Палач, гном и рабыня (СИ)

- Вот как... Чтож, тогда не буду мешать. Возможно, эта битва поможет тебе подготовиться к поединку с женой, от которой ты так поспешно сбежал. Пусть духи предков хранят тебя! - Хао исчез быстрее, чем Кибар успел как-то отреагировать на наглость. Впрочем, Серое Зеркало был прав - Кибар действительно сбежал. То есть, для всех он отправился лично осматривать дальние владения клана, дав новой жене возможность самостоятельно врасти в клан и разобраться с делами. Но на самом деле воин уехал, желая отсрочить поединок с собственной супругой. Ему требовалась передышка, чтобы немного обдумать ситуацию. Конечно, настоящий воин не нуждается в отдыхе и обязан разить сразу и без сомнений. Но у Кибара было предчуствие, что рубя колонну проблем с плеча, он только обрушит потолок последствий себе на голову.

Воин одел доспехи, ловко удерживая равновесие в дергающейся сильнее обычного каютке в недрах Большого Червя, и вызвал Тень. Вообще-то, телохранитель должен постоянно находиться рядом с главой клана. Но Серое Зеркало сказал, что о союзе Даорут и Таорин не должен не знать никто, даже Тени глав кланов. Так что Кибару приходилось под разными предлогами держать телохранителя на определенной дистанции - с Хао они переговаривались довольно часто, согласовывая имеющиеся сведения. Узнав от воина в черной с золотом броне, что его приказ выполнен, и все воины находятся в готовности, мон Даорут достал карту тоннелей.

Бусина, к которой приближался Червь, была большой природной пещерой, оказавшейся на пересечении нескольких путей между владениями разных кланов. Это единственный ближайгий участок пути, где можно устроить засаду. Скорее всего, враги поступят аналогично прошлому нападению на червя. Поэтому имеет смысл попробовать оправдавшую себя тактику. Тем более, что в этот раз эскорт у него многочисленнее. Кибар позвал Тень, чтобы отдать необходимые распоряжения.

Свою ошибку Кибар понял, когда стало уже поздно. Когда во главе отряда он осторожно продвигался к пещере, он вдруг понял, что алые сполохи ненависти идут снизу. И, словно поджидая этой его догадки, пол под отрядом провалился. Падения, как такового, не было - вместо пропасти отряд покатился по очень крутому скату, громыхая латами на уступах. Воин, кое-как распустив узел на обертывающем меч шелке,подгадал момент, и, упершись в пол ногами, воткнул оружие, как подпорку, останавливая свое движение. Однако он не учел, что следом падают отчаянно пытаются уцепиться за что-нибудь его подчиненные, причем многие кувырком. Видимо, камень был обработан скрепляющим составом, так как ни у кого, кроме главы клана, пробить маслянно блестящую поверхность скалы, не получилось. Вся мощь лат Боаган не помагла Кибару, еще толком не успевшему обрести равновесие, когда три десятка врезалась в его спину. Весь отряд бравых подгорных воителей превратился в лязгающую металлом кучу малу, стремительно катящаюся вниз по наклонному тоннелю.

Падение почти вышибло из Кибара дух - очень уж велика оказалась набранная скорость. Нужно отдать прочим воинам Даорут должное - даже пережив такое потрясение, они попытались встать встать, едва движение прекратилось. То есть, те из них, в ком еще осталась хоть капля сознания. Таких оказалось примерно половина, причем та, которой повезло в момент столкновения с горизонтальной поверхностью оказаться сверху. Кибар не был в числе этих счасливчиков, но доспех позволил ему уцелеть, проведя в темном забытьи несколько мгновений.

Когда мон Даорут пришел в себя и вскочил, он не сразу понял, что он видит. Признаться, ни один глава клана не готов видеть, как его воины проигрывают битву по всем статьям. Отряд приземлился в центре каверны, дно которой напоминало трехярусный колодец. И сейчас оказавшиеся на ногах воины погибали один за одним, не выдерживая натиск... Пауков? Приглядевшись, Кибар понял свою ошибку. Твари, конечно, отдаленно походили на пауков, только вымахавших до половины пояса в длинну. Но было несколько существенных отличий. Первое - вместо толстого брюшка у каждой имелось длинное зазубренное жало. Второе - хелицеры были слишком велики по сравнению с прочим. И третье - броня. Подогнанные металлические щитки, прикрывающие свержу и снизу туловище, шарнирные щитки с шипами на каждом суставе и лезвие-насадка на кажной ноге. И твари весьма умело этим пользовались. Они стояли на втором ярусе, и наносили по гномам страшные размашистые удары - благо лапы доставали. Далеко не каждый удар пробивал доспех, но каждый гарантированно сбивал с ног. Того, кого не успели прикрыть товарищи, ожидал молниеносный наскок и добивающий удар либо жалом, либо хелицерами. После чего тварь так же стремительно оступала. Воины перемещались, пыталис сократить дистанцию, но монстры ловко пресекали эти попытки.

