Богами не рождаются(СИ)

– Дорогу в порт покажешь? – требовательно спросила я.

Малец утвердительно кивнул.

– Но учти: я уже дважды пыталась залезть на стену – и все безрезультатно,– пожаловалась я.

Мальчик посмотрел на меня как на идиотку, высокомерно гыкнул и демонстративно перекинул в сад моток толстой веревки, по всей видимости надежно прикрепленный к чему-то прочному, расположенному по ту сторону стены.

– Спаситель ты мой! – радостно возопила я, вцепляясь в веревку и шустро карабкаясь наверх…

Спустя пару секунд я уже уверенно сидела рядом с посланцем. Приставила ладонь козырьком ко лбу и испытующе вгляделась в даль. Монастырь Святой Ники стоял на холме, и поэтому гребень стены оказался чрезвычайно удобным наблюдательным пунктом. За стройными рядами городских кварталов призывно синело бескрайнее море, усыпанное лоскутами разноцветных парусов. А чуть левее пирсов угрожающе темнела величественная туша загадочного острова Сатар – логова Верховного Навигатора. Моему шокированному взору предстала Башня Убежища, увенчанная (я едва верила собственным глазам) зеркальной тарелкой лазерного прожектора и господствующая над водными просторами. Я быстренько прикинула – если у них там еще до кучи и какая-нибудь зенитная установка имеется, то штурм острова превращается в весьма хлопотную и опасную авантюру. Можно, конечно, попробовать достать Орден с воздуха, но кто знает, что из этого получится?

Помощь провожатого мне уже не требовалась. С высоты монастырской стены порт был виден так отчетливо, словно лежал передо мной на тарелочке с золотой каемочкой. Спасительная веревка оказалась привязанной к раскидистому дереву, своими ветками почти задевавшему плоский край стены. Мы с мальчиком легко спустились на землю.

Я с удивлением присмотрелась к странному ребенку. На вид ему вполне можно дать лет семь, но необычайно серьезное лицо и неподвижные, какие-то равнодушные глаза странным образом не вязались со столь юным возрастом. Одет он был добротно – в синий камзольчик, смахивающий на униформу, а сей факт насторожил меня еще сильнее…

– И где ты эту записку взял? – поинтересовалась я.

Мальчик безразлично пожал плечами, сохраняя все то же прежнее совершенно каменное выражение лица. Я невольно вздрогнула. Больше всего этот загадочный малыш напоминал зомби из какого-нибудь фильма ужасов. Красивый, опрятный, но словно бы неживой. Хотя нет, это я преувеличиваю – ведь мертвечиной от него (я незаметно принюхалась), кажется, не пахнет.

– Ко мне на рынке подошел один человек, дал записку, заплатил золотой эртудо и велел найти тебя.

– А как он выглядел?

– Обычно.– Мальчик равнодушно поднял на меня свои серые водянистые глаза. Я испуганно отшатнулась. От его взгляда веяло холодом и мудростью веков.– Ничего примечательного. Черный плащ с капюшоном – такие каждый второй носит. Встречу в другой раз – не узнаю.

«Врет!» – уверенно подумала я. Сама не знаю, откуда возникла подобная убежденность, но я готова поспорить на что угодно: в словах ребенка не содержалось ни единого слова правды. Холодные щупальца страха и неосознанного предчувствия неведомой опасности обвили мое захолонувшее сердце. Интуиция подсказывала, что я рискую впутаться в серьезные неприятности, но желание жить полной жизнью, не ограничивая себя скучной ролью тупого божка, оказалось сильнее инстинкта самосохранения.

– Вот тебе еще монетка.– Я улыбнулась наигранно радушно, ничем не выдавая своего испуга, и протянула мальчишке один из тех мелких золотых кругляшей, которыми снабдил меня щедрый Алехандро.– Ты беги домой, а я в одиночку прогуляюсь по городу, а к вечеру с чьей-нибудь помощью разыщу «Пьяную гидру».

Ребенок поклонился, схватил монетку и резво дунул в противоположную сторону.

Я оглянулась на монастырскую стену, мстительно показала ей язык и размашисто зашагала по направлению к рынку, восхищенно разглядывая все городские достопримечательности, встречающиеся на моем пути…

Кристина устало брела по галерее, задумчиво комкая в руках полу медицинского халатика, давно утратившего свой первоначальный белоснежный цвет. И немудрено – ведь за сегодняшний день девушке пришлось осмотреть огромное количество людей, страдающих самыми невероятными заболеваниями, начиная с банальной чесотки и заканчивая зловещего вида гнойными пузырями, покрывающими все тело несчастного от головы до самих пяток. К вечеру Крися вымоталась до состояния нестояния на ногах и замучила «Нику» сотнями дурацких вопросов по поводу диагностики всевозможных отвратительных болезней. В конце концов кибернетический двойник живой Ники ехидно буркнул что-то насчет «вскрытие покажет» и демонстративно отключился, однако подобная вопиющая наглость, по идее ну никак не полагающаяся бездушной машине, ничуть не удивила хладнокровную биологиню.

