Человек, который купил автомобиль

Толпой еще владели паника и растерянность, когда вдруг почти все автомобили, оставленные возле здания посетителями выставки, сорвались с места и помчались вслед за взбесившимися машинами. Одни водители столбенели от изумления, другие бросались вдогонку, но их попытки догнать машины были бесплодными. Что же до тех, кто во время начавшегося бегства автомобилей оказался в салоне своей машины, то никому из них остановить свою машину не удавалось, и они, уже на грани безумия, выпрыгивали на ходу. На эспланаде остались стоять лишь несколько старых автомобилей и шесть или семь машин самых плохих моделей - все прочие исчезли за поворотом улицы. И едва скрылась из виду последняя, как под гигантской железной аркой главного входа в "Дом автомобиля" появилась фигура мистера Хоппа - волосы взъерошены, лицо разгневанное, руки сжаты в кулаки, взгляд мечется в поисках сбежавших машин.

- За ними! Скорей! - крикнул он.

На шоссе, широкой темной лентой разрезавшем зеленый пейзаж, машины ехали прочь от города, выстроившись плотной колонной. Они заполняли всю ширину дороги и двигались как единое большое тело. Машины, машины, машины... может быть, десять тысяч, а может, двадцать.

Не отрывая взгляда от удаляющейся колонны, Хопп спросил:

- Вы что-нибудь понимаете, Гаррисон?

И толстый Гаррисон, поглаживая дрожащими пальцами блестящую лысину, с трудом выдавил из себя:

- Не знаю... Как в страшном сне.

Десять минут пришлось досточтимому МакГрегору звонить председательским колокольчиком, прежде чем наступила тишина. Зал заседаний городского совета, предоставленный для сегодняшнего необычного собрания, был полон, и люди, в нем сидевшие, с трудом сдерживали свои чувства. Здесь собрались самые выдающиеся умы страны, и, если бы в эти мгновения крыша здания провалилась, нации пришлось бы оплакивать смерть своих лучших математиков, биологов, изобретателей и государственных деятелей. Другую публику в зал не допускали, и она стояла многочисленными кучками на улице, а представители прессы, оттесненные стражами порядка, обменивались догадками в коридорах. Когда под длинным столом, за которым заседали обычно отцы города, обнаружили репортера, поднялся страшный шум, и МакГрегору, чтобы положить этому конец, пришлось долго звонить в свой колокольчик. Нэнси Чейни, профессор теоретической механики из Национального института наук, была за то, чтобы обсуждения проходили открыто, но старый Аккер, высший авторитет в области органической химии, возразил, что речь идет не о политическом митинге, а о встрече людей науки, пытающихся понять пока еще не разгаданное явление. МакГрегор призвал всех соблюдать тишину, ибо лишь в спокойной обстановке смогут они мобилизовать возможности своего интеллекта и разобраться в событии, ставшем поводом для их встречи; он напомнил, что судьба страны, более того, всего мира зависит от исхода этой встречи, и попросил присутствующих внимательно выслушать знаменитого Купера.

Знаменитый Купер уже говорил, когда под столом был обнаружен упомянутый выше чересчур любознательный репортер; пока того изгоняли из зала, Купер стоял молча, скрестив руки на груди, и его широкое, все в золотистых веснушках лицо выражало усталую примиренность с судьбой. Когда наконец снова стало тихо, Купер возобновил выступление. До этого он уже рассказал о невероятных достижениях автомобильной промышленности и перечислит чудеса техники, обеспечившие прогресс в автомобилестроении.

Теперь он продолжал:

- Чего недоставало этому триумфу технической мысли? Говоря научно, мы, люди наших дней, не можем себе даже представить автомобилей лучших, чем те, которыми располагаем. Они идеальны. Это настоящие живые организмы, только металлические, и для того, чтобы стать абсолютно совершенными, им до сегодняшнего дня не хватало только способности управлять самими собой. Чудо, которому мы были свидетелями, говорит о том, что как раз с этим, последним, недостатком покончено. Каким образом, хотите вы знать? Я, честно говоря, не разделяю изумления толпы. Истоки жизни до сих пор остаются для нас загадкой, и лично я вполне готов допустить, что в совершенной машине могут неожиданно возникнуть явления, трудно отличимые от проявлений жизни в строгом смысле этого слова. Возможно, мы добились неожиданного для нас самих успеха в том, к чему даже и не стремились. Мы создали живое существо средствами техники, в то время как создать его средствами химии нам, несмотря на все наши старания, так и не удалось.