Пока Кибар освобождал свой громоздкий меч из-под навалившегося на него тела, рядом с ним, разбрасывая павших воинов словно невесомых, вскочил Тень Даорут. За доли мгновения оценив ситуацию, он метнулся к ближайшей твари. Неуловимым движением отрудив атаковавшую его лапу чуть выше насаженного на нее лезвия, он оказался влотную к врагу, стремительным движением клинков подрубая ему конечности. В этот миг стоящие по соседсву с пострадавшим существом твари атаковали - одна обхватила воина в черных доспехах на уровне пояса, а вторая - прижав лапами раненного монстра к земнле, практически добив его надетыми на них клинками - вцепилась в нижнюю часть шлема. Тень молниеносно ударил обеими руками, и хотя его мечи пробили броню тварей, те словно не обратили на это внимания. Тем более, что в ноги, руки, плечи и бедра вцепились другие монстры, подоспевшие к месту событий, оттеснив прочих воинов.

Кибара тоже атаковала одна тварь, не давая шанса даже поднять только вытащенный меч. Приняв на предблечье обрушившийся на него удар, воин перехватил лапу лапу, и напрягшись, оторвал монстра от земли. Крутанулся вокруг собственной оси, принимая более удобную позицию для броска, и практически вернул тварь обратно на местно, со всей силы грохнув оземь. Из трещин в панцире брызнула слизь. Мон Даорут повернулся к своим...

Как раз чтобы увидеть, как умирает Тень Даорут. Вцепившиеся в него монстры, словно по команде, подались в разные стороны, не разжимая своих чудовищных жвал.

Фигура в черных с золотом доспехах выгнулась в их хватке, издав странный, ни на что не похожий короткий вой и звон, после чего с громким треском металл разорвался. Во все стороны брызнули искры и короткие разряды, подобные которым Кибар видел только на поверхности во время грозы. Ни капли крови не пролилось из обнаружившегося под доспехами переплетения металлических прутьев и кристаллов.

Сражение не замерло. Замерло время для Кибара. Он увидел, как медленно, неспешно скользит в полумраке среди практически застывших туш маленькая молния. Змеящийся разряд, меняя очертания, вытягивался дугой, и слабый отблеск этой дуги упал на третий ярус. Кибар успел рассмотреть пояс стоящей там фигуры в латах . Бело-фиолетовый.

"Вот оно что, лекаришки! - кровь вскипела в голове Кибара, он уже с трудом контролировал свои мысли. - Сраные генетики, гореть им вечно! Вот, значит, кто дергает за ниточки тварей."

Взывыли невидимые простому глазу шестерни, выводя доспех на предельный режим. Щелкнули шестрени-глазници, настраивая линзы, давая возможность увидеть тепло тел стоящих на третьем ярусе. Кибар таки поднял давно освобожденный меч, пролаял боевой клич и одним мощным прыжком оказазался рядом с истинными врагами. Те не ожидали такого поворота событий. Мон Даорут потратил всего несколько мгновений и не более одного удара на каждого, чтобы очистить каверну от всех пятерых Цаорамэ.

Но для простых воинов было слишком поздно. У тварей не было прямой связи со своими создателями, и далеко не все из них отвлеклись на их защиту. Да и умирать после гибели хозяев твари даже не подумали.

Кибар не знал, сколько прошло с того момента времени. Возможно, миг, а возможно, вечность. Его ощущения твердили, что вечность, но память не сохранила и мгновения. Но в какой-то момент все кончилось, и мон даорут остался один в полутемной пещере, среди мешанины тел и покореженных доспехов, тяжело дыша и цеплясь за торчащий из трупа последней твари меч, словно уставший пахарь за плуг. Он только начал осозновать, что все кончилось, как что-то со страшной силой сдавило его голову, и разум полокло вниз, в темноту...