Вежливость королев

«Вернулась-таки, негодная потаскушка! — зеленел от злости герцог Атасс. — Прощай теперь мои надежды на хорошую, крупную, кровопролитную войну. На мировую войну! Эта дрянь запретила все войны, кроме постельных!» И герцог Атасс с сожалением смотрел на свои изрядно запыленные сапоги, которые ему, видно, так и не суждено помыть океанскими водами Континента Мира и Свободы.

Главный Советник, молча выдерживая необходимую паузу, осмотрел их всех, читая на искаженных страхом, недовольством, а то и ненавистью лицах все, что ему требовалось. Когда пауза затянулась (Рено заметил, что Кириена нервно стиснула ручку кресла. Ах, зачем вы нервничаете, моя королева?! Не бойтесь их, они вас сами боятся!), герцог Рено в полной тишине прошагал к своему креслу и, прежде чем сесть в него, громко и раздельно произнес:

— КОРОЛЕВА ВЕРНУЛАСЬ, ГОСПОДА.

И спокойно опустился в кресло, с едва заметной и почему-то нежной улыбкой глядя на сидевшую напротив него прекрасную женщину. И понимал, что сейчас она, так же как и он, совершенно не обращает внимания на растерянный и нестройный хор голосов, кричащих: «Да здравствует королева!»

Синебородому герцогу Страззу пришлось первым держать ответ перед новоявленной правительницей. Он нервно мял в пальцах кусок злосчастной кожи и докладывал, что в пригородах Элристрона опять начались волнения — неизвестная болезнь вроде простуды, только еще хуже, распространяется среди бедняков…

— Что вы предприняли? — быстро спросила Стразза королева.

— Мы послали два отряда…

— Лекарей?

— Нет, солдат внутренних войск, ваше величество.

— И многих вылечили ваши… наши солдаты?

Синебородый счел это шуткой, но, внимательно посмотрев в глаза королевы, понял, что шутки здесь неуместны.

— Три квартала сожжены, торговые ряды разрушены и опечатаны королевским приказом. Но это не решило вопроса. К сожалению, бунты продолжаются, болезнь свирепствует… Да и к тому же солдаты сами боятся подхватить неизвестную заразу.

Королева хлопнула ладонью по столу:

— Довольно! Нам все ясно, советник! Слушайте теперь наши указания: отправить в пригороды Элристрона лучших лекарей столицы, снабдив их всем необходимым для лечения больных. Солдат отозвать. Провести среди оставшихся в живых разъяснительную работу. Тем, чьи жилища либо рабочие места были уничтожены, возместить убытки.

— Ваше величество, — вкрадчиво подал голос герцог Долл Сальдо. — А лечить этих холопов и строить им жилье будут за их счет или за счет казны?

— Забота о здоровье и жизнеобеспечении населения — дело государственной важности. Лечение должно проводиться за счет казны, — твердо ответила Кириена.

Герцог Долл Сальдо комически воздел руки:

— Но наша казна…

— Почти пуста. Да, это нам известно, советник, — не дала Кириена закончить герцогу его любимую фразу. — Но мы не верим, что с казной дела обстоят так безнадежно. Соблаговолите сегодня же, сразу после Совета, подать нам письменные отчеты и все бухгалтерские книги за прошедшие полгода. Мы их рассмотрим внимательнейшим образом и решим, какую финансовую политику нам следует проводить для пополнения нашего… бюджета. Возможно, что всему королевскому двору и даже членам Королевского Совета придется потуже затянуть пояса и забыть, что значит выражение «транжирить деньги». Государство погибнет, если налоги платить наполовину. На стенах этого кабинета выгравирован девиз: «Королевский Совет — половина государства!» Коль простолюдины исправно вносят свою долю, стало быть, это вы подзабыли о своем гражданском долге… Нам, как королеве, следует о нем напомнить.

Кириена говорила это и видела, как финансист становится бледен и уныл лицом. Это зрелище укрепило ее во мнении, что она все сказала правильно.

— Но вернемся к больным, — обратилась она к Страззу. — Пусть они пройдут обязательный врачебный осмотр и получат необходимые лекарства. Иначе из пригородов болезнь может распространиться и дальше.

