Второй Беличий Песок (СИ)

- Собственно это и есть грязный тар, - цокнул он, разглядывая добычу, - Слышимо, тут его достаточно. Кстати, как ты собираешься узнать точно, сколько?

- Ну, йа цокала что, - мотнула ухом белка, - У нас считают, что тар вообще образуется в залежах ила и стекает в самое низкое место, где и получается пруд типа этого, потому как концентрация тара высока и он начинает выделять газ и булькать.

- Низкое э? - прикинул грызь.

- Ну да. Под болотом, думается, точно такой же грунт, как и под Лесом, - пояснила Рилла, - Рельеф, кло?

- Кло-то кло, но это получается надо промерять глубины, а тут не кочки, а просто глубокая вода! Лодка нужна.

- Вот в запятую цокнул, - кивнула грызуниха, - Мы же что цокали - разведаем расположение прудов, узнаем можно ли до них добраться, и по возможности подготовим дрова на перевалах.

- А промерять нечем? - ужаснулся Руфыс.

- Не-а.

- И что из?

- Это мы ещё послушаем, что из, - хмыкнула белка, любуясь на пруд, - Пока что надо закартографировать лужи, а там раскинем.

- Раскинем... - почесал ухи грызь.

Чтобы закартографировать, надо было как минимум добраться туда. Когда ветер задувал с середины пруда, несло тухлостью и газом - и это сейчас, в мороз! Летом тут наверняка вообще хоть не грызи, подумали пуши. Кстати цокнуть аккуратная Рилла на первой же остановке записала про вонь, чтобы не забыть и не превращать разведданные в слухи. Пробираясь по замёрзшему болоту прежним макаром - а они уже наловчились и даже не проваливались - грызи за рассчётные три дня обошли три больших и двенадцать малых прудов, расположеных примерно вокруг Хвостьего, и нанесли оные на карту. Карта приобрела вид тетради, измазанной кляксами - правда в отличие от, лужи отличались формой, близкой к круглой. Сей документ и был доставлен в Керовку на потеху остававшимся там - и, вслуху крысторожности, тут же скопирован. Два раза.

- ИтаГ, - цокнул Руфыс, - У нас наморду выполнение первой цели похода, но она не исчерпывающая. Нужно раскинуть над тем, можем ли мы с ходу промерить глубины в лужах.

- Верёвка есть? - уточнил Бульба.

- Тросик, - показала Хвойка, - Шагов пятьдесят.

- Выше ушей, - кивнула Рилла, - Вопрос только в том, откуда его опускать.

- Ну, это, - цокнул Бульба, - Знаете такую погрызень, лайкой называется? Разборная лодка, в две пуши унести как раз цокнуть.

- Отвод, - вздохнул Руфыс, - Там топь сплошная, на первом же суке обшивку порвём.

- Каком суке, в пруду чисто! - возразила Рилла, - Там близко к самому месту - чистая вода. Лайка самое то, только одна пухня - а где её взять-то?

- Это сто пухов, - цокнул Бульба, - Сдесь взять негде.

- Да на лайках плавают оягрызу откуда! - фыркнула Хвойка, - А тут двести шагов в самый предел.

- Да хоть двадцать, - заметил Руфыс, - Всё равно не перепрыгнешь. Да и летом вплавь не полезешь.

- Это поч?

- Да потому что потом бриться налысо придётся, - хихикнул грызь, - Весь пух в таре будет.

- Тогда? - вспушилась Хвойка.

- Остаётся только плот, - призажмурилась Рилла.

- Килошагов пятнадцать общего пути тащить, - прикинул Руфыс, - И каждый раз собирать и разбирать. Не в пух конечно, но...

- В Сушнячихе, - цокнула Хвойка, - Наверняка есть бочки.

- Это да, - прищурился Руф, - Четыре бочки и четыре жерди это куда легче, чем двадцать брёвен. Хво цокнула к месту, да.

- А если не отдадут? - усомнился Бульба.

- За много единиц да для хрурного дела - дадут, тем более на время, - мотнула ухом Рилла, - В Сушнячиху!

Услышав направление, грызи засуетились. Вслуху этого они оказались в Сушнячихе весьма быстро и сходу провели штурм ушей тамошних обитателей, чтобы те опомниться не успели. Помогла ли внезапность, неизвестно, но бочонки из-под квашеной капусты и грибов в наличии оказались. Тем более что в Лесе стояла зима, близкая к повороту на весну, так что подобная тара освобождалась естественным образом. Четыре бочонка зобов по сорок каждый давали сто шестьдесят зобов объёма, при том что Рилла своим весом давила от силы на пятьдесят.

