ИнСверх: Совсем не по Шекспиру (СИ)

— Ай! Всё из-за тебя! Нельзя же так подкрадываться! — уменьшив подачу топлива и обернувшись к Роме, ответила я.

Высокий блондин мне лишь улыбнулся, держа руки сложенными на груди. Сейчас он стоял передо мной в обычных цветастых шортах и белой футболке и при этом выглядел по-домашнему сексуально. Всё-таки молодость сама по себе красива, она будто толкает нас на привлекательность. В моем случае увлечься второй раз Ромой — преступление.

— Вот увидел, что ты взялась за готовку, и решил тебе помочь, чтобы…

— …Проследить, не подложила ли я мышьяк? — усмехнулась я, и парень чуть рассмеялся, — вот видишь, я прекрасно осведомлена о твоих планах, не такая я уж и глупая.

— Я никогда не говорил, что ты глупая, — нахмурился Рома, а я направилась в сторону дома, он пошел следом.

— Можешь не ходить за мной, как хвостик. До такой мелочной мести, как отравление на собственном званом ужине, я не опущусь. Да и жалко переводить на тебя такой редкий ресурс, как мышьяк, — оскалившись, я захлопнула дверь из прозрачного пластика прямо перед его носом.

— Не хорошо не впускать в гости добропорядочных соседей, — пожурил меня Рома, с легкостью открыв дверь и проходя внутрь.

Я подобрала со стола нож и швырнула его в парня, который со сверхскоростью подхватил острый предмет, оказавшись в следующую секунду рядом со мной и нависнув озлобленной псиной.

— Чертов скороход, — выплюнула я, его основную способность я терпеть не могла, как и всё, что связано с совершенным Романом Романовым.

— Я всё не пойму, ты завидуешь мне или той девушке, которая будет моей женой? — сладко спросил Рома, а я расплылась в довольной улыбке.

— Милый, чему тут завидовать, когда твой парень «скорострел»? — я прикладывала все усилия, чтобы не засмеяться, зато это возымело эффект, и Рома пошел багряными пятнами.

— Хочешь проверить? — окинув меня презрительным взглядом, отчего уже я пошла багряными пятнами, спросил сосед.

— Не хочу оказаться среди твоих преданных дурочек, которые ловят твои мимолетные взгляды с обожанием, — едко ответила я, желая, чтобы мой нож всё-таки достиг цели.

Чертов скороход…

— Дурочек? Давно ли сама покинула их ряды? — осклабился парень, еще ниже наклоняясь к моему лицу, а я покраснела до кончиков ушей, и теперь, увы, не от ярости, а от смущения.

— Ты перегрелся на солнце? — грубо осведомилась я, но весь мой гнев был напускной, когда внутренне я была уязвлена.

— Я? На солнце? Это у тебя, надо думать, память отшибло, — его губы практически касались моих, и он выдохнул. — Да ты же в меня влюблена была…

Сердце участило свой бег. Когда он находился так близко со мной, все мысли улетали из головы, и это вовсе не из-за него, а лишь из-за его чертовски привлекательного тела. Уперевшись руками ему в грудь, я освободила необходимые десятки сантиметры между нами для дыхания.

— Нашел что вспомнить! Мне было пятнадцать лет! Вот этого всего, — я характерно прошлась руками вдоль небольших округлостей своего тела, — не было!

Парень лишь презрительно усмехнулся, а потом выдал, пройдя по моей фигуре пристальным взглядом:

— Да и сейчас тоже нет…

Я вспыхнула. Да, с пятнадцати лет я изменилась не сильно, грудь чуть дотягивала до первого размера, ноги отличались худобой, а никак не женственными округлостями. В общем, похвастаться мне было нечем, кроме смазливой мордашки.

— Знаешь, зато моё тело не лапали все твои многочисленные дружки, как твоих остальных «шкур», — я была груба, вздернув подбородок вверх и вновь уменьшая расстояние между нами до нескольких сантиметров.

Что-то незнакомое мне пробежало во взгляде Ромы. Согласие? Гордость? Бред! Быть того не может!

— Кхм, я вам не помешала? — раздался голос моей мамы.

Мы с Ромой не сговариваясь отскочили друг от друга, вмиг найдя для себя занятия: Романов стал с необыкновенным интересом рассматривать лепнину (отец был поклонником древности!) на потолке, а я начала мелко резать сыр. Когда я поняла, чем занимаюсь, то жутко покраснела и постаралась уйти от пристального взгляда родительницы, который буквально насмехался надо мной.

