Медное царство

– Здравствуй, брат! – кинулся он пожимать руку Ване. – Вот уж не думал не гадал, что тебя здесь встречу. Какими судьбами?

– Своими ногами, – рассеянно ответил изумленный Иван. – Да ты погоди, как же это ты сюда добрался? Ведь от Серебряного царства до Золотого сотни верст, неделя пути!

– Ну, – хитро прищурился Максюта, – это ежели на простом скакуне. А мы-то с тестюшкой… – Он обернулся куда-то в сторону и закричал: – Эй, Велеба! Сват приехал!

Из зарослей травы вышел знакомый уже Ивану Велеба Будиволн, на ходу подвязывающий штаны.

– Эге! Это, знать, ты меня сбил, Ванюшка, – вовсе не сердито начал старик, – ну здравствуй, здравствуй, не чаял уж свидеться!

– Он, он, – закивал радостный Максюта, – он самый! Да ты не молчи, – он с чувством затряс Ванину руку, – молви слово-то!

– А что молвить, – удивился Ваня, – мне вот дюже знать хочется, какими путями ты здесь оказался?

– Да что рассказывать-то! – Максюта всплеснул руками. – Ну, значит, в тот же день, как ты мне, братуха, Зарену-зазнобушку сосватал, так мы сразу честным пир-ком да за свадебку. Отгуляли, значит, как водится, а потом я тестя дорогого в охапку – да на лошадок, да на рыбалочку.

– Не, – помотал головой Иван, – это мне как раз неинтересно. Я только знаю, что досюда раньше недели и на самом борзом коне не добраться.

– Обижаешь, сватушка, – покачал головой старик, – я тоже не пальцем деланный, как-никак столько лет царским конюхом тружусь, недаром хлеб-то свой ем. Неужто ты думаешь, что на конюшне царской заветной двух коней не найдется зачарованных, заговоренных?

– Вот оно как, – протянул Ваня, – а мне говорили, что ни на каком иноходце лихом сюда быстро не доскакать.

– Верно говорили, – усмехнулся Велеба, – кто ж, кроме меня да царя Далмата, знать может про коней вестовых?

– Да уж, – не мог не согласиться Ваня, – правда ваша, никто.

– Ладно тебе, тестюшка, про лошадок сказки рассказывать, – вмешался Максюта, – а ты-то, Ваня, тут откуда?

– Я? – Ваня замялся, подумал и решил все рассказать как есть. – Я, понимаешь ли, вроде как на службе у царя Кусмана. Есть у него в заводе кобылицы-молодицы…

Старик и Максюта слушали, затаив дыхание, ловя каждое слово и боясь что-то пропустить. Когда Иван договорил, Максюта, сорвав с головы шнурок, бросил его оземь.

– Да что ж ты молчал! Эх, повезло, что мы тебя встретили! Тестюшка любезный, – он повернулся к Велебе, – а ты чего ровно онемел? Видишь, подсобить Ванюшке надо, как-никак не чужой человек тебе, а мне так и вовсе словно бы брат родной!

Старик молчал, почесывая голову и, видно, о чем-то натужно думая. Наконец он с неохотой произнес:

– Я вообще порыбачить спокойно думал, свадьба эта, служба опять же – устал больно. Да что поделаешь, раз уж такое дело, помочь надо.

– А ты можешь помочь? – изумился Ваня. – Как?

– Что значит «как»! – обиделся старик. – Говорю же, сколько лет конюхом царским прослужил, мне ли не знать, как с норовистыми кобылками обращаться! Эх ты, тоже мне! А ну-кась!

И Велеба, завязав потуже кушак на тощем животе, присвистнул ухарски, зашелся соловьиной трелью, застучал в ладоши. Тут же раздался громкий топот копыт, и на берег вышли два прекрасных пегих коня с гривами, заплетенными в мелкие косы. Старик, посерьезнев лицом и будто бы даже став выше ростом, строго спросил Ваню:

– Сколько, говоришь, кобылиц у царя Кусмана?

– Три, – пролепетал Ваня, не веря своему счастью, – белы, как снег, гривы золотые до земли.

– Знаю, знаю, – отмахнулся Велеба, – чай, не первый день в конюхах. Эй, Максютка!

Максюта, безуспешно искавший в траве скинутый шнурок, махнул рукой, поднялся и с развевающимися волосами лихо вскочил на одного жеребца. Старик, с неудовольствием посмотрев на него, сначала осмотрел второго коня, долго щупал подпругу, затягивал ногавки, оглаживал седло. Напоследок он еще раз оглядел коня со всех сторон, видимо, остался доволен и наставительно сказал Максюте:

– Сколько тебя учить, Максютка! Конь, он почти что человек: не углядишь чего сразу – после горя не оберешься!

