Неправильное привидение

Таня осталась стоять, а девушки стали быстренько распускать всякие непонятные шнурочки. Это уже становилось интересным. Платье уже готово было сползти с плеч, но тут про меня некстати вспомнили. Таня придержала платье.

– Ваня, иди, я буду мыться.

– Так на здоровье! – прикинулся я шлангом.

– Тебе нельзя здесь оставаться.

– А мне одному страшно, – решил я воспользоваться нашей легендой.

Таня поджала губы, покосилась на заинтересованно слушающих служанок, но орать не стала.

– Иди, Ваня, – с упором повторила она. – Это ненадолго.

– Так дверь закрыта, – усмехнулся я.

– Так… – «открой», она, к счастью, не сказала. Сдержавшись, кивнула одной из служанок: – Проводите господина в его покои.

Меня как высокородную особу проводили за дверь и немедленно ее закрыли. Я только усмехнулся. Подумаешь… Каждая девчонка почему-то считает, что позволить лицезреть ее обнаженное тело – это невероятная милость с ее стороны. Да я столько порнухи насмотрелся… Да я и вживую не раз… А все равно каждый раз – как будто в первый. Мысли невольно повернули на фривольный лад. Таня в купальнике, Таня без купальника, Таня рядом в постели…

Вздрогнув, обругал себя за излишние фантазии. Хорош бы я был сейчас в постели – подхожу, Таня ждет, я ложусь… и носом, да и не только носом, в пол! Пока не обрету тело, об этом лучше даже не думать.

Слоняться в одиночку пришлось почти три часа. Не знаю, что они там делали, да и как можно мыться ТРИ часа?! У меня лично эта процедура никогда не занимала больше трех минут. Бывали, конечно, исключения, но это если с друзьями, с пивом. Но в одиночку?!

Меня, кстати, тоже хотели помыть. Когда из коридора появилась еще одна толпа, волокущая еще один чан, я сначала не врубился. Но когда они попытались втащить его в мою комнату, я уже успел представить последствия.

– Куда? – рявкнул я на мужиков.

Те притормозили, старший поклонился.

– Ванна для молодого господина.

Ага, ванна. А потом еще бельишко мое привиденческое предложат постирать.

– Когда я этого захочу сам, я сам и скажу. А пока унесите все назад.

– Но, господин…

– А ну пошли вон! – рявкнул я, раздражаясь все больше.

Мужики переглянулись, склонились уже все и быстренько исчезли. Блин, ну все наперекосяк! Мало того, что я лишен всех удовольствий, так я и скрывать должен, что я ничего не могу!

Когда из Таниной комнаты вышла невероятная красавица, я даже немного удивился – как же я пропустил ее появление? Та подошла поближе.

– Ну как?

– Чего как? – не понял я.

Голос показался знакомым, и тут только дошло, что передо мной – преображенная Таня.

Что они с ней сделали?!

Не, я слышал, конечно, что женщина может меняться, но чтобы настолько! Мордашка ее в первый раз за время нашего знакомства сияющая и улыбающаяся. Брови подчеркнуты странным изгибом, ресницы стали чуть не вдвое длиннее. Губная помада, тени, румяна. Пышные волосы собраны в сложную высокую прическу. В маленьких ушках огромные сверкающие серьги, на груди колье, которое только царицам носить. Платье как платье – пышная юбка, декольте, немного рюшечек. Но темно-синяя ткань – я подобных в жизни не видел! Прямо чувствовалось, какой мягкой и нежной она будет под руками. Да и округлости фигуры платье подчеркивало так, словно Таня стояла обнаженная.

– Обалдеть! – только и смог выдавить я из себя.

То ли Таня начала привыкать к моему жаргону, то ли ее больше интересовали мои чувства, а не слова, но она удовлетворенно улыбнулась.

– А где ты все это взяла?

– Барон прислал. В записке было сказано, что это в благодарность за спасение дочери.

– Но это, наверное, очень дорого.

– Ты даже не можешь представить, КАК дорого.

– Значит, надо будет все оставить.

– Это почему? – насторожилась Таня.

– Так мы же ничего не сделали, чтобы заслужить такие подарки.

– А то, что Регина проснулась?

