Отыщи меня, если сможешь... (СИ)

— Подожди, ты не так все поняла! Давай, объясню. Рэн — просто мой давний и лучший ДРУГ! — я была на грани. Чувствовала, как в любой момент сила может вырваться из меня адовым пламенем и разнести всю академию к чертям. Это назревало уже со вчерашнего дня… Я из последних сил пыталась сдержаться. И вот когда одежда на мне уже заканчивала своё жалкое существование, мне на плечи легли чьи-то прохладные руки. Тело сразу окатила волна приятных мурашек и сила начала успокаиваться. Когда я открыла глаза передо мной в предобморочном состоянии стояла Лина с открытой пастью. Да-да именно пастью! Во рту у неё было целых два ряда острых как лезвия клыков. Подруга тыкала во что-то или точнее сказать в вампира стоящего за моей спиной и ошалело хлопала глазами. Тут меня нежно обняли, повернулась в кольце рук — мои ожидания оправдались — это был Рэн.

— Что-то ты последнее время часто ходишь по грани. Нарочно? — его бархатистый голос был хорошо слышен в гробовой тишине комнаты.

— Что ты, как я могла? И вообще то ты сам попросился у отца стать моим личным Хранителем… — мои палицы пробежались выше по его равномерно вздымающейся груди до скулы. Я аккуратно прочертила по ней отросшим когтем, пуская немного крови. На пару секунд там образовался небольшой порез, но сразу же исчез. Я усмехнулась и посмотрела прямо в глаза этому наглющему, сексуальному, но такому недоступному вампирюге!

— Как я мог отказаться от такого заманчивого предложения? — он склонился к самому уху, опаляя обнаженную кожу горячим дыханием. — Постоянно быть с тобой… — по его губам скользнула усмешка, после чего меня нежно куснули сначала за мочку, потом за шею, с каждым укусом-поцелуем смещаясь все ниже. Мое дыхание стало частым и тяжелым. Хотелось застонать от удовольствия… такой сладкой пытки… Поднявшись тем же путем обратно вверх, он наклонился что поцеловать, однако меня смущал один факт… Незначительный такой, но неприятный:

— Знаешь, а мы тут не одни. — заглянула в его блестящие рубиновые глаза и невольно облизала внезапно пересохшие губы. Это движение было отслежено и провожено печальным взглядом блондина.

— Знаешь Эла, мне кажется твоей подруге далеко до Небес, что и как мы тут творим! — его взгляд метнулся мне за спину.

Развернувшись, увидела на полу бессознательную драконессу в очень характерной позе: на спине, одна рука тыльной стороной на лбу, голова чуть наклонена в сторону, а вторая рука на груди в области сердца.

Тут я не удержалась и начала громко хохотать, Рэн пару секунд смотрел на меня, после чего присоединился ко мне. Отсмеявшись, мы кое-как перетащили тело Василины на диван и развалились на кресле. Я — на подлокотнике, а Рэн, собственно, в самом предмете интерьера.

— Рэээн?.. — протянула я неожиданно хриплым голосом.

— Что, моя нейла? — он слегка приоткрыл глаза и встретился с моим, весьма говорящим взглядом. — Хватит на меня так смотреть. — я чуть нахмурилась — Я ведь не железный… а твой отец строго-настрого запретил нам заходить дальше поцелуев. — и посмотрел на меня печально. Самой грустно стало…

Медленно начала приближение к его губам.

— А мы дальше и не пойдем… — хитро улыбнулась я.

Первый поцелуй был нежный, затем были уже более пылкие. Вот я уже пересела на его колени, он положил руки на мою талию и все что ниже тоже оприходовал (прошу заметить, что на мне лишь остатки нижнего белья), я обвила руками его шею. Вот я уже сижу на нем «верхом» в более чем откровенной позе, руки Рэна начинают медленно, но верно блуждать по моему телу и… Этот интригующий момент срывается самым безобразным образом:

— Это вы сейчас чисто по-дружески мм… обнимаетесь? — на диване сидела и наглым образом снимала нас нас на кристалл записи с ошарашенным лицом Василина.

У нас с Рэном вырвался синхронный стон в стиле: «Как же всё достало!».

— Нет, что вы! Продолжайте, продолжайте!

Я сделала два глубоких вдоха и выдоха, после чего мееедленно повернула голову в её сторону и с самым отстранённым видом потребовала:

— Отдай кристалл. — и протянула руку для «компромата».

