Рик: Прогулка в небесах

  Мишаня - худощавый вытянутый парень (в простонародье - Шелёвка), в выцветших, в бывшую ромашку симейках, каким-то чудом удерживающихся почти подмышками, хлопнул по столу непропорционально мощным относительно худобы тела кулаком. Отчего подпрыгнули удивлённые головы селёдок, употребляемых нами под чай, а невозможно белая, в фиолетовых прожилках, худющая рука чуть не сбила одноразовый стаканчик с остатками цейлонско - славянского пойла.

  - Кто идёт?

  Вопрос был риторический. Мишаня в своих трусах добрёл бы только до первого блюстителя порядка. Но не дальше, не до гастронома - найти его вещи в этом авангардистском бардаке не представлялось возможным: после репетиции обыска, проведенного наспор Эллис (кстати, часть вещей каким-то образом оказалась на улице, где и сгинула благополучно в сумерках), после его выставления за должность то ли старшего балетмейстера, то ли младшего оперуполномоченного... Кстати, этот композитор, то бишь, либреттист, бессовестно дрых, при чём с таким немузыкальным поскуливанием, что даже растрёпанные носовые волосы испуганно дёргались при выдохе из турбин. А причёска, которой он всегда гордился, странным образом съехала за ухо, приоткрывая интимную и уже теряющую волосатость часть головы - родничок. Оставался я, боец в любом случае, в костюмчике, с ясной головой, неизменно фиксирующей передвижения масс, с рабочими, координируемыми конечностями (на мозжечок не жалуюсь), на вопросы уморившегося Гамлета отвечавшего всегда чётко и ясно: "Пить!" При этом мне не нужно было держать череп товарища по заплыву, оценивая его привлекательность для Хищника, и благодаря логопеду выуживать крохи ценных секретных сведений о себе. Но это уже было принципиально - очередь не моя. Поэтому пришлось будить Эллис.

  Сложность возвращения к жизни "гонца" заключалась в том, что нужно было его погрузить в заполненную холодной водой ванну, не замочив при этом костюм. Что, учитывая культуристские наклонности Мишани, было вдвойне сложно.

  Синим пятном в воде растворился галстук, после чего туда же вошла нижняя, то есть передняя часть лица... И тут, слава карасику, Тарасику и прочим рыболовным снастям, Эллис очнулся и воспроизвёл такой превосходный ор - любые экспрессионисты позавидуют.

  Да, я его понимаю: просыпаешься, открываешь глаза, а на тебя падает ванна. Но зачем же так орать?! Натянутые нервы с последними мышцами Мишани не выдерживают, и он начинает ронять закреплённую за ним часть нашего товарища в воду.

  Конечно, это всё происходило гораздо быстрее, но имею я право, в конце концов, использовать драматический эффект?! Нажать на паузу при повторном просмотре? Правда, своих движений я даже в покадровом воспроизведении не смог обнаружить.

  Короче, каким-то чудом я успел перехватить нашего почти тонущего товарища, и, словно ребёночка, вынес в прихожую. Ничего, что намочились полы пиджака и правая нога по колено - вода уже вся почти сбежала на коврик к тому времени, как я обул Эллис и возможно в десятый раз проинструктировал его: "Портвейн". В безмятежных глазах не было ни искорки понимания. Но тут я услышал доносящийся из ванны плёскот воды, поэтому поспешно развернул "гонца" лицом к выходу и легонько подтолкнул, задавая ногам шагательный режим, а сам быстренько метнулся на звук моржовых фырканий.

  Мишаня в порыве втемяшенной вины мог утворить любую глупость. В итоге, к моему появлению, на поверхности воды держались только трусы. За которые я его и вытащил. Вот и верь после этого, когда говорят, что пенопласт не тонет.

  Наш капитан Немо выглядел плохо. В качестве собеседника он не пожелал иметь со мной дело. Зато завёл обстоятельный разговор с другим водоплавающим - Ихтиандром. Родственные души, китом их по загривку поперёк рифов в полные уши кораллов. Я полюбовался на эту скульптурную композицию, начинавшуюся фарфором, переходящую в две узловатые колонны рук и венчавшуюся острыми ключицами. И где-то примерно посредине, как хвост в проруби, болтающаяся голова.

  На всякий случай выпустил из ванной воду и покинул это помещение, проникнутое трагизмом и надеждой: "О, Ихтиандр, яви свой волшебный лик!.."