— Здравствуйте, Светлана Камиловна! — воскликнул парень, который в присутствии старших становился самой вежливостью.

— Здравствуй, мой дорогой мальчик, — нежно улыбнулась ему мама, а потом, подмигнув нам, продолжила, — простите, что помешала. Я, пожалуй, пойду. Ногти…м-м… накрашу.

Было ясно, что красить она ничего не собиралась, тем более ногти у неё были гелевые и держались около месяца, то есть она нам ясно дала понять, что «понимает молодость и не желает мешать». Я бросила злой взгляд на улыбающегося Рому, и принялась за дальнейшую готовку, тут же заставив мужчину чистить картошку. Он сказал, что не умеет, на что я ответила, что у него есть два прекрасных часа, чтобы научиться.

— Картина маслом: качок в розовом фартуке чистит картошку, — на кухню завалилась моя сестра и усмехалась над пыхтящим и недовольным Ромой.

Признаться честно, данной картиной я любовалась уже около часа. У Ромы действительно была внушительная фигура, которую он выработал, занимаясь плаваньем.

— Маша! И я тебя очень рад видеть. Картошечку не хочешь? — надкусил овощ Рома, и тут же скривился, положив картошку обратно в воду.

— Ромашка, — улыбнулась в ответ сестра, отчего парень скривился повторно от прозвища, данного сестрой, — ты совершенно не умеешь соблазнять женщин! Ну кто чистит картошку с таким выражением лица великого мученика, к тому же одетым? Ты должен быть полностью обнажен, лишь фартук может прикрывать всё самое пикантное…

— Маша! — вместе воскликнули мы, и девушка, хихикая и стащив со стола яблоко, побежала в свою комнату на второй этаж.

— Знаешь, а в её словах есть смысл, — задумчиво протянула я, оценивая фигуру парня, за что получила ложкой по лбу. — Я ему тут комплимент говорю, а он дерется.

— Знаешь, твоя привычная язвительность мне по душе, так я хотя бы знаю, чего от тебя ожидать, — подмигнул Рома, а я, поставив вариться дочищенную картошку, убежала наверх к сестре.

— Маш! Ты не хочешь дать посмотреть мне результаты анализа? — с вопросом я влетела вихрем в комнату сестры, которая сидела за рабочим столом и пролистывала файлы на электронном планшете.

Увидев меня, она тут же выключила устройство, безразличным взглядом всматриваясь в окно. Холодок плохого предчувствия проскользнул в душу, взбередив все внутренности. Я нахмурилась, и присела на край кровати, серьезно посмотрев на сестру:

— Маш, мои тесты оказались плохие? Я… умру? — сестра пару секунд смотрела на меня испуганным взглядом, а потом несколько раз треснула меня по голове планшетом.

— Дурочка! Как только язык повернулся такое сказать?! Дурочка! Типун тебе на язык!

— Маш! Маш! Успокойся! Мне больно! А что я еще должна была подумать по твоей реакции? Маш! — наконец, я отобрала устройство из рук сестры, и, отбиваясь от неё, включила планшет.

На экран тут же выскочили результаты моего теста, справа была картинка моего ДНК. Клетки постоянно множились и делились, вытесняя старые, а при использовании дара они будут сжигаться. Мои клетки мутировали, и я стала… мета-человеком. Сглотнув, я посмотрела на сестру, будто надеялась, что это результаты не моих анализов.

— Это ведь не…?

— Юль, я сама шокирована! Но, кажется, мутация перешла из рецессивного состояния в доминантное, и теперь запущен процесс уничтожения старых клеток, и через несколько дней твой дар перейдет в активную фазу, где…

— …будет необходимо его использовать периодически, иначе клеткам не будет места для деления, и я могу впасть в кому? — закончила я, и сестра кивнула.

— Я не знала, как сказать тебе.

— Мне теперь придется учиться в Институте Сверхъестественного? — спросила я, смотря в одну точку на стене, а именно на электронную фоторамку, сменяющую снимки каждую минуту. — Вместе с Романовым?

— Это не так уж плохо, Юль, — Маша села рядом, погладив меня по плечу. — Сама подумай, какие перспективы перед тобой открываются.