— Ну, нет уж! Если умирать — то с музыкой! Юа, ты чем вообще думала, когда становилась подстилкой для этого Высшего? Они же самые кобелиные из всех бабников в империи! — Лина смотрела на меня такими ошарашенными глазами.

— Лина, успокойся ты всё не правильно поняла! — снова… попытка успокоить подругу не увенчалась успехом.

А эта фраза меня вообще убила:

— Только не говори мне что от безнадёжности ты опять взялась за… продажу…

— Эла вообще-то моя нейла! — возмутился Рэн, чем сдал нас с потрохами. — Кстати, любимая моя, а что значит «опять взялась за продажу…»? А главное, чего? — он перевел тяжелый взгляд на меня.

С моих губ сорвался такой поток нецензурной лексики в честь тупости всей этой ситуации, что даже у моего брата уши бы в «трубочку» свернулись! А он у нас первый мат Преисподней по таким заворотам!

— Рэн, спокойно! — я ткнула пальцем в его грудь. — Лина, — я показала в неё другой рукой. — ты вообще ни кьяра тут не знаешь!

— В смысле? — её решительность и шокированность, сменило непонимание всей сложившейся картины.

— Только обещай… Нет, клянись родом или жизнью… не то… хм… — на моем лице появился хищный оскал, — Душой!

Глаза подруги стали похожи на две монетки. А затем на её милом личике отразился такой первозданный ужас и в оцепенении уставилась на меня. Я перевела взгляд на Рэна. На его красивом аристократическом лице отразился целый комплект эмоций в наборе которых был шок.

— Что? — резко спросила, от чего подруга нервно дернулась. — У меня косметика потекла что ли? — и уже непосредственно Лине — Клятву давай или извини… — я развела руками и опять выругалась, подруга отшатнулась. — Лина, клятву! Быстро! — это был жуткий момент — я угрожала лучшей подруге. Той, что не отвернулась от меня. Не от МЕНЯ — расфуфыренной красотки, а от той меня в мороке и с жуткой и трагичной историей, от той меня которая не имела ни жилья, ни одежды, ни друзей… Хотя, эта коза хотела заарканить моего жениха!

В этот момент я уже ничего не ощущала, были только расчетливость и решительность, мои глаза затуманила пелена тьмы. Я медленно, но верно начала принимать свой истинный демонический облик, в котором меня все и знали: появились спиралевидные (в 5 витков, что говорило о высшей принадлежности к демонам) тёмные, почти чёрные рога, появились когти, волосы удлинились и приобрели холодный снежный оттенок с красными прядями, заострились черты лица, глаза потемнели до угольно-чёрных, а на мне начало появляться платье с открытыми плечами, из тёмно-бордового бархата с длинными, к кисти сильно расширенными рукавами, глубоким декольте, из которого были видны все мои многочисленные родовые клейма. Увидев их Лина всхлипнула, опустилась на колени, склонила голову и чуть слышно пролепетала:

— Я, Василина сэй Драш клянусь перед Высшей Адэлаидолианой сайид Одоакра, своей жизнью и душой, что всё сказанное здесь и то что госпожа наречёт «Не подлежит оглашению» останется между нами, если я нарушу данное слово, то госпожа заберёт мою душу в своё пользование навеки. Акхн! — в моей уже заметно изменившейся руке возник родовой ритуальный кинжал. Я полоснула им сначала по своей ладони и моя кровь загорелась алым с чёрными разводами, а затем по Линеной дрожащей ладошке и её кровь засияла золотым с нежно голубыми аккуратными полосочками. Затем мы соединили наши ладони в рукопожатии означающим заключение контракта.

— Ми конфирмас! — произнёс Рэн, ставший свидетелем этого кровавого контракта.

— Ми аскептас! — абсолютно бесстрастно произнесла я, подтверждая действительность контракта.

Василина встала и всё так же не поднимая головы присела на краешек дивана. Рэн жалостливо посмотрел на драконессу, бросил укоризненный взгляд на меня и так же сел на своё место. Тёмный туман перед глазами пропал и теперь на душе скребли кошки от содеянного. Мне было её жалко, она была… и надеюсь сейчас является моей подругой, даже в самой мерзкой и отвратительной ситуации. Кивнув Рэну, легко скользнула к подруге, присела рядом, обняла её за плечи и положила подбородок на её плечо так, что бы не поранить её своими весьма крупными рогами. Девушка вздрогнула и хотела отсесть, но я не пустила и ещё крепче сжала за плечи.