Змееносец. Истинная кровь (СИ)

— Нет, — отчаянно стараясь не расплакаться, сказала она, — я здесь… с родственником.

— Так я тебе и поверил, — загоготал фрейхерр Кайзерлинг, — спишь-то ты здесь, а не с родственником. Пожалуй, обойдемся мы и без бабенки пока. Что может быть лучше доброй мужской компании, верно, юнец? Без мужской компании совсем бы я пропал в походе против Ломбардской лиги! С тех пор, так сказать, имею слабость.

— Так свободных мест не было. Метель, мессир. А родственник мой в соседней комнате живет.

— Ну и славно. Не станем мы мешать родственнику! — радостно заверил Кайзерлинг, стаскивая с Катрин плащ.

И тут совершенно растерянная маркиза нащупала, наконец, дверь. Она толкнула ее, та, к счастью, оказалась не запертой, и Катрин выскользнула в коридор. Не раздумывая, она помчалась в единственное место, где могла чувствовать себя в безопасности — к Сержу.

Оставалось несколько шагов, лишь повернуть за угол…

… что хуже, терпеть приставания фрейхерра или увидеть Сержа в объятиях гостиничной девки?

И все-таки она пережила и то, и другое в этот вечер. Придерживая за локоть одну из служанок, прислуживавших в гостинице, Серж направлялся в свою комнату. И намерения его были очевидны, стоило взглянуть на эту грязную девку, которая ни на что не годилась, кроме как служить подстилкой не слишком прихотливым господам.

Катрин метнулась обратно и замерла, боясь шелохнуться, пока не услышала, как затворилась дверь, и со скрипом опустился засов.

Это стало последней каплей. Маркиза, не задумываясь о том, что плащ ее остался в комнате Кайзерлинга, бросилась на конюшню. Там она велела немедленно оседлать Фабиуса. И вскоре затерялась в метели.

XXII

Межвременье, каупона «Веселая Нинетт»

Вино было чудесным. Приправленное острое мясо было еще лучше. Причмокивая и вращая глазами, мэтр Петрунель поглядывал на девиц, порхающих меж столами, и, будто бы между прочим, случайно, выставлял напоказ брошь — фамильную драгоценность рода Форжеронов, которую, однако, он стащил у своего старшего брата, убитого королем Александром. Покойнику брошь не пригодится. А символ магической силы Петрунелю, ох, как пришелся кстати. Всем известно — без броши времени не преодолеть. Да еще и знакомство с мэтром завести полезно. Потому девицы поглядывали на него и хихикали в кулачки в ответ на его подмигивания. И что, что он стар и сед? Зато он мэтр, повелитель времени и наследник Великого магистра. К тому же седина мужчину украшает.

Но до чего же хорошо это вино! Оно горячило кровь и добавляло наглости. И вот он уже похлопывал по заду пробегавших мимо девиц с подносами, те испуганно взвизгивали и бежали дальше, бросая на него многообещающие взгляды.

— Ах, вот ты где, недостойный Петрунель! — услышал он голос Великого магистра Маглора Форжерона. Вздрогнул, расплескал вино и посмотрел за спину. Маглор Форжерон глядел на него сурово и холодно.

— Любезный мой дядюшка! — обрадованно воскликнул Петрунель. — Какое счастье, что вы явились сюда. Не желаете ли выпить со мною. Клянусь! Вино отменное!

— Чтобы ты отравил меня и получил титул? Нет уж! Буду ждать, покуда де Наве поумнеет.

— Тогда зачем же вы искали меня, дядюшка? — удивился мэтр.

Маглор Форжерон приблизился к нему и уселся за стол.

— Отвечай, старый вонючий козел, что ты сотворил с Мишелем и Мари? Никогда не поверю, что он по доброй воле целовал другую!

— Фу, фу, фу, дядюшка! — возмутился Петрунель. — Думаю та девица, что поглядывает на нас, поспорила бы с вами насчет того, что вы назвали меня старым вонючим козлом. Сдается мне, дядюшка, ночка у меня будет веселая.

— Это будет последняя твоя ночка, если ты не признаешься, что натворил!

— Да что там было творить? — удивился Петрунель. — Королева ужасно ревнива. Король позволяет ей любое сумасбродство… Вы видели эти кошмарные розы в тронном зале? Как там послов принимать? Их же засмеют!

— Caput tuum in ano est! — возмутился Великий магистр. — Что видели наши глаза? И что видели глаза короля?

