувь Греты печально потопталась на месте и замерла, покорная слову создателя и неказистой судьбинушке.

Успокоенный отряд осторожно выглянул наружу.

Мутный серый свет слабо освещенного коридора пролился на выступившую первой дочку бондаря, и спутники ее ахнули. Всё – начиная от двухметрового роста и заканчивая бесчисленными кольцами, бусами, браслетами, серьгами и диадемами, нашитыми на кожаную куртку, было точь-в-точь как у настоящего повара. Близнецы-братья. Поставь их рядом – не отличить.

Было бы.

Если бы не цвет кожи.

Белый, как у самой избалованной королевской дочери.

- Бугень-альбинос? – скривилась презрительно Изабелла.

- Кабуча!.. – схватился за голову маг, сделал несколько шагов назад, потом снова вперед, ожидая, что вот-вот поля их срезонируют, как во дворце, и окраска иллюзии станет такой, какой надо – не мытьем, так катаньем…

И вспомнил.

Сам-то он личины теперь не носит!

- Заходим обратно! – торопливо прошипел он.

- Не получилось? – разочарованно протянула Грета, не способная увидеть ни результат, ни его отсутствие.

- Получилось… почти… - угрюмо прорычал чародей. – Заходим, говорю!!!

- Может, в полутьме-то они цвет не разберут? – неуверенно предположил Лесли. – Подумают, что заболел?..

- А, кстати, с чего это вы вообще придумали, что при виде повара бугень выйдет к нему, ничего не сказав другим? – саркастично проговорила вдруг принцесса.

Даже если бы план Греты и волшебника был безупречным, причины для упреков она всё равно бы нашла: слишком много важных решений в последние пятнадцать минут проплыли мимо ее носа. А тут – такой провал!

Ответа студента она не удостоилась – торопливо и нервно его премудрие накладывал чары иллюзии на себя, медленно превращаясь – не мудрствуя лукаво – еще в одного белого бугеньского кулинара.

Но зато Грета отозвалась тут же и с воодушевлением:

- Точно! А вот если бы повар показывал ему что-то, чего никто другой видеть не должен…

- Репу? – пришло в голову Лесли.

- Сыр? – с сомнением предположила Изабелла.

- Что-то вроде этого… – осенило школяра, и рука его зависла на половине пасса. – Приблизительно…

Гмммр сидел на скамье спиной к окошку, с каждой секундой всё больше и больше наливаясь раздражением и злостью, пока ему самому не начало казаться, что еще немного – и лопнет его терпение, и тогда – берегитесь все, и спасайтесь, кто может.

Мало того, что жрать хотелось уже так, что съел бы уж без особых мук даже семирука – так еще и эти два грыма, словно сговорившись, выигрывали у него одну игру за другой!

Две кучки драгоценностей и бижутерии, отодранной нервно подрагивающей рукой от его кожаного дублета и сложенной перед товарищами, неуклонно росли с каждым коном.

Нахально-довольные ухмылки партнеров росли и ширились прямо пропорционально.

- Ну, не спать! – пихнул в бок Гнннра Грррм.

Тот, хитро подмигнув зачем-то приятелю (уж не сговаривались ли они о чем?!), потряс стаканчик, бодро защелкавший костями, и выметнул его содержимое на заскорузлую столешницу.

- Считать! – загорелись отсветами нового выигрыша маленькие глазки Грррма.

- А чего считать… - кисло протянул Гнннр и состроил унылую рожу, разглядывая тонкие косточки человеческих пальцев, желтоватой россыпью разметавшиеся по столу. – Ты выиграть. Три касания, два перекрестья, один тройной. Гнннр – то же самое было, тройной нет. Гмммр – одно касание…

Удовлетворенно кивнув, Грррм подгреб к себе кольцо Гнннра, перекочевывавшее от одного игрока к другому уже раз седьмой, и сережку Гмммра, оторванную взбешенной лапой хозяина от плеча дублета едва ли не с куском кожи.

- Гнннр не везти сегодня как семируку, - самодовольно заметил Грррм, мысленно прикидывая, куда он такое богатство после завтрака будет нашивать.

Злосчастный бугень в ответ только прорычал что-то и потянулся оторвать от рукава рубахи вторую серьгу.

И замер.

Из-за полуоткрытой двери, мигая так, словно у него начался нервный тик, выглянул повар Гдддр.

Одна его лапа, с пальцем, загадочно приложенным к губам, застыла у лица.