Волосатый слон

ипятился Гурий, – как много на свете лысых умников. Вы и представить себе не можете, чего бы они достигли, если б еще и волосы нарастили!» В общем, годам к двадцати пяти собственные волосы Гурий вернул, они у него на голове не то что вновь выросли, а прямо заколосились и пышным цветом зацвели. И диссертацию по химии он защитил в тот же год, став самым молодым доктором наук в Мышуйске. Но вот беда – средство его оказалось сугубо индивидуальным, на других не действовало. А Гурий Серафимович как человек добрый, отзывчивый всегда сочувствовал всем вокруг, особенно лысым мужикам.

Не пожалел он времени и в итоге решил проблему, только уж очень сильным оказалось средство: волосы начинали расти со скоростью травы на канадском газоне, а при случайном попадании на тело человек рисковал превратиться в натуральную обезьяну. К тому же и умственные способности испытуемых претерпевали невероятный скачок. Люди начинали вести себя неадекватно: уходили от жен, переставали общаться с друзьями («О чем с вами, дураками, говорить?»); забрасывали официальные инстанции малопонятными изобретениями; все поголовно разочаровывались в реальных ценностях тогдашнего социализма; а некоторые, самые продвинутые, вообще уходили схимниками в полутайгу.

Между прочим, эликсир, названный автором «Волосатый рай», содержал в себе помимо главного активного компонента, синтезированного в лаборатории, еще и массу натуральных экстрактов – мышуйского кедра, гигантской облепихи, синей крапивы, качанного лопуха, именуемого в народе бешеной капустой, и многих других диковинных трав растений из полутайги. И все это настаивалось, разумеется, на спирту. Поэтому нашлись умники, употребившие эликсир Пимушина внутрь. Так и живут до сих пор с волосатыми желудками, и, кстати, на удивление хорошо себя чувствуют.

Но это уже все мелочи, а по большому счету понятно, какие именно органы заинтересовались изобретением Гурия. Об использовании эликсира в народном хозяйстве речи не шло. Впрочем, о заключении юного гения в тюрьму – тоже. В Мышуйске для этого во все времена существовала больница имени Мессинга. Вот так Пимушин и оказался в ее стенах впервые. Но прежде, чем его доставили туда под конвоем бравых молодчиков генерала Водоплюева, ушлый Гурий успел темной безлунной ночью вынести из дома канистру со своим уникальным составом и вылить содержимое в городской пруд, чтобы ни капли не досталось врагу. При этом как химик, он точно просчитал: за месяц, оставшийся до начала купального сезона (если, конечно, не учитывать моржей, но ведь им, как лед сошел, уже неинтересно) вещество должно полностью разложиться под действием естественных бактерий. Но, как говорится, всего не предусмотришь…

Они уже плыли по реке. Небо в очередной раз расчистилось. И хотелось верить, что дождь не застигнет путников где-нибудь посреди маршрута. Пимушин сделал паузу и спросил:

– Михаил, а что вы слышали о волосатых слонах?

– Много всякого слышал, – признался Шарыгин. – одни говорят, что это древние мамонты, пришедшие к