— Вы же знаете, дорогой дядюшка, как сложно не поддаться зову горячей крови, когда непозволительны ласки жены на сносях! Вот и король поддался. Но вы не беспокойтесь, я ему помогу вернуть дорогую нашу сестрицу. Оно ведь все к лучшему. Добудет Санграль, получит силу камня и нашего великого предка. И сможет заставить жену отправиться с ним домой. С камнем любой сможет!

— Что это значит, stultus stultorum rex?

— А то и значит, дядюшка… Что если он не найдет камня, то домой вернется один. И даже вам не разрушить это заклинание. Сколько пальцами ни щелкай.

Будто желая проверить, Великий магистр щелкнул пальцами. Раз, другой, третий. Хмурился и сердился. Но ничего не получалось вернуть на место.

— Что ты сделал? — рявкнул Маглор Форжерон.

— Всего лишь научился нескольким трюкам. Вы слабеете, дядюшка. И вскоре Великим магистром стану я. А с камнем и силой Белинуса — тем более.

— Не бывать тому никогда!

— А вы пощелкайте пальцами — вдруг что изменится.

Петрунель расхохотался и, подавившись собственным смехом, закашлялся, подлил себе вина и осушил чашу большими глотками. Когда он поднял глаза, Маглора Форжерона в каупоне уже не было. Но это его не огорчило. Он подозвал к себе самую глазастую девицу и тихонько спросил у нее:

— Как, по-твоему, прелестное дитя, похож я на старого вонючего козла?

XXIII

23 декабря 1186 года, Трезмонский замок

В печи весело потрескивали угли. Пламя танцевало и отбрасывало искры. Весело им! Впрочем, если относиться ко всему этому как к маленькому приключению… Нет. Как к приключению не выйдет. Приключения — это сундук, отменное вино и подслушанные разговоры. А тут бытовуха одна.

Вивьен Лиз сердито оглядывалась по сторонам, пытаясь при этом не уронить с любопытством наблюдающего за ее действиями ребенка. Тот крутил головой, поглядывал на Паулюса, и чуть слышно гугукал.

— Я думаю, искать надо в районе этой лавки, — Лиз ткнула в большую необструганную скамью. — Я на ней сидела, когда меня сюда занесло.

— А что искать-то? Конкретно? — Паулюс уселся на нее, потом попрыгал. Под лавкой, куда с интересом заглянул монах, тоже ничего не оказалось. — Кажется, здесь этой… дыры твоей нет.

— Так ее же не видно! — воскликнула Лиз таким голосом, будто объясняла очевидный факт. В этот момент маленький маркиз одобрительно мурлыкнул и отрыгнул прямо на ее платье.

— Merde! Слушай, а если я его прибью, мне же ничего не будет? У твоего трубадура еще один ребенок должен быть. От герцогини. Я читала, в Средние века к этому проще относились. Рожали по десять штук и, если один умер, то можно и не заметить.

Святой брат замер и уставился на Лиз.

— Ты просто устала, — мирно проговорил он. — Давай его мне. Трубадур, может, расстроится немного, кто его разберет. А вот мамаша-ведьма… Мало ли, что она может сделать. Проклянет еще! — Паулюс схватился за четки, висящие на поясе, и быстро забормотал Pater noster.

— Двенадцатый век на тебя плохо влияет, — буркнула Лиз, глядя на молящегося монаха. — Дыру ищи! Я постараюсь его не задушить.

— Лиз, — умоляюще протянул Паулюс. — Ну как мне ее искать?

Он почесал затылок и вдруг снова подпрыгнул на лавке:

— Давай попробуем пройти всю кухню, шаг за шагом. Вдоль и поперек. А?

— Ну, пошли, — хмуро отозвалась Лиз. — Только это… давай держаться как-то друг за друга, чтобы, когда одного портал начнет засасывать, сразу и второго засосал. Ну, чтоб наверняка!

— Окей! Давай мне монстра и держись за скапулярий, — Паулюс поднялся с лавки и медленно двинулся вдоль кухни. — Но ведь тогда монстр попадет в образцовый Париж вместе с нами? — монах резко остановился.

— Может, тогда все-таки придушить? И бросить в печь — никто не заметит, — с надеждой спросила Лиз и тут же рассмеялась. — Посадим его в кладовку, там меньше вероятности что-то ему повредить. Придет Барбара и заберет.