Дело «Тридевятый синдикат»(другая версия)

— Всё! — радостно гаркнули обезьяны и, подхватив «мешок» и оставшиеся бутылки, с гомоном, шумом и визгом понеслись извиняться к почтенному бюргеру.

До капитана донёсся звон бьющегося стекла. Похоже, бюргер не желал впускать обидчиков с повинной и они проникли через окошки, не открывая их. Илья задумчиво потёр подбородок. Шума драки слышно вроде не было, можно пока не вмешиваться, и он принялся ждать. Однако ожидание затягивалось. Пять, десять, двадцать минут, полчаса…

Илья встрепенулся. Затрещали кусты. В стельку пьяный бюргер, шатаясь, ввалился в ельник, волоча за собой копчёный свиной окорок. На волосатой груди его весело поблёскивал в разрезе рубахи крестик. Следом валила толпа летучих обезьян, катя перед собой бочку с пивом.

— Ай да папа! — Яга радостно потёрла руки, не отрывая глаз от зеркальца. — Надо же, какой транспорт себе раздобыл. Гена! Срочно налаживай спутниковую связь. Нужно наших эмиссаров с суверенного предупредить, что папа не с моря, а с воздуха прибудет.

21

— Где он? — дрожащий от нетерпения Люцифер ворвался в заготовительный цех. — Где мой драгоценный папа? Почему сюда доставили? Почему не в кабинет?

— Вон он. — Черт в защитной каске, из которой торчали рога, невозмутимо ткнул бензопилой в огромный дуб, лежащий перед ним.

Люцифер стремительно обежал дерево и уставился на ёжика, прилепившегося к его основанию.

— Папа? — неуверенно спросил он.

— Ну не мама же, — сердито буркнул ёжик. — Сам, что ли, не видишь?

— Тьфу! Гоните его в шею! — Люцифер понял, что ловушка не сработала. С досады он так пнул бревно, что взвыл и запрыгал на одном копыте. — Лезут в преисподнюю кому не лень!

— Шеф, а может, оставим? — К дьяволу подбежал начальник заготовительного цеха. — Уникальный экземпляр. Продемонстрируй. — Он кивнул рогами чёрту с пилой.

— Дз-и-инь, — пропела пила. Расторопная бригада оттащила дуб в сторону, а из колючек ёжика молниеносно выросла прямая корабельная сосна.

— Неиссякаемый источник, — радостно подпрыгивал начальник заготовительного, — и с гринписом проблем теперь не будет…

— Каким ещё писом?! — взорвался Люцифер.

— С зелёненьким таким… — стушевался начальник и на всякий случай юркнул за невозмутимого лесоруба с визжащей пилой в руках.

— Да гори оно все огнём!!!

— Гореть хорошо будут, — заверил лесоруб, — материал добротный.

Он чиркнул по верхушке сосны пилой и кинул обрубок в камин. Из всполохов взметнувшегося вверх огня высунулась любопытная мордочка Саламандры и тут же исчезла. Нечистый скрипнул зубами, посмотрел на дровосека бешеными глазами и телепортировался обратно в свой кабинет, оставив после себя громовые раскаты.

— Чё это он? — поинтересовался флегматичный дровосек у шефа.

— Кресло под ним шатается, — доверительно шепнул начальник заготовительного. — Чую, грядут крупные кадровые перестановки.

Акира был в цейтноте. В связи с тем, что услуги мадам Брошкиной стоили недёшево, финансы как-то неожиданно кончились, и пришла пора освобождать номер. А к поискам формулы «папы» он ещё и не приступал. Все как-то недосуг было. Осталась последняя ночь, которую промышленный шпион мог провести в «Дремучем бору» легально. Это его расстраивало. Его вообще последнее время всё расстраивало. Неустроенность быта, нелегальное положение…

— Оно мне надо? — сердито пыхтел ниндзя, энергично работая локтями и коленками. Он полз на четвереньках по кошачьему лазу, который вёл к неисследованным территориям «Дремучего бора». Лаз был на удивление широкий. При желании по нему можно было даже бежать.

— Формула, формула… — продолжал бубнить Акира. — Далась мне эта формула с сёгуном вместе. Ну что хорошего я от него видал? Чуть что не так, мизинчик ему в платочке тащи добровольно, если не хочешь, чтобы тебе ножичек принесли с вежливым предложением. Извольте, господин Акира, — харю с кирей. Сами потроха свои исследовать будете, или нам помочь?