– Ты же сама сказала, что она «проснулась». А мы просто стояли рядом, когда это случилось.

Таня снисходительно улыбнулась.

– Ты сам-то в это веришь?

– А чего тут верить или не верить? Я-то точно ничего не делал. Всего лишь попросил, чтобы она проснулась.

– Эх, если бы всех больных можно было вот так «попросить».

Таня задумалась о чем-то, скорее всего опять про то, что я демон и кто-то там еще. Но выглядела она в этот момент очень красивой. Я даже сомлел ненадолго, глядя на нее. А потом у меня внутри вдруг проснулась жаба жадности.

– А чего это тогда тебе подарки прислали, а мне нет?

Таня удивленно посмотрела на меня, потом обвела рукой вокруг:

– А это что?

– Это?

Не, я, конечно, заметил, что вещей в комнате прибавилось, но мне даже и в голову не могло прийти, что все это для меня. Для выставки в Эрмитаже – в самый раз, но носить самому? С десяток комплектов штанов, рубашек, курток, сапог. Все как с модельной выставки. Изукрашенное тиснением, расшитое золотом, жемчугом, еще какими-то камешками. В шкатулочке лежала целая груда колец, перстней, цепочек. Самолюбие замурлыкало, как сытая кошка, и улеглось спать дальше.

– Ну, тогда ладно. Жалко только, что померить нельзя.

Таня только улыбнулась.

– Не о том думаешь. Вокруг нас становится все больше людей, и надо что-то придумать, чтобы тебя не разоблачили.

– Тебе, значит, можно красиво одеваться, а мне, значит, нельзя?!

– Ваня… – строго-осуждающе протянула Таня.

– Я уже двадцать лет Ваня! – начал заводиться я. – Сама вырядилась, как новогодняя елка, а мне…

В это время в дверь негромко постучали, и вошел слуга. Коротко поклонился.

– Барон Локран и магистр Сурдан просят о встрече.

Таня неуловимо переменилась, стала какая-то… более величественная, что ли.

– Пригласи их.

Дверь распахнулась, и вошли гости. Судя по их внешнему виду, они тоже успели побывать в ванной и вырядились как на праздник. Началось расшаркивание, уверения в уважении и т. д. Я сразу же сдвинулся за спину Тани и старался помалкивать. На меня косились, но в разговор не втягивали.

– Как чувствует себя Регина? – поинтересовалась Таня.

Барон расцвел.

– Я только что от нее. Никак не может поверить в то, что мы ей рассказываем. Но чувствует себя прекрасно, носится по комнатам. Для нее сейчас главная трудность – выбрать себе подходящий наряд. Магистр Сурдан еще раз проверил ее и считает, что она совершенно здорова. – Барон вдруг стал очень серьезным. – Я полностью доверяю его знаниям и опыту. И нам обоим очень хочется узнать – что же с моей дочерью произошло на самом деле.

Таня немного помолчала.

– Я не знаю, господин барон. Я целительница, но и я посчитала, что вашей дочери уже ничем нельзя помочь. Слова Ивана о том, что она просто спит, я посчитала… очередным проявлением его болезни и не придала им значения. И если бы не ваш гнев, все могло кончиться совсем по-другому.

Все помрачнели.

– Иван тоже может видеть ауру и болезни человека?

– Насколько я знаю – нет. Но он что-то чувствует и говорит по-другому. Он не сказал, что Регина жива, он сказал, что она не мертвая.

Честно говоря, я не видел разницы между этими фразами, но магистр насторожился.

– Так и сказал?

– Общий смысл был таким.

– И что он сделал?

– Я не знаю. Все происходило на ваших глазах. Он… попросил Регину жить.

– Но он еще делал странные движения руками, которые были похожи на создание какого-то заклинания.

Таня устало вздохнула:

– Я действительно не знаю, господин магистр. После того что с ним случилось, у него иногда проявляются необычные… свойства. Я надеялась, что, когда он вернется к себе домой, возможно, он станет прежним.

– А стоит ли с этим спешить? Это ведь такой необычный случай! Может, для всех будет гораздо лучше, если он останется именно в таком состоянии? Скольких людей можно было бы спасти! Сколько новых знаний получить! Для начала тщательно обследовать его, затем…