Старый Аккер:

- Нет-нет! Жизнь - это всего лишь цепь химических реакций!

Прославленный Купер:

- Меня бы только обрадовало, если бы мой ученый собрат предложил нам объяснение более точное и понятное, чем то, которое предложил я. Когда он сообщит нам, что ключ к разгадке у него есть, я сразу же уступлю ему трибуну. А пока, надеюсь, он позволит мне излагать дальше мою гипотезу, у которой приверженцев больше, чем у любой другой. Нравится нам это или нет, но автомобили наши взбунтовались и нас покинули. Достойно внимания, что машины устаревших моделей и неудачных марок по-прежнему стоят, послушные нам, на стоянках и в гаражах. Это позволяет предположить, что техническое совершенство, о котором я говорил, как раз и послужило...

Преподобный Кей (покраснев, встав и простирая руки к оратору):

- Причиной был дьявол, и только дьявол!

МакГрегор:

- К порядку! К порядку!

Преподобный Кей:

- Это наказание за нашу гордыню, насмешка над безмерным нашим тщеславием, хохот, коим сатана ответствует на нашу жажду наслаждений! Я всегда осуждал тягу к чрезмерной роскоши! Давайте, во искупление грехов наших, снова ходить ногами, которые дал нам Бог!

Голоса с мест:

- Он прав!

Секретарь Промышленной Палаты:

- Я видел, как преподобный Кей ехал на велосипеде!

- Мы собрались здесь не для того, чтобы разглагольствовать о сатане! - сердито закричал Купер.

Снова шум. Десять или пятнадцать человек надрываются, крича "за", а сорок или пятьдесят - всей емкостью своих легких "против". Остальные, выражая неудовольствие, стучат ногами. Преподобный Кей, ставший уже багровым, требует, чтобы вопрос был поставлен на голосование. МакГрегор звонит в колокольчик, вдвое яростнее и заметно более умело, чем прежде. Терпение Купера иссякает, и он садится на свое место, не скрывая презрения к собравшимся. Мало-помалу голос Кея, привыкшего царить на кафедре, подавляет все остальные голоса, и собравшиеся слышат страстную речь против прогресса.

- Куда идет человек? - вопрошает преподобный. - Неужели не видит он в своих изобретениях руки дьявола? Дыхание преисподней, вот что оживило автомобили. По причине беспредельной своей гордыни люди вознамерились исправить труд Творца, в великой доброте своей создавшего лошадь. Замыслили через посредство автомобиля посрамить лошадь и тем оскорбили Бога. Начинание более суетное даже, чем Вавилонская башня, чьи строители были столь сурово наказаны. И ныне сатана торжествует победу, он посмеялся над людьми - отнял автомобили, зная, что души тех, кто их делает, и тех, кто ими владеет, уже у него в кармане...

Продолжать дальше преподобному не дали. Вскочив на ноги и стуча по пюпитрам, его поносили со всех сторон. Тщетно пыталась его глотка перекричать другие, возмущенно орущие. Последние произнесенные им слова, судя по жесту, которым он их сопроводил, были проклятием, но разобрать точно в поднявшемся гаме было невозможно.

Потом выступил мистер Хопп и объяснил, чем его новые машины отличаются от уже известных моделей. Слушали его очень внимательно. Он подробно рассказал о том, как обеспечивается скрупулезная точность сборки, как идеально взаимодействуют между собой самые мелкие и филигранные детали, о том, как возникает то органичное целое, которое мы называем автомобилем и в котором есть все необходимое и нет ничего лишнего. Поэтому он, Хопп, не может найти случившемуся никакого рационального объяснения; но если что из сказанного и прозвучало сколько-нибудь разумно, то, конечно, гипотеза, выдвинутая досточтимым Купером. Так или иначе, ясно, что сбежавшие машины продемонстрировали свойства живых существ, что автомобильный двигатель приобрел нечто вроде мозга.