Акира видел только два выхода из создавшегося положения:

Был, конечно, ещё и третий выход — найти и то, и другое, но Акира был реалист. Он прекрасно понимал, что за одну ночь обе задачи ему не решить, а время поджимало.

Ответвление в кошачьем лазе заставило Акиру притормозить. Куда дальше, налево или направо? Слева что-то шебуршилось. Акира свернул направо. Он был почти трезв, и ночное зрение включилось автоматически. Ход вывел в просторный подвал, который неожиданно взорвался восторженным писком. Орда мышей радостно приветствовала нечто огромное, с трудом выползающее из подобного лаза с другой стороны подземного зала. Это был Мурзик.

— Чё вылупились? Видите, застрял?

Мыши схватили кота за передние лапы, дружно дёрнули и выволокли в подземелье месте с мешком, который он тащил за собой.

— Что у нас сегодня на ужин? — нетерпеливо подпрыгивала серая орда.

— Сейчас узнаете, — посулил Мурзик. Он сел на хвост, обхватив лапами мешок, и огляделся по сторонам. — Все здесь?

— Все! — дружно пискнули мыши.

Мурзик вытащил из мешка большой шмат сала. Мыши заплясали на задних лапках. Баюн поднёс шмат к носу, обнюхал, умильно закатил глаза, пару раз лизнул и даже один раз куснул. Мыши судорожно сглотнули слюну.

— Какой аромат… а вкус! М-м-м… и это ещё не всё, — многозначительно промурлыкал Мурзик, убирая сало в мешок и извлекая оттуда солидную головку сыра. Восторженный мышиный писк ударил Акиру по ушам, и он поспешно заткнул их, спасая барабанные перепонки. — Остальное, — Мурзик сунул морду в мешок, — уже не так интересно. Стандартный набор. Мелочёвка. Ватрушки, пирожки всякие… с мясом, с грибами, с рыбкой. Вы сами-то что предпочитаете?

— Сыру! Сыру! Сыру! — скандировали передние ряды.

— С салом! С салом! С салом! — уточняли задние.

— Значит, сыру с салом?

— Да!!! — взвизгнула мышиная орда.

— Тогда вспоминайте, за что я вас кормлю.

— Мы ниже травы! — Мыши запрыгали от нетерпения. — Мы тише воды, — громогласно продолжали они. — Без Мурзика мы ни туды, ни сюды!

Мурзик, прикрыв узкие глазки, довольно кивал головой.

— Правильно, дети мои, — наставительно произнёс он, — без меня вы ни туды и ни сюды. Самому мне за вами бегать, — он презрительно фыркнул, — сами понимаете, несподручно, но я в любой момент могу притащить сюда кодлу помойных котов… — Мыши в ужасе отшатнулись от своего благодетеля. — …от вас и требуется-то всего ничего, — продолжал Мурзик, медленно обводя взглядом мышиную гвардию, — чтоб вас не видели и не слышали. И всем будет хорошо. Все довольны, все смеются. Кто у нас тут самый толстый и наглый? — неожиданно спросил Мурзик.

— Наш король Сырогрыз нанадцатый! — не задумываясь ответили мыши.

— Нанадцатый, — усмехнулся Мурзик. — Давно хотел узнать, почему нанадцатый?

— Фиг его знает! — вразнобой запищали мыши. — Так красивей, а считать мы всё равно не умеем. Вот он наш король. Самый толстый и самый наглый! — Из мышиной стаи на обозрение Баюна вытолкнули действительно довольно толстую мышь.

— Ну вот, дети мои, — Мурзик вздохнул, — с прискорбием сообщаю, что спать вы сегодня ляжете голодными.

— Почему? — заволновались мыши.

— Потому. От ватрушек с пирогами вы отказались. — Мурзик выпотрошил из пирога кусок запечённой осетрины и под завистливыми взглядами мышей отправил его себе в рот. — А сыр с салом, — продолжил Мурзик, облизнув усы, — вы не получите, ибо завелась среди вас одна паршивая овца… в смысле мышь. Толстая и наглая.

Взоры мышиной орды обратились в сторону их нанадцатого предводителя, и ничего хорошего они ему не предвещали. Предводитель как-то сразу съёжился и усох.