Пуши взяли каждый по бочонку и катили оные, вслуху того что глупо тащить круглое. Тут главное не спешить, дабы не растерять силы. На привалах, собравшись возле костерка и Руфыса, который черкал пером по бумаге, расслушивали постройку корабля...

- Корабля! - покатилась со смеху Хвойка.

- Транспортнаго! - уточнил Бульба.

...Предполагалосиха, что судно будет состоять из бочек и рамы, каковая должна соединяться из отдельных деталей, скреплённых деревянными штифтами. Инструмент для нехитрых операций был с собой, дерево тоже долго искать не требовалосёнок, так что и.

Во время одного из перегусов, когда пуши сидели на бочонках на тропе и пырились ушами на зимний лес, появился грызь. Судя по отрывистым, как у белочи, движениям, и полному отсутствию одежды, наморду была дичь. В любых местах, где обитали грызи, бывало что отдельные особи совершенно не признавали всякого хузяйства, и оставались настолько же дикими, как белочь. Это было подтверждено, когда Руфыс цокнул, но не получил никакого осмысленного ответа - слышимо, грызь не забивал себе голову языком. Диких сородичей пуши совершенно не побаивались, потому как сами были в основном точно такие же.

- Цок! Цок! - уверенно произносил белкач, поматывая хвостом.

- Угу, - кивнула Рилла, - Что он хочет цокнуть?

- А пух его знает, - засмеялся Бульба.

- Не знаю что он там хочет цокнуть, - хмыкнул Руфыс, - А вот на грызуниху пырится как-то не так.

Рилла только после этого заметила, что действительно пырится, и наверняка держится на некотором расстоянии от неё только потому, что рядом другие пуши. Грызь конечно был жутко пуховой - дичь она всегда ещё пушнее - но не в этом соль. Как и всякая грызуниха, эта хорошо знала, как обращаться с животными. Без подсказки Руфыса она могла бы и не заметить сразу, а так, едва грызь приблизился и протянул к ней лапу, поприжала уши и негромко зашипела. Тот отдёрнул лапу, но едва попробовал снова - Рилла прижала уши и зашипела сильнее, ясно показывая, почём перья.

Грызь ещё цокал и прыгал из стороны в сторону, натурально как огромная белочь, но попыток приблизиться вплотную более не предпринимал - потому что животное, если не больное, всегда чётко понимает явные сообщения, сделанные языком природной логики.

- Ах ты бесформенный пуха кусок! - засмеялась Хвойка и запулила в дичу снежком.

Дича поднял хохол и стал швыряться в ответ, так что поржали как следует. Настолько, что Рилла спохватилась и цокнула, что собственно пора бы того, катить бочки. Дича некоторое время шастал следом, но потом слышимо проголодался и свалил в Лес, исчезнув среди плотных заснеженных ёлок, опять-таки ровно как белочь.

- Ну и да, - цокал Руфыс, - На Триельской, как Елов цокал, эти гуси часто грузят в обмен на корм.

- А это вообще белкаъ была? - уточнила Хвойка, - Есть же переходные формы от белочи к грызям - пухели, белкуши.

- Вроде белкаъ, - пожал плечами Руфыс, - В сдешних местах их мало, потому как без хузяйства кормиться сложно.

Это была сущая правда - леса шишморского околотка, огибающие болота, стояли почти на чистом песке и оттого деревья не отличались высотой, а подлесок обилием орехов и ягод. Простая распашка на полях, оставшихся на месте гарей, не давала почти ничего - почва тут же высыхала и жёлтый песок становился белым, вообще не пригодным для растений. Грызи выращивали корм на огородах только с помощью полива, завозя жирную почву для раствора из других околотков - одних мышиных саней могло хватить на большущий огород на всё лето, чтобы вырастить уверенный урожай на чистом песке.

Раждак, который нынче крутился как ответственные уши цокалища, сообщал что в околотке собираются сделать одну или две фабрики грунта, что в общем не особо сложно, но требует возни; это обеспечило бы шишмор своей, а не привозной почвой для огородов. Кроме того, бедность почв не особо отражалась на урожайности грибов, особенно древесных, а в низинах, на которые постоянно шла сырость с топей, опята и вешенки пёрли с пугающей силой. Грызи и развернулись бы с выращиванием грибов, но тут уже всё было сделано - грибов имелось выше ушей, а вывезти их никуда бы не удалось, потому как их везде - выше ушей. Эти обстоятельства сильно подогревали интерес к тару, потому как ничего больше стратегического тут не наковыряешь.