Чародейский рок. Чародей и сын

Орин нахмурился, не понимая, стоит обижаться или нет.

   — Все правильно. Они не знают, что кто–то навязывает им мысли. Сами они помышляют исключительно о развлечении, о забавах. Но для того чтобы в чем–то убедить их, вполне достаточно простого многократного повторения одних и тех же слов, улавливаемых на самом примитивном уровне.

   — Но зачем вам слушать песню, если вы не понимаете слов? — поинтересовался Джеффри.

   — Просто… Музыка красивая, вот и все, — ответила Венна и приняла зазывную позу.

   — Не скрипи зубами, Джеффри. Эта юная женщина говорит правду. Музыка обладает как раз тем ритмом и той мелодией, которые провоцируют ощущения, необходимые особям данного возраста.

   — Ощущения… — задумчиво произнес Магнус, не спуская глаз с Венны. — В ваших песнях говорится о радостях, каким вы мечтали бы предаться, а раньше вам говорили, что эти радости вы сможете испытать только тогда, когда вступите в брак.

Венна покраснела, Элно порывисто сел и раздраженно спросил:

   — А вас больше ничего не интересует в жизни, кроме правил и запретов?

   — Я только заговорил о супружестве, — непринужденно отозвался Магнус.

Элно был готов ответить ему колкостью, но заметив, что девушки смотрят на него, закрыл рот и промолчал.

   — Правильная мысль, — услышали дети мысленный голос Векса. — Верно, в тексте песни звучит оправдание того, как они себя ведут друг с другом и как раньше им вести себя запрещали или хотя бы не советовали. Отсюда остается только один маленький шажок до того, чтобы они поверили, что поступают правильно.

   — Но ведь эти песенки, — возразила Корделия, — они просто для забавы! Это всего лишь развлечение!

Векс промолчал.

   — Из–за этой песни они начали жевать лотосы, сестрица, — заметил Джеффри.

   — Точно, — улыбнулся Орин. — Говорил же я вам, что песня отличная.

   — Правильно, Джеффри, — снова зазвучал голос Векса. — Это — конечная стадия процесса убеждения — призыв к действию. Текст песни заканчивается как раз таким призывом, императивом.

   — Эти ваши лотосы, — спросила Корделия, начав кое о чем догадываться, — они, что, усиливают музыку?

Иоганн сел и попытался прижаться к Корделии.

   — О, как ты догадалась?

   — Верно, Корделия. Как только они начали поедать лотосы, сознание у них притупилось, мыслительные процессы замедлились, а сами они стали более внушаемы.

   — Да так, что жуете вы свои лотосы, да и делаете то, что вам велят, — вместо сестры ответил Джеффри. — Просто твердят вам то, что вам хочется слушать, да еще подмешивают к этому кое–что другое. Кто–то заставляет вас делать то, что нужно ему.

Элно резко приподнялся и сел.

   — Как это?

   — Вот откуда взялось ваше «озарение», — усмехнулся Магнус. — Его вам преподали в виде музыки, которую вы считаете своей.

Ему ответил хор возмущенных голосов:

   — Нет, ничего подобного!

   — Мы сами видели все то, во что верим!

   — Никто нас не подучивал, мы все узнали сами!

   — «Узнали», скажете тоже! — в полном отчаянии вскричал Грегори. — Вы талдычите только то, что вам говорят камни!

   — А разве не стоит прислушаться к камням? — огрызнулся Элно. — Ведь они так долговечны, разве им не ведома истина?

   — Ты называешь истиной слова, которыми вас пичкают, словно корову сеном? — фыркнула Корделия.

   — Надо же! Подумать — так и войска ни к чему! — воскликнул Джеффри. — Я мог бы захватить город в сопровождении горстки людей, если бы впереди меня шла вот такая музыка!

   — «Завоевания»! «Сражения»! «Правление»! — Лицо Иоганна помрачнело. — Неужели вы ни о чем больше не можете подумать, как только о том, чтобы все время напрягаться?

   — Если я не стану думать об этом, подумает кто–нибудь еще, — насмешливо проговорил Джеффри. — Это грустно, но таковы уж люди. Обязательно найдется тот, кому не понравится, что кто–то вот так прохлаждается, как вы. Заметив вас, он непременно подчинит вас своей власти.

   — Ну уж вам–то это не удастся! — вскрикнул Иоганн, бросился к мальчику и попытался схватить за шею.