— А деньги?! — простонал Долл Сальдо.

— Будут, — отрезала Кириена. Как женщина практического воспитания и ума, она уже подумала о роскошных нарядах сбежавшей королевы и решила, что пары дюжин сверкающих камней с подола одного лишь церемониального платья будет достаточно для того, чтобы не только вылечить элристронских больных, но и построить по всей стране множество бесплатных лечебниц. Главное — посоветоваться с герцогом Рено относительно того, каким образом эти камни можно превратить в деньги. Не пойдет же она самолично к скупщикам драгоценностей или к ювелирным мастерам… Ладно, с этим позднее.

— Что еще вы имеете сказать нам, герцог Стразз? — деловито осведомилась королева у советника по делам внутренней политики.

— Деметриус, ваше величество, — с готовностью просиял герцог.

— А что Деметриус?

— Там… там снова возникла угроза местной войны… По слухам, появились некие вооруженные бандиты, угрожающие безопасности королевства в целом… Кажется.

— Кажется? — прищурилась Кириена. Глаза ее с этого момента навсегда приобрели оттенок подступающей грозы. — Кажется?! Или вы, сударь, располагаете проверенными сведениями, или не имеете сведений вообще! Вот что должно отныне стать вашим правилом, советник! И для того чтобы вам лучше это понять, мы повелеваем вам лично отправиться в Деметриус и выяснить, насколько там сейчас накалена обстановка.

Пальцы Стразза сжали заветный кусок кожи так, словно хотели выжать из него воду.

— Да, королева, — проскрипел синебородый советник.

— Прекрасно. Мы довольны вашим согласием и гордимся вашей готовностью пожертвовать жизнью во имя Тарсийского Ожерелья. В течение недели мы ждем ваших отчетов по этому вопросу. Поезжайте в Деметриус сразу же после Совета. Не теряйте драгоценного времени. Советник Хламидий, — обратилась, согласно принятому на Совете этикету, Кириена к близоруко щурившемуся малосимпатичному мужчине. — Соблаговолите теперь вы зачитать нам отчет о той обстановке, которая сложилась меж Ожерельем и близлежащими странами на сегодняшний день. Поскольку мы, пребывая в паломничестве на Запретном Острове, не могли следить за политикой и отвлекаться на заботы суетного мира, вам в обязанность вменялось вместо нас нести ношу сложных внешних сношений…

Герцог Рено еще раз поздравил себя с правильным выбором. Он не ошибся в Кириене. Она вела себя на заседании Совета так, как и должна была бы вести себя королева. Настоящая королева. Нет, не Абигейл, о нет! Истинная королева, королева по духу, а не по крови… Недаром советники сразу уловили перемены в интересах и речах Ее Величества. И хотя Кириена ничтоже сумняшеся пересказывала советникам ими же придуманную байку о благочестивом паломничестве, Рено видел, что они ей верят. Верят женщине, чье лицо иногда напоминает сверкнувший клинок.

Озрик Фибиус Хламидий, казалось, только и ждал того момента, когда королева примется его расспрашивать. Лицо советника приняло искривленно-плаксивое выражение, а глаза наполнились слезами.

— Это невозможно, ваше величество! Это невыносимо! — простонал бедный Озрик и притянул к себе некий свиток, видимо намереваясь использовать оный в качестве носового платка.

— Что невозможно? — с ледяным спокойствием спросила Кириена, придержав правой ладонью концы шелкового шарфа. — Что невыносимо, господин советник?

Советник, намеревавшийся было закатить свою традиционную истерику по поводу отвратительной внешней политики Тарсийского Ожерелья, лишь шевельнул губами и замолк, с испугом глядя на королеву.

— Нам нужны сведения, советник, — голосом, звенящим как букет из рапир, пояснила Кириена. — А не слезы. Разве мы, ваша королева, находимся не в Совете мужей мудрых и благоразумных? Или нас пригласили сюда на траурную церемонию и вы играете роль плакальщицы, мессер Озрик?! Кого вы собрались оплакивать, герцог Хламидий? Уж не королевство ли?!

— Нет, ничего подобного, ваше ве-э-личество, — чуть ли не проблеял советник.

— В таком случае мы изволим слушать ваш доклад.