Богами не рождаются(СИ)

Я рывком распахнула дверки шкафа и вытащила подарки виконта. Поколебалась, но все же решительно скинула уже изрядно надоевший мне костюм противорадиационной защиты и облачилась в земную одежду – удобные сапоги выше колен, полотняные брюки песочного цвета, свободную белую рубашку. И конечно же я не забыла про почти пиратский, щегольски удлиненный колет с поясом и перевязь для рапиры, сделанную из тисненой золотом кожи. Шелковый платок на голове сдерживает копну моих непослушных рыжих волос. Ничего, как-нибудь привыкну к местной жаре, зато не привлеку излишнего внимания и, кажется, вполне органично впишусь в незамысловатый городской пейзаж. А-а-а, была не была! Я с предвкушающе зажмуренными веками шагнула к огромному зеркалу, занимающему целую стену моих покоев, почти уткнулась носом в стекло и открыла глаза… Хмыкнула, сделала шаг назад – и радостно расхохоталась. Помню, как в возрасте восьми лет мы увлеченно играли в пиратов, превратив школьный дортуар в палубу бригантины или каравеллы. И вот теперь мои детские мечты сбывались! Зеркало отразило высокую фигуру лихой разбойницы – что-то среднее между Джонни Воробьем и Ларой Крофт. Я шутливо поклонилась самой себе – будущей покорительнице морей и искательнице гробниц, совсем не задумываясь о том, что наша жизнь подчас готова сыграть злую шутку с непростительно наивным, зарвавшимся мечтателем, дословно воплотив в реальность его самые смелые фантазии...

Действуя согласно своему уже тщательно продуманному плану, я свернула покрывало в рулончик и прикрыла его простыней. А удачно получилось, между прочим: с расстояния в пару шагов вполне сойдет за крепко спящего человека. Я довольно потерла руки – вот теперь можно со спокойной совестью отправляться на поиски приключений. В тот момент я даже и не смела предположить, к чему в итоге приведет сие опрометчивое решение. А ведь если бы знала, то и носа бы из комнаты не высунула... Ну да, впрочем, все мы, пока нам основательно хвост не прищемило, склонны считать себя самыми умными и самыми прагматичными людьми на свете…

Монастырь окружала высокая каменная стена. Я задрала голову и оценивающе присвистнула. Ничего себе, да тут целая секция по альпинизму вздрогнет и спасует. А если сунусь к воротам – меня там сразу же поймают и даже ругать не станут: просто вежливо водворят обратно в комнату. А затем миленько принудят выступать перед народом, как того пожелал Кардинал, что мне тоже ничуть не улыбается. Ну, спрашивается, чего такого умного я могу им сказать? Выдвину лозунг в стиле: штурмуем Убежище Ордена, запускаем программу очистки – и будет у нас все в шоколаде? А вот фигушки, ибо на фоне всеобщей и всенародной нелюбви к Ордену это вообще чревато началом немедленных военных действий в рамках затяжной гражданской войны. Только революции мне еще для личного счастья и не хватает. Нет, нужно придумать нечто более оригинальное – проявить гибкость ума и попробовать каким-то другим способом во всем разобраться. Тихо, мирно, дипломатично, без излишней суеты... Главное – ничего не сломать, никого не зашибить и боготворчеством не злоупотреблять!

Я ведь ненадолго из монастыря смоюсь... Вот сейчас только придумаю, как через стену перебраться, выберусь наружу, прошвырнусь по ближайшим улочкам, послушаю, о чем горожане говорят,– и тотчас же обратно. Да моего отсутствия даже и заметить никто не успеет. Я вновь задрала голову… М-да, вот только соображу, как через стену перелезть. Веревки у меня нет, антигравитационный ранец в спальне остался, скалолазанием я вообще никогда не увлекалась. Дилемма…