«А чего еще приходится ожидать от компьютера, в точности воспроизводящего вреднющий характер подруги? – риторически констатировала Кристина.– Кстати, про Нику – неплохо бы узнать, чем закончилось ее военное совещание с Кардиналом и виконтом, хотя скажите на милость: какие умные мысли способен выдать Алехандро в присутствии нашего капитана? – Крися насмешливо хихикнула.– Да у него же и так все на лице написано – мысли и желания, причем красноречиво и с пикантными подробностями!»

Что-то излишне щедры оказались последние дни на стрелы Амура, не миновавшие, кстати, и саму вроде бы невлюбчивую прежде Кристину…

А этот мальчик-колокольчик, послушник Антонио – очень даже ничего! Девушка поймала себя на некой нескромной мысли и смущенно зарделась, словно маков цвет. Симпатичный такой мальчик, милый и вежливый. Вот если бы только не его вредная привычка чуть что заполошно голосить «Чудо!» и пространно цитировать священное Писание…

Видела Крися пресловутое Писание и ничуть им не впечатлилась. Ерунда какая-то – жуткая смесь мистики и непроходимой глупости – в общем, полнейшая лабуда. И чего с этим талмудом, спрашивается, все так носятся? Но следует признать по справедливости, что во всем остальном Антонио весьма выгодно отличается от наших мальчишек, излишне самоуверенных и амбициозных. И как только Ника с ними управляется? И ведь не просто командует, а даже общий язык с ними находит: на одного цыкнет, со вторым пошутит – и, глядишь, в коллективе установились мир да лад. И эти ее миротворческие позиции каким-то странным образом, но все-таки удивительно гармонично сочетаются со взрывным темпераментом капитана, с отнюдь не девичьей безбашенностью и патологической тягой к различным сомнительным авантюрам. А самым невероятным было то, что зачастую именно ее пресловутые бесшабашные выходки и приносят единственный ощутимый результат. Подобное уже случалось и на Земле-2, и на Нимфее-6. Совершенно нештатные ситуации, выехавшие тогда лишь на вдохновенной импровизации Ники.

Крися вздохнула. Подруги даже внешне отличались разительно: высокая Ника – и маленькая Кристина, стройность – и миленькая пухлость, непослушные рыжие локоны – и короткая практичная стрижка. В экипаже звездолета вообще никто, кроме капитана, не носил длинных волос. Но Ника совершенно не представлялась им иной, лишенной своих распущенных, сияющих, летящих по ветру кудрей. Сама вольная и неуправляемая, как ветер, смеющаяся, вызывающе прищуривающая миндалевидные зеленые глаза. Нет, Крися не завидовала ослепительной внешности подруги, а, наоборот, жалела ее, смотрела на нее чуть свысока, с надежной позиции собственной уравновешенности и деловитости. Да, в присутствии капитана мир мгновенно становился похожим на праздник – на что-то сказочное, феерическое, переливающееся огнями нарядных шутих и ленточками разноцветного серпантина. А еще этот измененный ее харизмой мир становился чертовски, а точнее говоря – смертельно опасным. С самого раннего детства сумасбродная и непредсказуемая Ника будто магнит притягивала к себе самые немыслимые неприятности и приключения. Умная от природы, обладающая врожденным даром телепата, она совершенно не желала учиться контролировать свои так легко доставшиеся ей качества, превращая их в тяжкую ношу, почти в проклятие. Захочет подогреть воду – получишь гейзер, бросит тебе яблоко – пробьет дыру в переборке. Непоседливый, задиристый ребенок, вечно живущий в душе Ники, упорно боролся с божественной сущностью, навязанной ему против воли. Трудно быть богом! Здесь все имеет судьбоносное значение – как действие, так и бездействие. А огромная ответственность за совершаемые богом поступки способна на корню загубить любую, даже самую благую инициативу. Люди, просившие помощи у святой Ники, взывающие к ее милости, зачастую сами не ведали – какую несусветную глупость они творят. Разумно ли поклоняться океану, мечтая, как разбушевавшаяся вода зальет огнедышащий вулкан: ведь последствия подобной помощи, скорее всего, окажутся не менее разрушительными... Что останется после схлынувшей воды? Руины…