  Порог зала я не смог заставить себя переступить - взорванное изнутри помещение кричало и вопело, тут негде было глазу отдохнуть. В нерешительности потоптался в коридоре: куда податься в этом лабиринте трёх комнат? Спальни меня отпугивали, как Шумахера Запорожец. Легко представить, какие чудеса там можно встретить после недельной "эстафеты". Нет уж, лучше не расслабляться, а то проснёшься однажды в компании голых ляжек, и доказывай потом, что ты не Мишаня. Туалет? Но этот чёрный ход нужно приберечь на крайняк - обстоятельства могут по разному сложиться, и иметь нераскрытую явку, где можно схорониться, всегда полезно. Остаётся кухня. Точно! Пора прочистить мозги кофеём.

  Диалог в ванной, судя по звукам, зашёл в тупик - стороны так ни о чём и не договорились. Значит Мишаня тоже скоро заявится на кухню. Вот только пересчитает послестрессовые морщинки на челе, да замеряет мешки под глазами. Если, конечно, не испугается.

  "Арабика". Кофеварочка... Вот так и живём: из пустоты появляясь, пустотой наполняясь, в пустоту возвращаясь... Что за работа такая! За удовольствие нужно расплачиваться. Сомнительный кайф, плата за который обирает до нитки... Это я просто сейчас так думаю. От усталости, наверное. Любой труд, в том числе алкоголика, забирает силы, оставляя греющее чувство не зря прожитого дня...

  - Что задумался? Расслабься, а то последние извилины, словно бельевые верёвки - провисают от подштанников и прочих памперсов...

  Это мог быть только Мишаня. Словно выползший из норы старый облезший дракон, жёлтая ядовитая слюна так и каплет с изжёванных резцов, прожигая паркет. Я повернулся от окна к Мишане. Губы мучительно подвинулись, изображая тяжёлое подобие улыбки.

  - Ха - ха - ха ... - прокаркал; голосовые связки просто ещё не проснулись. Или не ложились?

  Мои предположения относительно представителя племени динозавров полностью подтвердились: этот Tiranosavrus Rex, разбитый радикулитом и остеохондрозом, собирался драться за место под солнцем исключительно словесно - поносно.

  - Что такое? Как водичка? По летнему холодная или по зимнему жаркая? Ополонку сам пробивал или помогли?

  - Белочка пробегала, хвостиком махнула... - огрызнулся Мишаня, поскрипывая шеей, он водил дулом без какой-либо определённой цели. - Я б её за этот хвостик...раскрутил, размотал, - его взгляд наконец-то набрёл на что-то стоящее, и он нетвёрдой, но поспешной походкой поплыл в сторону плиты.

  Я в ужасе закрыл глаза. Но, видимо, ещё не перевелись у нас глотки. Любопытство пересилило, и я поразился открывшейся картине: кофе жалобно пошипывал, ударяясь в огнеупорное нёбо, а Мишаня, блаженно закатывая глаза, самозабвенно полоскал в кипятке язык. Саму же кофеварку он держал в голых ладонях наподобие китайской пиалы. Мне на мгновение даже показалось, что я сплю. Давно разгорячённый металл не встречался со столь выносливым и упорным соперником. У него что, нервные окончания взяли отгул?

  - Ну ты Терминатор, - восхищённо протянул я.

  - А то... - довольно отхекиваясь, бросил Мишаня и снова присосался к сосуду.

  - Хоть гущу оставь, - проговорил я как бы сам до себя - так, уже без всякой надежды.

  - На!

  Мишаня широким жестом протянул кофеварку - так бывало делились в детстве сэконд жвачкой. Опасаясь обжечься - и небезосновательно, между прочим - взял тряпочку, принял в руки истерзанный сосуд и отставил его в раковину. Опять полез за пачкой кофе.

  - А где же наш боец? Подразделение значительно теряет боеспособность при отсутствии человека, отвечающего за свой участок, - он выплеснул слова и снова поник: плечи опали, Мариинская впадина в районе пупка провалилась ещё больше, полотенце на бёдрах, заменившее пострадавшие от самопотопа трусы, попыталось сползти, но как-то неуверенно, боязливо, и широкая ладонь Мишани тут же пресекла все пути к отступлению. - Надо срочно восстановить в организме кислотно-щелочной баланс. Ты какое лекарство заказал? - меня порадовал его почти трезвый взгляд.