Привидение-стажер

После обеда, который Женя упорно называл завтраком, мы отправились на поиски неуловимого артефакта. Но, по пути задержались: я тренировалась ходить, вернее, делать вид, что хожу. Это было не так-то просто, особенно при свете дня. По привычке и для удобства я постоянно норовила пролететь необходимое расстояние. Наконец, что-то начало получаться. Для практики мы обошли все окрестные магазины. Внимания на нас обращали ровно столько сколько положено. Правда, из-за этого к кладбищу мы добрались почти к вечеру.

Все оказалось очень прозаично и даже скучно — забитый старыми гаражами двор в окружении послевоенных бараков и унылых девятиэтажек, полуобвалившаяся изрисованная кирпичная стена, а за ней — действительно настоящее кладбище, не очень чисто убранное и заросшее кустами и старыми вязами. Ничего особенного, не считая пары действительно старинных надгробий из резного черного мрамора. Признаться, я ожидала чего-то большего. Заметив мое разочарование, Женя сказал:

— Сожалею, шоу с ведьмами и вурдалаками я тебе не могу гарантировать. Но вот одну квартиру, где недавно поселилось настоящее привидение, могу показать.

— Ты прав, идем, там хоть бутылки не валяются по углам.

Вечер был прекрасный, и для закрепления подложной походки мы решили часть пути прогуляться пешком. О чем спустя двадцать минут несказанно пожалели. В какой-то подворотне к нам пристали человек пять совершенно обкуренных подростков лет 14–15. Все началось с классического «Закурить не найдется?». Следующая фраза подкупала новизной не менее предыдущей:

— А девочка не хочет составить нам компанию?

— Не хочет — ответили мы и попытались просочиться в нужном направлении. Но не тут то было.

— Нет, так не пойдет. Ты иди, а она останется — сказал, видимо, самый авторитетный член этой компании и потянулся схватить меня за руку. Женя зачем-то попытался вклиниться между нами и заслонить меня собой.

Не долго думая, парень со словами — Сказано же, вали! — с неожиданным проворством засветил Жене кулаком в челюсть. Пока я ахала и инстинктивно оглядывалась в писках милиции, которой естественно рядом не оказалось, упустила кое-что из происходившего.

Нападавший, тем временем, отлетел в сторону и сполз по стене дома на землю.

— Ах ты так — его товарищ ринулся мстить за друга и оказался на предусмотрительно установленной по соседству скамейке, прикрывая руками нос. Остальные, учтя отрицательный опыт предшественников, как свора собак приготовились броситься все вместе. Только этого мне и не хватало. Ножей, слава Богу, правда, видно не было, но и так — трое на одного.

Рванув вперед, я оказалась на пути у нападавших и, блеснув алым пламенем в глазницах, протянула когтистую лапу навстречу подонкам

— Кто хочет прогуляться? Я не против!

Юные уроды с воплями разбежались, безоговорочно оставив поля боя за нами. А тот, который упал вначале, мчался впереди всех, не смотря на легкую хромоту.

— Все в порядке?

— Вроде да. — Женя, морщась, рассматривал стесанные костяшки пальцев — Только вот молодежь твердолобая пошла.

— Зачем ты вообще кинулся меня спасать, что они мне сделают?

— Извини, машинально. А ты зачем…?

— Тоже машинально, ты ведь неплохо и без меня справлялся — пришлось признать ради справедливости.

— Это так, школьные навыки остались.

— Школьные? Ты что дрался в школе?!

— Ну, язык-то у меня был длинный и в детстве, вот и приходилось с последствиями разбираться. А сегодня большего и не нужно было. Тоже мне, великая битва Титанов. Так что тебе вмешиваться было не обязательно.

— Ох, уж это пресловутое мужское самолюбие! А может, я о них беспокоилась, вдруг, ты бы кого-нибудь покалечил? Они же еще дети.

— Да уж, детки — ответил он, потирая скулу, — Не знаю, мне кажется, разбитый нос — это понятно. А вот какую психическую травму ты своим спектаклем могла нанести неокрепшей детской психике, об этом ты подумала?

— А может, после этого они будут меньше глотать таблеток и перейдут хотя бы на пиво?

— Сомневаюсь, разве что ты будешь устраивать регулярное патрулирование. Кстати, прими мои поздравления — зрелище было впечатляющим. Это был экспромт? Или подлинная сущность?