Джеффри отпрянул в сторону, и Иоганн с громким всплеском рухнул в реку.

   — Спасите, помогите! — завопила Игрин. — Он не умеет плавать!

Тут на Джеффри пошел Орин.

Магнус подскочил, чтобы оттащить брата в сторону, но кто–то поддел его локтем под подбородок. Орин, однако, пошатнулся, поскольку Джеффри ухитрился подставить ему подножку, но поджарый Элно схватил мальчика и принялся осыпать затрещинами и пинками. Джеффри вывернулся, ухватил Элно за ворот и за запястье. Самому ему было ужасно больно, а долговязый парень только замычал, выпучил глаза и попытался надавить большим пальцем на глаз Джеффри. При этом его колено пребольно уперлось Джеффри в пах. Джеффри громко застонал, согнулся в поясе и потянул за собой Элно. Они вцепились друг в дружку мертвой хваткой.

Но вот Магнус подключился к схватке и швырнул Элно в воду, после чего помог брату выпрямиться.

   — Все нормально? — спросил он.

   — Больно немножко, но я цел. — Джеффри со стоном заставил себя выпрямиться, от боли прикусил губу. — Сейчас… Еще капельку… и все будет в порядке. — Он, тяжело дыша, ухватился за плечо Магнуса. — А что с… Орином?

   — Он спит, хотя и не совсем по своей воле.

   — О, помогите же Элно! — крикнула Адель. — Он тоже плавать не умеет!

   — Придется помочь, — вздохнул Грегори и пристально воззрился на беспомощно барахтающегося в воде Элно. Медленно–медленно молодой человек приподнялся над водой и стремительно поплыл к плоту.

   — Вы — колдуны, — прошептала Адель.

   — Она боится нас, — процедил сквозь зубы Джеффри. — Она, прижимающая к груди колдовские штуки, испускающие сладкие звуки!

Магнус обернулся и нахмурился.

   — А что с тем, кто первым свалился в воду?

   — Он здесь, братец, — ответила Корделия. Она стояла подбоченившись и смотрела на Иоганна, а того, отчаянно размахивающего руками, несло к плоту по воздуху. — Ну уж нет, я не позволю тебе опуститься, покуда у тебя не пропадет желание драться!

   — Да? А кто ты такая, чтобы тут распоряжаться? — возмутилась Игрин.

Корделия от неожиданности на миг замерла, потом медленно повернулась к Игрин и прищурилась.

   — Я кто такая? Я та, которая вытащила твоего хахаля из воды! Может, бросить его обратно?

   — Ну совсем как старичье, — процедила сквозь зубы Адель. — Думают, раз они сильнее других, так и командовать можно.

   — Вот именно, — запальчиво бросила Корделия. — Точно так же ваш Иоганн хотел ударить моего братишку! И зачем, интересно, мне спасать такого лицемера?

Иоганн снова с шумным плеском рухнул в реку. Но на этот раз ему удалось ухватиться за край плота, он подтянулся и принялся, тяжело дыша, отплевываться.

   — Ох, бедняжка! — вскричала Игрин, опустилась на колени и помогла дружку взобраться на плот.

   — Я… Я хочу… чтобы они убрались отсюда, — выдохнул Иоганн и наконец сумел встать во весь рост. Он стоял перед Гэллоуглассами — мокрый до нитки, униженный, но все еще не утративший желания взять верх. — Нам тут колдуны не нужны. Пошли вон!

   — Ага, — подхватил Элно. — Не можете сидеть тихо и наслаждаться радостями жизни вместе с нами, так уматывайте отсюда!

   — Вот–вот, — кивнул Иоганн. — На этом плоту место есть только для тех, кто любит покой!

   — «Кто любит жевать лотосы» — так вернее было бы сказать, — буркнул Джеффри, который все еще не успел прийти в себя окончательно и стоял, держась за плечо Магнуса. — W музычку дурацкую. Нет, ребята, пошли отсюда. А они получат ту жизнь, которую заслужили.

   — «Заслужили»! «Заработали»! — взорвалась Венна. — Вы только о работе и думаете!

   — Вот и нет! — возразил Магнус. — Ты же не думаешь все время о силе притяжения?

   — О чем, о чем? Сила притяжения? Ну, это смотря кто меня притягивает…

   — Я не об этом… Твои ноги стоят на земле, верно?