И, ворча на нерадивого зятя, старик забрался в седло сам.

– Ты, Ванюша, – Велеба пристально посмотрел на Ваню, – не плачь, не горюй да нас поджидай. Мне служба не в тягость, надо же как-то Максютку к делу приставлять: помру я, кто на конюшне останется? Иди-ка ты, любезный сватушка, к царскому дворцу, к вечеру смотри да посматривай – приведем мы тебе царских кобылиц.

Крикнув по-молодецки, Велеба поставил коня на дыбы и сорвался с места.

– Жди нас к вечеру, милый братец! – крикнул и Максюта, хлестнул коня и умчался вслед за тестем.

Ваня постоял, подумал, решил про себя, что большое это дело – хорошие друзья. Радостный, зашагал он обратно к Весте, но тут вдруг выяснил, что понятия не имеет, в какой она стороне. Покричал было: «Веста, Веста!», но никто не откликался. Тогда Иван пошел наугад, решив, что рано или поздно волчица сама его найдет. А тем временем солнце припекало все сильнее, день обещал быть жарким, и Ваня уже жалел, что ушел от озерца, полного прохладой воды. Вокруг Ивана нарезал круги неугомонный овод, которого Ваня пару раз сбрасывал с руки в траву сильным щелчком. Но овод не терял надежды и вновь примерялся, куда бы сесть поудачнее. Наконец Ваня прихлопнул его сильным ударом ладони, отмахнулся от назойливых мошек, которые так и лезли в глаза и, отерев пот со лба, зашагал чуть быстрее. В небе не было ни единого облачка, на горизонте виднелись далекие горы, и заунывно кричала где-то кукушка. Ваня без устали брел посреди зеленого моря, ища местечко, где можно прилечь и дождаться Весты. Но спасения от солнца было не найти, в воздухе парило – неужто снова собиралась гроза? Во рту у Ивана было горько и кисло от сжеванной травинки, очень хотелось пить и съесть что-нибудь посущественнее травы. Как же много он ест, не переставал удивляться Ваня, но, сколько ни удивляйся, есть все равно хотелось.

– Вот он куда забрел! – послышался насмешливый голос волчицы. – А то я тебя уж было потеряла.

– Это я тебя потерял, – улыбнулся Ваня, – зато кого нашел!

И он рассказал Весте про сватовство Максюты, про его тестя и все, что случилось за сегодняшнее утро. Волчица слушала, недоверчиво покачивая головой, и все приговаривала: «Вон оно как». Когда Иван закончил, она, зевнув, сказала:

– Говорят, у каждого свой дар. У тебя, как я погляжу, настоящий талант заводить друзей везде, где только можно. Впрочем, – она со смехом посмотрела на босые Ванины ноги, – заводить недругов у тебя тоже отлично получается.

Иван посмеялся вместе с Вестой, потом снова забрался к ней на спину и с замирающим сердцем помчался обратно в Золотое царство.

Быстро бежала волчица, видно, она хорошо отдохнула. Вот уж поле закончилось, дорога пошла в гору, и вскоре путники снова оказались у золотых ворот.

– Не могу, пить хочется, – призналась Веста, – здесь был где-то неподалеку колодец или родник.

Ваня слез, огляделся по сторонам и действительно обнаружил небольшой деревянный колодец. Он быстро набрал ведро воды, поднес его волчице, и та выпила едва ли не половину. Потом Ваня напился сам, остатки вылил прямо на голову, довольно зафыркав от холода. Освежившись, оба – человек и волк – направились прямо в город. Ваня нахально подмигнул толстому стражнику, в кои-то веки не спящему на посту, тот зевнул и махнул рукой. Веста хмыкнула:

– Да, к такому-то царству и с войском подходить не надо – можно брать голыми руками.

Ваня молча кивнул, думая только о том, что зря он, наверное, выпил столько ледяной воды. И точно, через пару шагов живот свело, в голове помутилось, и Иван рухнул как подкошенный, сотрясаясь в мучительных спазмах. Волчица испуганно бегала кругом, не зная, как помочь и только кричала: «Иванушка, Иванушка!»

– Нормально, – прохрипел Иван, только чтобы ее успокоить, – нормально все. Сейчас отойду.

– Точно нормально? – не поверила Веста и осторожно тронула его лапой. – Что с тобой, Иванушка?