Я осторожно раздвинула пышные кусты сирени и дотронулась до каменной преграды. Следовало признать, что строили ее на совесть: кладка основательная – ни тебе щелей, ни единого зазора между камнями. Может, все-таки попробовать вскарабкаться? Я храбро уцепилась ногтями за какой-то еле видимый выступ, вогнала кончик сапога в крохотную трещинку и повисла на руках... С трудом, матерясь сквозь зубы, подтянулась, отчаянно выискивая глазами хотя бы минимальную точку опоры. Увидела неровный камешек, случайно, боком застрявший в растворе, и ухватилась за него судорожно скрюченными пальцами. Еще рывок, еще… До гребня стены оставалось не так уже и много, когда я неожиданно услышала громкие мужские голоса. Я мысленно застонала, с трудом повернула голову, беспощадно карябая нос о камни, и увидела острия пик двух караульных, неторопливо шествующих по садовой дорожке. Вот черт, принесла же их нелегкая! Сейчас они заметят меня, в нелепой позе раскоряченную в нескольких метрах над землей. Позорище – святая Ника распята на стене! Я обреченно вздохнула, разжала руки и обрушилась в куст сирени. Стукнулась лбом о здоровенный сучок, исцарапалась до крови, чуть глаза себе не выколола. Но самое главное, мне стало до слез жаль всех напрасно затраченных усилий, приложенных к нелегкому делу покорения неприступной монастырской стены.

А ведь вовремя я все-таки спрыгнула! Над треугольными листочками сирени показались лезвия длинных алебард. Две пары ног, обутых в добротные сапоги, остановились как раз напротив меня. Я сжалась в комок, заинтересованно вглядываясь в просвет между тонкими веточками.

– Ну, так что ты все же решил насчет той курносенькой шатеночки? – спросил первый стражник, шутливо подмигивая своему напарнику.

Второй кирасир, высокий симпатичный мужчина, фатовато подкрутил пышные усы:

– А ничего я не решил!

– Как так? – опешил не в меру любопытный вояка.– Она же за тобой бегает, будто влюбленная кошка. Да у нас уже вся улица ставки делает, когда ты ее поведешь к алтарю святой Ники под благословение священника. А ну признавайся, чем тебе девица не приглянулась? Стройна ведь она, как моя алебарда!

Усатый скептично покривился:

– Ты еще ее матушку не видел! Развалине давно помереть пора, но, похоже, смерть к ней как-то раз уже пожаловала, увидела ее, вздрогнула – и принялась судорожно косить траву. Такую страхолюдину, да к тому же еще и стерву, даже на тот свет забирать страшно. Она кого угодно в гроб загонит, а уж когда эта старая кошелка заикнулась про переезд после свадьбы в мой новый дом, поближе к дочке, я хоть и не робкого десятка мужиком себя считаю, но признаюсь честно – струхнул не на шутку… Да еще сомнение в сердце закралось: а ну как станет моя красавица через пару лет точной копией матушки? Вот тут-то и подхватился я прямо из-за обеденного стола да и дал деру!

Внимательный слушатель, вполне удовлетворившийся развязкой сего неудачного сватовства, громко крякнул:

– И правильно сделал! Ох, упаси тебя святая Рыжая от подобной тещи. Мне-то моя мегера уже давно всю плешь проела!

Невзирая на всю занимательность подслушанной беседы, я ощущала себя весьма неуютно. Меня мучили судороги в ногах, затекших от неудобной позы. «Хоть бы они поскорее убрались отсюда»,– замученно подумала я. И тут в мою зловредную голову пришла очень оригинальная идея:

– Дети мои, я все слышу! – громко провозгласила я, стараясь вложить в голос максимум проникновенности.

– Кто здесь? – испуганно прикрылись алебардами начинающие Казановы.

– Это я, вездесущая святая Ника!

– Быть того не может – святая сейчас отдыхает в своих покоях,– робко опроверг усатый.

– Но я, однако, все вижу и все слышу,– стараясь не рассмеяться, убедительно возвестила я.– Ты совершаешь глупость, сын мой! И посему мне совсем не хочется спасать твою погрязшую в грехах душу!

Придирчивый жених покаянно рухнул на колени:

– Смилуйся, всеблагая Ника! Чем осмелился я вызвать твое недовольство?

– Ты напрасно порочишь порядочную девушку! Подумай сам – оклеветанную бедняжку теперь начнут называть брошенной невестой, заподозрят в различных пороках, а ее репутация погибнет безвозвратно! И тебе не стыдно?

– Стыдно.– Стражник виновато склонил макушку.

– Призываю тебя: искупи свой грех! Женись на этой девушке, ибо станет она преданной женой и хорошей хозяйкой. А я, так уж и быть, расщедрюсь да воздам тебе спасением за подобный благовидный поступок!