— Угадал. Хотела сделать тебе сюрприз.

— Считай что получилось. Все-таки без чертовщины не обошлось, а ты мне не верила! Наше счастье в наших руках. Не надо ждать милости от природы, взять их — наша задача. Это еще Мичурин говорил — довольно подвел итог Женька.

После ужина он, приложив к щеке лед, забрался за компьютер, заявив, что должен все-таки иногда работать.

— А ты разве не Монастырским занимаешься?

— Не только. Еще четыре статьи надо было сдать к концу месяца в другие газеты. Хорошо, что я хоть не по горячим новостям специализируюсь. А то все уже безнадежно бы успело устареть. Тем более что деньги кончились, а кушать хочется…

— Зато, какой фотоаппарат!

— И я о том же, но есть от этого хочется не меньше — миролюбиво ответил он и застучал по клавиатуре.

Было скучно. Пару раз порывалась оторвать его от работы, потом подумала, что это неприлично — сколько можно меня развлекать. Надо найти собственные занятия и проявлять самостоятельность. А то скоро Женя не рад будет тому, что ему на шею приземлился мой фантом. И вообще я что-то подозрительно быстро привыкла к его постоянному присутствию. С дурными привычками надо бороться.

— Пойду, полетаю — независимо заявила я.

— Когда вернешься? — спросил он рассеянно

— Не знаю, может к утру — и гордо вылетела в окно.

После чего обнаружила, что делать мне особенно нечего. Но возвращаться было глупо. Поэтому я честно изучила витрины в ближайшем магазине и, вспомнив афишу и университетские развлечения, отправилась в Камерный театр. Попала на «Циников», по сравнению с пронзительно-щемящей книгой спектакль показался надуманным и пресным, тем более что я постоянно отвлекалась на мысли о том, чем там занимается Женя, и что бы он сказал по поводу той или иной сцены. Наконец, едва досидев до финала, я покинула театр, размышляя над тем, как тяжело избавиться от дурных привычек сразу. Лучше буду делать это постепенно.

Тем более не исключено, что у меня просто кратковременное помутнение рассудка, и это скоро само пройдет, когда я рассмотрю Женю поближе. Надеюсь, у него в запасе много незамеченных мною до этого отвратительных черт характера. Надо будет внимательнее присмотреться. И решив не откладывать это богоугодное дело, я полетела домой — разоблачать.

Будущий развенчанный кумир тем временем по-прежнему корпел за компьютером. Отвлекать я его не стала и расположившись в спальне, по старой памяти, на диване, хотя с таким же успехом могла бы лежать на гвоздях, предавалась неясным мечтам и воспоминаниям, изредка поглядывая на экран телевизора. Уже стемнело, но свет в комнате включать было не кому, да и незачем. Из мира грез меня вырвало неожиданное вторжение на мою личную территорию какого-то постороннего объекта. Проще говоря, на меня попытались усесться!

— Эй, аккуратнее можно?

— Что это! — Женя подскочил, как молодой кенгуру.

— Не что, а кто. Ты смотреть под… ноги не пробовал?

— Так и заикой можно оставить! Я думал, ты еще не вернулась.

Хм, можно ли подобное разгильдяйство отнести к омерзительным душевным качествам? Вот вопрос…

Но, как бы там ни было, после этого инцидента, я окончательно облюбовала для себя верхнюю часть жилого пространства. Особенно меня покорил высокий, почти до потолка, стеллаж с книгами напротив окна.

Вообще-то сама я никогда не страдала особой страстью к собиранию книжек, да и Ларочка книги, как источник пыли, не особенно жаловала, но к домашним библиотекам «в принципе» я относилась с уважением. Это искусство казалось мне сродни обустройству аквариума. Рукотворный замкнутый мир в миниатюре. Который, как ни банально это звучит, может много поведать о своем владельце. Неприхотливые гуппи и меченосцы школьной программы, эффектные, но стандартные гурами и скалярии современной литературы, стыдливо замаскированные зарослями «золотой» классики гроты детективов, откормленные экземпляры собраний сочинений, и гордость истинного библиофила старой школы, — экзотические рыбки редких изданий. Правда с моей стороны все ограничивалось теорией, и я лишь с удовольствием рассматривала чужие эксперименты, а сама пускала все на самотек.